Замок Дор - Дафна дю Морье

Что же касается детей, то ничто не могло быть для них полезнее, нежели прогулка в горы, при которой они выбрались бы на некоторое время из своей долины; и было бы совсем хорошо, если бы эта экскурсия затянулась на пару дней, а то и более.

— Мона, — обратился он к своей экономке, когда та внесла основное блюдо — это был упитанный фазан, подстреленный владельцем ближайшего поместья и присланный доктору в знак уважения, — Мона, ваша любезная сестрица в Тресаддерн-Фарм все еще принимает постояльцев?

— Да, доктор, — ответила Мона, — и все лето у нее было полно народу. Хотя я представить себе не могу, что им там делать, — разве что прогуливаться пешком да удить рыбу в ручье, который находится за целую милю оттуда. У некоторых людей очень странные идеи насчет того, как следует проводить свободное время.

Доктор Карфэкс вздохнул с облегчением, убедившись, что экономка не забыла обвалять фазана в сухарях, уселся за стол и отрезал от этой сочной птицы крылышко и грудку.

— Вы думаете, у нее найдется место для мистера Трежантиля и детей Бозанко, если бы они остановились там на пару дней? Джонни не помешала бы смена обстановки и свежий воздух, а мистер Трежантиль получил бы возможность разыскать своих предков.

— Я уверена, что у нее найдется место, — ответила экономка. — Сейчас она занимает лишь половину дома, а все постояльцы, должно быть, уже разъехались. Если пожелаете, я ей напишу, чтобы быть уверенной.

— Да, сделайте это, Мона, — сказал доктор, чуть поразмыслив. — И вот что еще я вам скажу. Если они отправятся в экспедицию в следующую пятницу и задержатся там на субботу, мы пошлем им часть той превосходной испанской ветчины, которую прислал вчера мистер Макфейл из таможенной конторы. Если ваша сестра хотя бы наполовину такая же хорошая стряпуха, как вы, то мистер Трежантиль забудет о своей сомнительной родословной и предастся радостям эпикурейства.

— Да, сэр, — согласилась Мона, польщенная комплиментом в свой адрес, ибо она, хоть и не была знакома с греческой философией, достаточно хорошо знала своего хозяина, чтобы понять, о чем идет речь.

Она с превеликой поспешностью написала своей сестре, миссис Полвил, в Тресаддерн-Фарм, предупреждая о возможном приезде «богатого пациента милого доктора и двух хорошо воспитанных детей», и получила в ответ письмо, в котором сестра заверяла ее, что «весь Тресаддерн будет предоставлен в распоряжение знакомых доктора Карфэкса».

Словом, пока все шло хорошо. Доктор Карфэкс послал записки миссис Бозанко и мистеру Трежантилю, в которых сообщал, что взял на себя заботу об устройстве путешественников и договорился о жилье на пятницу и субботу будущей недели с миссис Полвил из Тресаддерна, сестрой своей экономки. А поскольку Тресаддерн расположен в непосредственной близости от Замка ан-Динас, то будет очень удобно совершать туда вылазки. Ему также доставит величайшее удовольствие, добавил доктор в записке мистеру Трежантилю, прислать им кое-что в дополнение к субботнему обеду: если потреблять этот продукт в умеренных количествах и по крайней мере за четыре часа до сна, то он никому из них не повредит.

Через двадцать четыре часа доктору доставили депеши из Лантиэна и Пенквайта с изъявлениями сердечной благодарности.

«Теперь развеяны все страхи относительно нежелательности подобной экспедиции поздней осенью», — заявила миссис Бозанко, в то время как мистер Трежантиль, который питал некоторые опасения относительно того, что придется испытать лишения, сидя во рву Замка ан-Динас и поглощая холодный пирог с мясом, признался, что «сознание того, что в конце долгого дня нас будут ждать теплая постель и вкусная еда и что к тому же Тресаддерн-Фарм может оказаться на том самом месте, где находился давно исчезнувший манор Трежантилей, еще более улучшило настроение автора этого плана».

