Мийол-алхимик - Анатолий Михайлович Нейтак

и украшенный черепами с костью-ручкой) уже оттягивал её левую руку.

— Рациональненький, — буркнула Гимеко, разложив свой пространственный короб и таская из него на заранее вынутый поднос принадлежности хирурга, а также малый алхимический набор.

Между тем Глинорукий, ловко комбинирующий Усиление лечебное и Смещение прямое, вытащил чужое оружие ещё на полпальца, передёргиваясь от боли, и замер, сосредоточившись на внутреннем кровотечении. То есть, конечно, на его блокировании с соединением и сращиванием разорванных кровеносных сосудов.

Мийол слышал от мэтра Кемвата, что опытные Мастера Боя могут не просто подстёгивать регенерацию Усилением лечебным, нагоняя изменённой праны и надеясь, что это поможет. Нет, вернее, не только: сверх того они способны направлять регенерацию, препятствуя формированию рубцовой ткани. Проблема в том, что улучшенные приёмы и праны требуют больше… ну так на то Гимеко и достала алхимический набор: явно собирается по-быстрому развести несколько порций зелья Силы. Приём жидкости и сам по себе частично компенсирует кровопотерю, а она ещё может влить в раненого несколько средних объёмных мер физраствора. Или Шак поспособствует: в её «чемоданчике смерти» всё нужное есть.

В общем, они — разумные опытные, лучше им не мешать. А пойти проверить, что там с… другими.

Первым делом призыватель добрался до Мастера Начал, проигравшего Глинорукому, и дистанционным воздействием сигила отключил талисман Невидимости Среднего Круга.

«Что ж, тут всё ясно».

Должно быть, сходно экипированные и близкие по силам Воины при обмене ударами просадили друг другу артефактную защиту; потом истощили свои пранические барьеры; и под конец, так сказать, обменялись оружием. Проткнули друг друга зачарованными кусками дерева. Только Глинорукий при этом отделался тяжёлым, но не критичным ранением, а вот этому досталось в грудь чуть выше сердца. Причём удар, судя по положению меча, рассёк аорту — а после такого даже Мастера живут очень недолго.

Трогать тело Мийол не стал: оно вместе со всем, что на нём — законный трофей союзников. Вместо этого он перешёл чуть дальше и вскоре, обследуя жертв взрывчатки, испытал и успешно подавил волну довольно сильной тошноты, хваля самого себя за заранее натянутую дыхательную маску. Убитых он и раньше видывал не раз, включая убитых очень грязно, взрывами — но впервые это были не нагхаас, а такие же люди, как он сам.

Казалось бы, что такого? Трупы и трупы. Но… оказалось, что разница есть. И ещё какая!

Разве что оттенок крови не отличался вообще. У змеелюдов она, на удивление, была точно такого же красного цвета, как у млекопитающих.

А вот запах… о, запах отличался кардинально.

«Как их звали? Кажется, их поминали сугубо как 'тех новичков» — притом что именно новичками они не были, просто Глинорукий принял их в команду последними.

Что сказать? Не повезло. И этому, с оторванной ногой, и этому, начавшему откатываться, но в результате повернувшемуся к взрыву лицом и…

Родственникам такое лучше не показывать. И не рассказывать, как именно…

Если у них вообще были родственники'.

То ли последнее призыватель произнёс вслух, то ли очень тихо подошедшая Скрепа просто угадала направление его мыслей:

— Хорошо, что я не лидер и даже не зам. Не придётся разговаривать с его братом — и с его родителями. И пытаться врать, что не мучались.

Мийол развернулся, покосившись на неё. Мастер Начал смотрела на покойных с открытым лицом, но явно не из-за запаха оно казалось таким… старым. Собственно, Скрепа и так была старухой: сто десять лет, одиннадцать полных юбилеев — это по любым меркам немало, даже для сильных Воинов. Но обычно, по словам сплетников, она выглядела лет на шестьдесят, а сейчас…

Скорбные складки в углах рта и тени под глазами сильно состарили её.

— Ещё хорошо, что у меня уже никого не осталось, — продолжила она, рассуждая вслух каким-то неестественно-опустошённым тоном. — Когда сгину, никто не заплачет.

— А как же ваша команда, почтенная? — спросил призыватель.

Но старуха словно не услышала. Ей, похоже, не требовался ни собеседник, ни слушатель. А её взгляд на тела… слишком спокойный, взвешивающий, немигающий… Мийол подумал, что насчёт выбора Глиноруким заместителя поторопился в выводах (Веселуха лучше… даже она!), поспешно отвернулся и зашагал к тем из нападавших, с кем сам дрался. Мысленно оправдываясь при этом, что надо ведь выяснить уже: кто это вообще такие, откуда взялись и чего хотели?

