Венец карьеры пахана - Евгений Сухов

Едва Журавлев забрел в кафе, как она тотчас зашла в соседний магазин, да там и пропала. Супермаркет идеальное место для наблюдений, вряд ли кто обратит внимание на женщину, стоящую у окна с сумочкой в руках. У любого, кто ее увидит, невольно возникнет мысль, что дама поджидает своего спутника, в то время как она могла наблюдать за «объектом».

В одном из недавно прочитанных майором дел рассказывалось о случае четырехлетней давности, когда близ поселка Изумрудный исчезли три вора, которые приехали договариваться о поставках неучтенной «зелени» в Москву. Тогда их поисками параллельно занималась милиция и законники, но московские гости как в воду канули. Журавлев подумал, что, возможно, именно так их выследили и убрали. Лежат приезжие уголовнички где-нибудь на дне лесного озера в расстрелянной машине, и вряд ли есть шанс когда-нибудь их разыскать. Виталия вдруг пронзила неожиданная догадка. А что если к исчезновению некоторых уголовных авторитетов, которые интересовались драгоценными камнями, причастна какая-нибудь серьезная контора? Тихие кабинеты со сдержанными и малоразговорчивыми обитателями хранят немало серьезных секретов.

По коже прошелся неприятный мороз. А вдруг на очереди он сам? Но почему?

Виталий подцепил вилкой селедочку. Хороший посол с душистыми пряностями делал рыбку особенно нежной. Если она и пересолена, так только самую малость, как раз к пиву, которое располагало к благодушному настроению и к спокойному созерцанию жизни. Достаточно сделать несколько глотков, как начинаешь воспринимать жизнь в более веселых тонах. А то, что каких-то полчаса назад выглядело непереносимым, теперь воспринималось с некоторым философским спокойствием.

Ситуация была такова: ему на хвост село скорее всего ФСБ. Причем село очень аккуратно, тактично держась на расстоянии. Это означает, что они подозревают его в чем-то противозаконном и хотят выявить контакты. Остается только гадать, где же он сумел перейти дорогу такой серьезной фирме. С террористами майор милиции не знался, наркотики отродясь не перевозил, да и от организованной преступности старался держаться подальше. В чем его и в самом деле можно было обвинить, так это в том, что во время допроса он мог смазать какого-нибудь упрямого задержанного, явного бандита по физиономии. Но и то не со зла, а для пользы дела.

Но расследованием мордобоев ФСБ не занимается.

Остаются драгоценные камни.

Журавлев, стараясь не упустить ни малейшей детали, пытался воскресить события последних дней. И то, что прежде казалось ему случайным, теперь складывалось в стройную цепочку событий.

Все началось с того самого дня, когда он выехал на затопленный карьер, где нашли несколько машин с утопленниками. По странному стечению обстоятельств половину этих машин видели в том районе, который он курировал. И, как выяснилось впоследствии, с одним из покойников он даже имел профилактическую беседу на предмет хищения драгоценных камней.

Могло вызвать подозрение и то, что именно он занялся делом убитого скупщика камней Васильевича. Подобное предложение только на первый взгляд может показаться чудовищным, но в действительности аналогичные ситуации случаются нередко: люди, занимающиеся поимкой наркоторговцев, очень часто сами переправляют наркотики. Таможенные службы, воюющие с контрабандой, зачастую и сами отлаживают новые каналы для переброски контрабандного груза. Почему бы ему, майору милиции Виталию Журавлеву, в таком случае не хапнуть драгоценные камни, попутно поубивав свидетелей и скупщика? А потом потихоньку спустить это дело на тормозах.

Была еще одна причина, которая позволяла предположить, что за ним следит именно служба безопасности, а именно: содержание папок, хранящихся в архиве. Они содержали серьезную информацию, доступ к которой мог получить далеко не каждый. Люди, листающие такие документы, проверяются самым тщательным образом. Кроме того, Журавлев обратил внимание на то, что дела после него просматриваются самым скрупулезным образом. Поначалу майор подумал, что ему просто показалось, возбужденные нейроны дали некоторый интуитивный сбой, но когда однажды на некоторых страницах он заметил чужие пометки, то понял, что не ошибался. Причем отмечены были именно те страницы, которые вызывали у него живейший интерес. Следовательно, человек, который просматривал после него папки с делами, хотел знать, как далеко майор продвинулся в своих поисках.

Теперь Журавлеву подозрительным казалось все: архивариус, который привечал его с милейшей улыбкой, люди, сидящие в кафе, и даже милая дама, что прогуливалась неподалеку с собачкой.

Все, хватит! Пора домой. Иначе можно свихнуться от подозрений. Допив пиво и прикончив селедочку, майор поднялся. Нужно просто полежать на диване, посмотреть какую-нибудь многосерийную муть и тихо уснуть под звуки работающего телевизора. А утром подняться, как ни в чем не бывало, и в хорошем расположении духа отправиться на работу.

В архив Журавлев решил больше не ходить. Он выяснил все, что ему требовалось. Ясно одно, московские воры не могли пропасть просто так, их тоже крепко пасли. И как видно из дела, незадолго до их исчезновения на карьере появились два милиционера. Следует выяснить их личности, порасспросить людей, которые видели пропавших последними.

Дорога к дому проходила через проходной двор, обычно в этот час совершенно пустынный. Если кого и можно было здесь застать, так это молодежь, тусующуюся в глубине двора.

Пройдя с десяток метров, Журавлев увидел, что следом за ним увязался тот самый молодой парень в белой футболке. В его поведении не было ничего угрожающего, да и шел он на значительном отдалении. Но все-таки было в этом что-то не то.

Журавлевым овладело пока лишь смутное предчувствие, которое усиливалось по мере того, как он приближался к той стороне двора, что лежала уже в ночной тени. Виталию приходилось слышать о том, что в минуты наивысшей опасности у человека вдруг до предела обостряются все органы чувств. В его подсознании как будто бы срабатывают некие защитные функции, не подвластные привычной логике. В этот самый момент он способен ощущать малейшие изменения в окружающей его психоэнергетической сфере. Состояние майора было таковым, что если бы где-то сейчас в километре от него прошуршала мышь, то он сумел бы не только уловить шорох, но и разглядеть ее до малейшего волоска.

Журавлев отчетливо осознал, что через какую-то минуту его будут убивать. Совершенно не удивляясь своему открытию, он двинулся дальше. А когда навстречу ему вышли два человека в просторных джинсовых куртках, он уже был готов к такому повороту событий. Виталий мог с уверенностью предположить каким образом его будут умерщвлять — холодным оружием, тихим и простым в обращении. Просто ткнут в живот финкой, а затем будто пьяного оттащат к забору.

Виталий вспомнил, что пистолета при нем не было.

Журавлев носил оружие редко. Не потому, что не любил его, а оттого, что оно было очень неудобным. Это только в первый день приятно ощущать под мышкой его тяжесть, а потом оружие начинает мешать, сковывает движения. Кроме того, этот красивый кусок железа способен изменить человека до неузнаваемости. Не внешне, разумеется, а по-новому перекроить его внутреннее устройство. Наличие оружия притупляет все инстинкты, заложенные в человеке. Потому что с той самой минуты, как к нему в руки попадает пистолет, он уже забывает про собственные внутренние ресурсы и полагается исключительно на оружие.