Его проблема или Возврату не подлежит - Катя Лав

— Вот почему тебе так не везет? — спрашиваю у нее.

Девушка пожимает плечами, улыбается, смотрит на меня растеряно.

— Слушай, может тебе к бабке сходить? — спрашиваю. — А что, вдруг тебя прокляли, что ты только в женатых влюбляешься? Может на тебе какой-то корявый обет безбрачия. Знаешь, ты пока не сходишь, я тебя к Матвею подпускать не буду! А то мало ли что.

Говорю смеясь.

— Он что…сделал тебе предложение? — спрашивает Соня с непонятной интонацией.

— Не-е-е. — говорю. — Это я так, на будущее. Кто его знает как оно будет.

Последнее добавляю тише.

Что-то разговор зашел в тупик.

— Я наверное пойду домой. — говорит Соня спустя время, оставив пустую чашку.

— Ну нет. — говорю. — Так я тебя не отпущу. Грустную и расстроенную. У меня теперь также настроения не очень. Так что будем повышать!

И мы повышали. Что нам подсыпали в шоколад не знаю, но веселились мы от души. До вечера мы успели потренироваться в зале, на самом деле просто прощупали все снаряды, половина из них оказались на полу, потому что поднять — подняли, положить не в силах. Посмеяться друг с дружки. Посмотреть комедию под пиццу, после нам захотелось подвижных игр. Ладно, мне захотелось. И я вспомнила, что где-то видела шарики. Просто надувать их конечно было скучно, поэтому мы набрали в них воды и стали бросаться. Не самое лучшее занятие для такой погоды. Да еще две взрослые тетки которые кидаются шариками так себе картинка. Но дома никого не было кроме прислуги и охраны. А эти ребята должны были привыкнуть ко мне. Да и стоит ли думать о том как мы выглядим со стороны, если нам было весело? Мне кажется что нет.

Таких нас и застал Матвей. Мокрых, у бассейна. Услышав мужской голос, мы с Соней не сговариваясь, синхронно обернулись на голос и спрятав шарики за спинами сделали вид что понятия не имеем что здесь происходит. И то что вода на полу — это новость и для нас. А то что мы сами мокрые, так это мы бегали, вспотели. В общем, я готовилась все отрицать и доказывать свою невиновность до последнего.

— Как провели время? — спросил Матвей.

— Отлично. — говорю сияя улыбкой.

— Соня останется сегодня у нас? — спрашивает он в ответ.

Я смотрю на Соню. Она сомневается. Хочет что-то сказать.

— Думаю, да. — отвечаю вместо нее.

Чувство странное. Словно Матвей не спроста пришел сюда. И что-то хочет сказать нам или сделать.

Матвей кивает на мой ответ.

— Я попрошу подготовить комнату. Вы на ужин придете, или еще не наигрались? — спрашивает он.

Вот оно! Вот что он спросить хотел, как только вошел.

— Мы… — смотрю на Соню. Девушка краснеет.

— Еще нет. — отвечаю Матвею. — Но на ужин придем.

— Хорошо. — кивает Матвей. — Попрошу принести вам швабры. Как только уберете за собой, жду вас в столовой.

Горд собой, Матвей развернулся, чтобы уйти. А я стала задыхаться. От стыда, потому что почувствовала себя маленькой девочкой, которую только что родитель отчитал. И злости. Последнее тяжело объяснить. Я где-то в глубине души понимаю что мы с Соней увлеклись, но он мог сказать это как-то… по другому? Не так покровительственно, без превосходства и снисходительности в голосе? Я вообще-то его девушка! Требую к себе уважения! Говорит та, что еще пять минут назад бегала как сумасшедшая по комнате, уворачиваясь от шарика с водой. Но в этот момент, руки сработали быстрее головы. Тот шарик, что я все еще держала в руке, я запустила в Матвея. И он попал прямо ему по голове. Да! Кто снайпер года?

Упс!

Матвей остановился. Он словно на стену наткнулся. Начал медленно оборачиваться. А когда смотрел на меня, его взгляд не обещал ничего хорошего.

— Это не я. — вру.

— Это сделала Соня? — спросил Матвей таким тоном, что мне показалось бедная Соня сейчас сознание потеряет.

— У-у-у! Ладно, это я! — признаюсь.

Вот почему нет Никиты? Так бы на него свернула. С ним Матвей ничего не сделает. А Соню жалко.

— Что здесь происходит? — легок на помине.

Нашу компанию решил разбавить Никита. Оценил композицию, две невиновные девы и злой мокрый Матвей.

— Ух ты, отец, решил искупаться в одежде? — говорит он, смеясь.

— Угу. — говорит Матвей.

После делает что-то невообразимое и на него не похожее. Начинает раздеваться. Ладно, на него это как раз похоже, раздеваться он любит. Это мы давно выяснили. Но не в присутствии же посторонних. И не надо так на меня смотреть! И надвигаться на меня не надо!

— Матвей, что ты делаешь? — спрашиваю у него, когда между нами меньше шага, а на Матвее лишь штаны. Кофту и майку он скинул по пути.

— К чему внеплановый стриптиз? — спрашиваю, делая маленький шаг назад.

Деваться мне особо некуда. Впереди Матвей, позади бассейн.

— Сейчас покажу. — говорит он, подходит ко мне, обнимает. — Задержи дыхание.

Не успела я спросить зачем, как он подхватывает меня на руки и вместе со мной прыгает в бассейн.

— Ты совсем охренел? — отфыркиваясь от воды, что все-таки попала мне в рот, спрашиваю у мужчины.

— Повторить? — уточняет он, помогая мне держаться.

— Не надо. — отвечаю, хватаясь за плечи мужчины.

— Ты зачем это сделал? — спрашиваю с возмущением. Но слабеньким.

Как-то мой гонор подостыл. В водичке то.

— С воспитательной целью. — отвечает он.

— Поздно решил воспитывать. — говорю.

— Мне кажется в самый раз. — возражает Матвей прижимаясь ко мне.

Я кажется поняла, почему он вдруг решил окунуться.

— Обожаю когда ты мне перечишь. Терпеть не могу и одновременно с этим меня это так заводит. — шепчет он.

— Чувствую. — говорю севшим голосом.

— Голубки, — зовет Никита. — Вы наплескались? Нам скучно. И я есть хочу.

Я перевела затуманенный взгляд с Матвея на Никиту, а после на смущенную Соню.

— Никита прав. — говорю. — Впервые в жизни.

— Я всегда прав. — возражает он, но я его игнорирую.

— Моя лучшая подруга в моем доме скучает. Это не дело.

— В твоем? — переспрашивает Матвей.

— Вижу вам есть о чем поговорить, Кроха, оставим их наедине. Поверь, мне есть что тебе показать.

Никита увёл слабо сопротивляющуюся Соню. Я же обернулась к Матвею.

— Да, моим. А тебе что, жалко что-ли? — Спрашиваю у мужчины.

— Мне? Наоборот. — Матвей тепло улыбается, прижимает меня спиной к бортику бассейна.

— Мне очень нравится когда ты так говоришь. — говорит он.