У вечности глаза жестокие - Розалинда Шторм

Припарковавшись у гаражей, Владимир прихватил пакет с продуктами и вышел из автомобиля. Около подъезда остановился, пришлось выворачивать карманы, таблетка домофонных ключей нашлась в последнем. Вошел внутрь, запах переполненного мусоросборника сразу заставил расчихаться. Поморщившись, потопал по лестнице вверх. Жил капитан на четвертом, лифтом не пользовался из идейных соображений, как — никак дополнительная физическая нагрузка.

Между третьим и четвертым этажами находилась площадка, отличавшаяся от остальных наличием укромного уголка около люка мусоропровода. Местные называли достопримечательность «мечтой извращенца», гости удивлялись странному решению архитектора. Но и те и другие старательно обходили неприятное место. Свиридов тоже не стремился исследовать особенность постройки, привычно срезая угол.

— Эй, выпить есть? — шепелявый голос оттуда заставил резко обернуться. — Выпить, говорю, есть? — неопрятный старик бомжеватого вида подслеповато щурился на Владимира.

— Нет, на работу завтра, — узнав в говорившем соседа со второго, махнул капитан полупрозрачным пакетом, показывая отсутствие столь горячо любимой стариком бутылки.

— Ой, жаль, — цокнул языком сосед. — С утра маковой росинки не было. Помираю!

— Иди домой, Граныч, не то жена опять скалкой гонять будет, — устало сказал Владимир и, отвернувшись, побрел дальше.

Впрочем, добраться до квартиры ему не так и удалось. Едва заметный укол в шею отправил Свиридова спать раньше положенного.

* * *

Ужасно хотелось пить. Язык превратился в сушеного угря, нёбо можно было использовать вместо стиральной доски. Капитан пошевелился, в отлежанную руку впились сотни иголок. Потер шею, в ней что-то неприятно кольнуло. Более тщательно исследовал чувствительное место, оказалось, острый кончик медицинской иглы застрял в ранке.

Ругнувшись вполголоса, поднялся. Едва не упал, перед глазами плыли разноцветные круги. Попытался осмотреться, подозрительный сосед отсутствовал, да и подъездная площадка была на редкость пустынна. Обычно сюда выбегали покурить молодцы как с четвертого, так и с третьего, а то и со второго этажей, любившие отмечать по ночам неизвестные остальным людям красные дни календаря.

Капитан автоматом подхватил пакет с продуктами и потащился вверх. Лестничный проем показался бесконечным. Все же преодолев входную дверь, Владимир первым делом добрался до графина с водой и одним махом ополовинил двухлитровую емкость. Вода оказалась затхлой, но сейчас ему некогда было кипятить свежую порцию.

В голове немного посвежело. После этого он отрыл в недрах шкафа аптечку и выудил пинцет. Вооружившись этим немудреным орудием, подошел к зеркалу и трясущимися руками кое — как извлек инородное тело. Выбрасывать и не думал, наоборот, упаковал в пакетик.

Утром он обязательно сносит иглу на экспертизу. Ведь неизвестно, чем его могли заразить. Неприятные сюрпризы Свиридов ой как не любил.

Затем капитан продезинфицировал ранку, заклеил пластырем и, не ужиная завалился спать. Неубранные продукты так и остались валяться в прихожей.

* * *

Желтый шар садился за горизонт. Тихий ветер едва касался стяга со странным изображением, которое Владимир ну никак не мог рассмотреть. Рисунок сливался с фоном. Капитан только-только начинал понимать, как порыв задевал полотнище, и приходилось заново напрягать глаза.

Сам Свиридов находился на замковых укреплениях. В одиночестве. Он специально обернулся назад, двор будто вымер. Ни гама человеческого жилища, ни звуков животных, только ветер нарушал тишину, чуть слышно посвистывая в незакрытых ставнях домов. Внизу подступы к стене защищал глубокий ров, огибая строения по кругу. Около моста также никого не было видно.

Внезапно послышался непонятный шорох. Капитан заозирался. А гул все приближался, становясь похожим на шелест множества крыльев. Вгляделся вдаль — откуда-то из-за горизонта, там, где сливались в одно чернота земли и жар неба, к замку надвигалось темное облако. Вернее, ошибочно приняв загадочное явление за облако, а после, рассмотрев, Владимир понял, как был неправ. К стенам неслось несметное количество мелких безобразных созданий. Волосатые, горбатые, с длинными верхними конечностями, вывалив красные языки, они мчались к замку. Но, будто бы добравшись до определенной черты, как по команде остановились.

Свора разошлась, позволяя выйти главному. Судя по тому, с каким важным видом вышагивал мощный коренастый уродец, на голову превосходящий остальных соплеменников, он, и вправду, являлся генералом этой рати. Владимир не сомневался в воинственных намерениях пришедших.

Встав прямо напротив моста, Урод поднял голову и вперился в него взглядом.

— Найди, — послышался рычащий голос. — Найди. Ты должен. Найти, — казалось, голос находился прямо в голове.

Свиридов схватился за виски. Слова отдавались болью, словно кто-то сверлил череп дрелью. Чем дальше, тем сильнее. Голос уже не просил, а требовал, становясь похожим на раскаты грома.

— Должен. Найти. Тройку. Должен.

Владимир отступил на шаг и схватился за древко. Голос в голове тут же поутих, превратившись в фон.

Внизу зашевелились создания. Их мельтешение вначале казалось бессмысленным, но вот картинка стала проясняться. Уродцы запрыгивали друг другу на плечи, выстраивая из собственных тел фигуру. Главный подошел к замершим в неудобных позах соплеменникам и замахал руками. Уродцы закричали, задергались, объятые черным пламенем, которое нещадно пожирало их тела, превращая живую плоть в металл. Через несколько секунд вместо карикатуры на цирковых артистов около рва возвышалась настоящая катапульта.

Главный Урод вновь повернулся к Владимиру, продолжающему держаться за древко.

— Должен. Найти. Тройку. Должен, — прошипело в голове.

Свиридов не сдвинулся с места. Он, вообще, плохо понимал, где находился, и что нужно этим странным созданиям.

Очевидно, не дождавшись от него нужной реакции, командующий взмахнул лапой. Горящий снаряд, в который обратились еще несколько мелких уродцев, устремился к замку.

Удар. Стена выстояла, лишь несколько камней откололось от прочной кладки. Уродцы взвыли, и с последним лучом заходящего солнца, растаяли.

* * *

Владимир заворочался. Так тяжело было подняться с кровати. Где-то внутри продолжали раздаваться вопли существ, требующих кого-то найти. Свиридов скатился с ложа и, не открывая глаз, пополз вперед. Наткнулся на стену и прижался к ней лбом.

Внезапно крики замолкли. Блаженная тишина в голове стала такой неожиданностью, что он упал. Полежал некоторое время на полу, и, чуть придя в себя, встал. Опять шатало. Вновь безумно хотелось пить. Будто бы он не провалялся в кровати большую часть ночи, а где-то пил и приперся домой под утро.

Утро?

Владимир доковылял до окна и распахнул шторы. В лицо ударил солнечный свет. Как так? Обычно утренние лучи проникали к нему в квартиру из другого окна. Взгляд переместился к часам — половина первого.