Мертвое сердце - Анна Цой

— Это ты ещё океан не видела! Вот это красиво… — мечтательно потянула Арья, — особенно если летишь над ним.

Я взглянула в золотые глаза и прищурилась.

— Ты же не можешь пока летать.

Послышался приглушённый хмык и немного печальная улыбка, адресованная даже не мне, а скорее далеким воспоминаниям детства.

— Мы с папой раньше часто летали. Помню светлеющие горы на рассвете и море в полночь… Самые прекрасные воспоминания детства. Пускай и…

В карете повисло грустное молчание, которое прерывалось лишь шуршанием колес по гравию.

Арье было тяжело говорить, хоть она и старалась делиться переживаниями со мной. Думаю, я не смогла бы сбежать оттуда, даже если меня там что-то угнетало, тем более если этой мой же отец. Дом, а точнее мама, воспитали меня с определенными моральными ценностями, главной из которых я считала семью. Возможно именно потому мне достаточно легко получилось понять Вильгельма в каких-то моментах. Так что, возможно, не появись в моей жизни Раи, я была бы совсем другим человеком. Приняла бы отца, хоть и вела бы себя по-другому, или же наоборот, сбежала бы, даже не задумываясь о будущем. Сейчас же я рада, что так не поступила. И я очень благодарна маме за ее советы и правила, которые она устанавливала, пытаясь скорректировать мое поведение.

На горизонте показались прожектора и шпили города, так что мы с Арьей, которая была здесь только раз, тут же высунулись из окон.

— Подъезжаем, — сказал и так понятную вещь Барислав.

Мы почти слаженно кивнули и уставились вдаль, желая рассмотреть все и сразу. Расстояние конечно же нам не позволило, но интерес всегда поддерживается упорством, потому мы с Арьей продолжили совсем не "по-ледячьи" высовываться из кареты и вглядываться вдаль. Гавния смотрела на это неприязненно, сморщив нос, и с каждой секундой все больше нас осуждая. Нам это не мешало, к тому же обращали на это внимание мы только когда поворачивались, а случалось это нечасто, да и парни изредка перекидывались парой слов друг с другом и охраной в виде двух высоких молчаливых мужчин в латах, которых выделил нам отец. У меня было несколько вариантов для какой цели он это сделал, но почему-то последняя так и норовила сорваться с языка. И все потому, что когда мы "упаковывались" в карету, он совершенно невзначай сказал мне не лезть куда попало. Как по мне, так всем сразу стало понятно, кого и от кого будут защищать. И первый вариант — это точно не я.

Тем временем Белокамен медленно, но верно приближался. Захватывающим и поистине волшебным оставалось то, что он почти весь был выдолблен в скале. Каменные домики не более двух этажей, малочисленная зелень, которая здесь скорее называлась бы "пёстрень", потому что обычных растений здесь, как и везде, не водилось, и каменные дорожки, которые проявили себя, стоило карете подняться по самому обычному каменному мосту через реку. Высоких зданий здесь не было, максимум, что могло привлечь внимание — это похожие на маленькие замки дома из камня. Редкое здесь дерево и металл использовались лишь в качестве украшения, но, как и все остальное, было выкрашено в белый цвет, который, по моему скромному мнению, еще в первую неделю должен был стать серым и грязным. Но то ли на Деймосе существовала волшебная отталкивающая грязь краска, то ли люди перекрашивали все каждый день. Хотя кистей с банками в руках местных жителей я не увидела.

Мы въехали в высокие ворота, миновав стражу, что поклонилась нам (скорее всего виной тому был герб школы на карете и латах охраны) и не поднимали головы пока мы не проехали. Гавния при этом тихонько ворчала себе под нос, все еще недовольная тем, что мы медленно садились на свои места и не желали прикрывать окна плотными шторками. Что поделать, если мне хотелось разглядеть город? Этикет этикетом, но не думаю, что от пары взглядов на меня кто-то окосеет или еще чего похуже. Тем более, что служанки умудрились под шумок запихать меня в достаточно скромное платье для прогулок. А в нем не скрытым оставалась только голова — даже шею закрывал высокий воротник, по эстетическим причинам прикрывающий ажурной тесьмой даже подбородок. От вуали и шляпы я успела отмахнуться, так что радовалась свободному пучку на голове, не мешающему движению и рассматриванию.

Естественно первой остановкой нашего сегодняшнего путешествия стал двухэтажный белый особняк, лицевая стена которого была почти полностью увита растением, похожим на дикий виноград. Его желтые крупные листья тут же привлекли мое внимание, тем более периодически то тут, то там среди листвы мелькали синие яркие цветы с золотыми прожилками.

— Не помню, чтобы здесь был фонтан, — пробурчала Гавния, выглядывая из кареты настолько сильно, что мне так и хотелось съёрничать о ее неподобающем виде.

Но в эту же секунду дверца распахнулась, и я выскочила на свежий и прохладный воздух, просто жаждая увидеть все и пробежаться по центральной площади, на которой мы и стояли. Рука Майкла была нагло проигнорирована, да и стыдно мне от этого не было, потому как все мысли занимали лишь желание разбежаться и то место, которое я умудрилась отсидеть за время путешествия на жестком сидении.

Под прицелом сотни глаз потянулась, прыгнула пару раз и выкрикнула:

— Кто со мной гулять?

Прохожие при взгляде на нас тут же отводили взгляд и продолжали путь, хотя, стоило мне отвернуться, снова вставали и бесстыдно лупились. Будто я обезьянка в зоопарке, не меньше. Как бы то ни было, я проигнорировала тихое бурчание Ни и схватила за руку Арью, которая вела себя несколько спокойнее чем я. Но меня ей не обмануть, огонёк в её взгляде я все же уловила.

— А как же платья?! — совершенно растерялась Гавния.

— Предлагаю сделать так: ты идёшь в свою швейную мастерскую, а мы тихо и спокойно подождём тебя здесь, окей? — я посмотрела как кучер уводит карету в специально отведённое место. Видимо, чтобы проезд не загораживать.

Девушка посмотрела на меня, как будто я сказала что-то несуразное, и нахмурила лоб. Я же улыбнулась ей и похлопала ресничками, изображая дурочку.

— Что значит "окей"? — тут же нашлась Арья.

Я немного подвисла, соображая, как я умудрилась перевести на язык Деймоса слово с английского. Или я наоборот не перевела, и потому они не поняли его значение?

— Это значит "хорошо", — Барислав зевнул и ниже стянул капюшон дорожного плаща.

Будто его кто-то увидит. Хотя… откуда мне знать, что в этом мире он тоже не устроил какой-нибудь "теневой" бизнес. Может здесь вообще такое не считается чем-то постыдным. Бордели, они, знаете ли, везде важны и нужны, а здесь еще и узаконены, наверное.

— Тогда ладно… окей! — сказала Ни, перед тем, как медленно и вальяжно войти в ателье.

Аргхельм тут же подхватила полы своего непривычно длинного, но по обыкновению чёрного платья, и понеслась вслед за девушкой, крича на ходу:

— Я с ней! Мне тоже… кое-что нужно!

Оставшаяся троица в виде парней и меня переглянулась и довольно улыбнулась. Точнее, улыбнулись эти двое, глядя на меня. Я же чувствовала, что меня сейчас начнут склонять если не к разврату, то к неподобающему поведению точно. Однако даже это было лучше примерки платьев и остальной гадости.