Однако дойти не успел.

«Нашла четвёртого, — сообщила Эшки. — Бежит».

«Где⁈»

«Там».

Последнее выражалось не словом, а содержало цельный образ места, ещё и с оттенками сопутствующих обстоятельств.

«Придержи его! Подави, как ты научилась!»

«Сейчас».

И снова дополнительные оттенки в послании, только уже хищно-предвкушающие. Для птицы, вполне заслуживающей звания диколесской Охотницы, бегущий был просто ещё одной добычей. Дичью. А что двуногой и говорящей… право, какие мелочи!

Быстрым шагом подойдя к Гимеко, Мийол привлёк её внимание похлопыванием по плечу и, склонившись, сообщил на ухо:

— Мои тут рядом четвёртого нашли. Попробую хотя бы его — или её — взять живьём. Скоро вернусь… так или иначе.

— А ты третьего хотел… живьём? — так же тихо спросила Веселуха.

— Конечно. Он сам подорвался, когда мой зверодемон его прижал. Мне это не понравилось.

— Вот как. Тогда поспеши. Но… аккуратно.

На дне зелёных омутов её глаз мелькнуло что-то дикое.

Отступив, призыватель в уже отработанной последовательности разбежался, подскочил, обнулив вес, а когда один из Беркутов Урагана подхватил его когтями — активировал талисман Средней Комплексной Незаметности. Именно так, несомый одним призывом и сопровождаемый парой других, он помчался в сторону, указанную фамильяром.

Всю эту донельзя мутную историю пора было заканчивать. Причём в самом деле аккуратно и даже нежно. Допускать новое самоубийство Мийол не собирался, будучи твёрдо намерен не упустить последний источник информации.

В самом деле: раз уж он вмешался и помог Глинорукому (пусть даже помощь эта едва ли оказалась критичной, его команда, сохранившая ветеранский костяк своего состава, вполне могла сладить с кризисом и сама) — значит, он выступил против какой-то силы.

Какой?

«Чувствую, что ответ мне не понравится…»

Алхимик 20:…и его последствия

— Ты что творишь, дылда малолетняя?

— Ровно то, что велел лидер: помогаю вашему лидеру вывести яд… готовлюсь помочь, если чуть точнее.

— Да ну?

— Ну да.

— И как же ты намерена это сделать?

— Обыкновенно.

— Что значит — «обыкновенно»?

— Использую вспомогательное оборудование и гибкие чары.

— Какие?

— Отстань уже от неё, Число, — фыркнула Гимеко на состоящего в её команде подмастерье магии за номером два: тощего, желчного и суетливого ядовара. — Хочет помочь — пусть помогает.

— Как бы от её помощи хуже не стало.

— Не станет, — пообещала Шак, быстро, но аккуратно собирая установку для гемодиализа. — Мне не впервой заниматься детоксикацией в полевых условиях… хотя применять свои навыки к Мастеру Боя ранее мне не приходилось. Это будет интересно и полезно.

— Убереги нас Мелиаль от лекарей-новичков! — буркнул ядовар. — Ещё и чужих… ещё и…

— Договаривай! — рыкнул у него над ухом скинувший скрытность алурин. Рослый, с очень насыщенными, прямо-таки светящимися голубыми радужками и чёрным мехом. Ну, по крайней мере, на его открытом лице мех был именно такой, а вот остальное тело скрывала обычная плотная одежда Охотников. — Что-то имеешь против нелюди, трубка клизменная?

— Так не против вас с Мясом! — вздрогнул Число. — Хотя когда вы так вот подкрадываетесь, да ещё рявкаете…

— Успокоились оба, быстренько, — проворковала Гимеко, отвлекаясь и пронзая обоих взглядом-прищуром. — Иначе я вас сама… успокою. Не время и не место для этих игр.

— Какие игры? — вроде как искренне возмутился Точильщик (ну, раз уж его близнец сидел и продолжал сидеть на скале). — Никаких! Но я не потерплю неуважения к афари.

— К кому?

— Афари. Свободной деве. Вот к ней, — для полной определённости указал он рукой.

Веселуха моргнула.

— К деве? У вас же матриархи в почёте?

— На тысячу матриархов едва ли приходится одна афари.

Вот тут уже и Шак заинтересовалась, на миг подняла голову:

— Неужто это такая редкость, что даже фрисс вроде меня делает достойной?

— Я эти суеверия насчёт фрисс не разделяю, — отмахнулся чёрный алурин. — Я вообще не особо близок кровным родичам, нас с братом люди воспитывали.

— Вот совпадение: меня тоже.

— А фрисс — это что за болезнь? — ввернул Число. И любопытство утолить, и оскорбить вот так