Ни миссис Бозанко, ни мистер Трежантиль не сочли нужным упомянуть об одном мелком факте, по их мнению не представлявшем особого интереса, а именно что Амиот Тристан, с согласия его хозяина Габриеля Бозанко, будет сопровождать всю компанию — по особой просьбе Мэри и Джонни.

А если бы миссис Бозанко не забыла о том, что от добра добра не ищут, и не сочла необходимым повезти юного Джонни в Трой, дабы купить ему теплое пальто в магазине тканей напротив «Розы и якоря», то весьма возможно, что известие о предполагаемой экспедиции не дошло бы до ушей той особы, которой, по мнению матери Джонни, нужно знать об этом в последнюю очередь. Старое пальто Джонни еще вполне можно было носить — правда, оно было слегка коротковато да чуть потерлось на локтях. Но поскольку было так много разговоров о родовом имении мистера Трежантиля, миссис Бозанко решила, что ее сыну непременно нужна обновка. В среду днем она влетела в магазин тканей на Трафальгар-сквер, приметив элегантную модель, выставленную в витрине, — пальтишко было похоже на морской бушлат. Миссис Бозанко была так занята предстоящей покупкой, что не видела, как Джонни, задержавшись на пороге, весело машет Деборе Бранжьен, которая как раз вытряхивала пыльную тряпку, распахнув окно на верхнем этаже «Розы и якоря».

— В пятницу мы едем в Замок ан-Динас, — сообщил он, — Амиот, Мэри и я. Мы там проведем две ночи, самостоятельно, без папы и мамы. — В голосе мальчика звучали хвастливые потки: еще бы, он на время освободится от родительской опеки!

— Вот как! — ответила Дебора. — Ну что ж, тебе повезло. А скажи, пожалуйста, кому принадлежит Замок ан-Динас? Полагаю, феям.

— Нет, не им, — возразил Джонни. — Они не имеют к этому никакого отношения. И на Замок ан-Динас, и на Тресаддерн-Фарм, где мы будем ночевать, право феодала у мистера Трежантиля.

Именно в эту минуту миссис Бозанко позвала сына в магазин, чтобы примерить пальто, и Деборе осталось лишь гадать, что значила последняя фраза Джонни. Во всяком случае, следует рассказать обо всем хозяйке, потому что из-за запрета, наложенного на обмен визитами между «Розой и якорем» и Лантиэном, новости о ферме Бозанко приходили крайне редко.

Если дети Бозанко отправлялись в увеселительную поездку в сопровождении одного лишь молодого человека, с которого недавно сняли обвинение в убийстве, тогда госпожа Деборы может без всякого риска отправить письмо в Тресаддерн-Фарм, где бы это место ни находилось. Деборе не пришло в голову, что у хозяйки «Розы и якоря» могут возникнуть еще какие-нибудь идеи на этот счет.

Немного позже, когда хозяин гостиницы отправился вниз, в бар, служанка зашла в комнату госпожи, чтобы сообщить ей новость. Линнет Льюворн, от нечего делать сортировавшая белье, позволив песику Пти-Крю лизать свои крошечные лапки на ее стеганом одеяле, внимательно выслушала Дебору, а потом взглянула на календарь, висевший на стене.

— Следующая суббота — тридцать первое число, — сказала она Деборе. — Говорит ли тебе о чем-нибудь эта дата?

— Только о том, что это канун Дня всех святых, — быстро ответила Дебора, — и тот, кто хочет узнать свою судьбу, должен взглянуть в зеркало, держа в руках зажженную свечу.

Ее хозяйка презрительно рассмеялась.

— В девичестве я проделывала это раз двадцать, и посмотри, что я в результате получила, — ответила она. — Нет, пусть мертвые поднимаются из своих могил, а святые смотрят вниз с небес — мне нет до этого никакого дела. Но если я не ошибаюсь, в следующую субботу, тридцать первого, трактирщики и хозяева гостиниц устраивают свой ежегодный обед и мистер Льюворн на него приглашен.