Голос за спиной - Александр Конторович

– И?

– На память.

– Ну и что ты будешь теперь делать? – я откинулся к стене и посмотрел на атамана.

Выглядел Гавриш неважно. Старался, разумеется, это всячески скрыть, но актёр из него так себе…

– Не знаю… Ребята воевать не хотят – «деповские» сильнее. Да и впишутся за них многие. Нам потом вообще жизни не дадут!

Да… положение аховое! Похоже, атаман, ещё до официального объявления войны, уже лапки кверху задрать спешит.

– И никаких у тебя вариантов нет?

Собеседник только печально ухмыляется.

– Вариант… Как сдадим точку, всё, можно воду сливать. Следующим заходом Фома меня скинет. А там и прикопают по-тихому. Разве что, уйти куда-нибудь… Складские не примут, там больше менты. К Димке Каштану разве что постучаться?

– Это что ещё за хрен?

– Под Татарином ходит, тот «Купеческий двор» держит.

Знаю этот торговый центр, здоровенное сооружение. Надо же, а там, оказывается, кто-то квартирует!

– Так Фома и там тебя достанет.

– Тогда – порт. Портовые парни с «деповскими» на ножах всегда были. Эти не сдадут. Опять всё с низов начинать, блин! Правда, там где-то вояки до сих пор сидят – злые, как дьяволы! Но, за забор свой пока вроде бы не лезут. Так что, если к ним близко не подходить – жить можно.

Фигово… Гавриш уйдёт – и тогда завод и окрестности около точки Хохла займут люди Фомы. И всё – накрылась моя база, там уже так спокойно не походишь. Блин, да о чём это я?! С меня миллион долларов потребовали! Где я столько наберу? Не сомневаюсь, что многоопытный Кабан и торгашам уже что-то мог тактично намекнуть – что-либо выгодно продать я уже точно не смогу. Не за миллион – так уж в любом случае. Да и после этого… если оно будет – это «после».

– То есть от твоих парней помощи можно не ждать?

– Да, не потянет никто из них на Фому! Потом от деловых вообще жизни никакой не будет!

Атаман как-то подобострастно заглядывает мне в лицо.

– А твой босс… Может, он что-нибудь сможет сделать?

– Захочет – сможет. Другой вопрос, что ему-то Фома в суп пока не нагадил!

Вот умолчу-ка я о том ультиматуме, что мне Кабан выставил. Почему-то мне кажется, что об этом лучше пока не рассказывать.

– Ну… а ты спроси! Он же нам точку-то макаровскую явно не просто так отдал?!

Вот смотрю я на атамана – и понимаю, что ничегошеньки-то я ему не объясню. Да и что ему сказать? Кабан прав ещё в одном. Никто из моих «знакомых» не станет сейчас воевать с Фомой. И вовсе не потому, что они его как-то по-особенному уважают. Вовсе нет. Им реально пофиг до внутрибандитских разборок. И чем больше бандитов при этом погибнет – тем им лучше. Меньше оппонентов – прямая выгода!

Или надо будет им заплатить.

Много.

Тоже тупик, денег у меня таких сейчас нет. Да что сейчас! Их вообще столько нет!

Капюшон…

Нет. Тоже отпадает – зачем ему с этими бандюками конфликтовать? Чего они с ним могли в принципе не поделить? Не к сектантам же идти? Вот им, я думаю, не настолько всё по барабану… хотя, что я про них знаю? Есть только одна фигура, которой реально наплевать на все эти условности и договорённости. Этот бандит или другой – тридцать три раза начхать! Он никому не обязан и никто над ним не властен.

Хищник…

Единственный и неповторимый – больше некому.

* * *

– У меня сейчас на всех точках люди от Кабана сидят, – атаман выглядит совсем потерянным. – Не лезут ни во что, так типа смотрят. И послать я их не могу – это сразу война. Так-то у меня с ними повода закуситься нет, мы же не враждуем.

– А как они вообще появились?

– Просто пришли. Мол, мы же типа союзники… И мои не хотят с ними никак конфликтовать, на тот свет неохота никому. Хавчик у них свой, так что и тут я им возразить не могу…

Всё, поднял лапки Гавриш. Слился мужик.

– Так. Понятно. Мне от тебя нужно только одно – где живёт Фома.

– Смотри…

Осторожно выглядываю в окно, стараясь не задеть занавеску. Дом стоит чуть боком, и нужный нам объект просматривается не очень хорошо.

– Он занимает центральный подъезд. Весь. В двух оставшихся обрушены лестницы, наверх не войти.

Стандартный семиэтажный дом. Три подъезда.

В центральном все окна на лестнице заложены кирпичом – в бинокль это видно хорошо. На улице, прямо напротив входа, оборудована огневая точка – сооружение из бетонных блоков. Над ними виднеются головы бандитов. А в амбразуре просматривается пулемётный ствол.

– С той стороны тоже такая хреновина стоит, – мой проводник заглядывает мне через плечо.

– Охраны человек десять…

– Больше. Там на первом этаже ещё люди сидят.

– Сколько?

– Да… фиг знает… Они раз в час меняются. Вон трубу в окне видишь?

Из одного из окон высовывается жестяная труба.

– Там печка у них. Иногда они её топят.

– Чем?

– Э-э-э… ну… дровами, наверное…

И верно – чуть в стороне от дома я вижу кучу всяких деревяшек. Надо полагать, оттуда они поленья и таскают. Внимательно обшариваю биноклем окна центрального подъезда. Ни отблеска, ни пятнышка какого-то – а ведь вечер уже! Поверить, что там все в темноте сидят? Угу, при свечах…

– Свет в окнах бывает когда-нибудь?

Мой проводник – худощавый невзрачный мужичок. Одет неброско, на плече болтается обрез от двустволки-вертикалки. Простенький рюкзачок, нож в пошарпаных ножнах. Не персона – встретишь такого и внимания особого не обратишь. М-м-да… как-то в голове не укладывается.

– Митяй – человечек страшный! – Гавриш нервно подёрнул головой. – И спиной к нему лучше не поворачиваться, ты это имей в виду на всякий случай! Только я про пятерых убитых знаю, а ведь он давно уже этим промышляет. До бардака этого начал, его менты уже года два как ищут!

Но этот деятель много знает. И пройти незаметно может в самые разные места.

В данном случае, он меня провёл к месту обитания Фомы так, что по дороге мы не увидели вообще никого, а тут самое обжитое «деповскими» место!

– А за что ты-то Фому не любишь? – спросил я у него сразу, как мы вышли за пределы контролируемой Гавришем территории. – Какая промеж вас кошка пробежала?

– А его вообще любит кто-нибудь?

– Так я про всех и не спрашиваю!

Проводник усмехается.

– Ну, а вот тебе он конкретно чем не по нраву? – задаёт он свой вопрос.

– Мне – вообще похуй. Шеф команду дал – работаю.