На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– Стильная невеста, – не мог не прокомментировать Антон, и я легонько шлепнула его по руке.

– Молчи, шофер, – фыркнула подруга и пояснила мне: – Ирка, скотина, чуть не запалила, пришлось сказать, что в спортзал иду. А потом, по легенде, я у тебя дома готовлюсь к совместному проекту по информационным технологиям.

– По чему? – приподняла я бровь.

– Какая разница, они все равно не знают, – отмахнулась подруга, поправляя шапку. Это меня удивило. Обычно Ниночка в шапках не ходила – даже в тридцатиградусный мороз зимой. – Зато контролировать меня вздумали. Чтобы я деньги просто так не тратила и не веселилась в сложные для семьи времена. А, чего это я, – на ее лице появилась старушечья улыбочка. – У меня теперь ведь заблокирована карта. Ну, давай, шеф, трогай, – обратилась она к Тропинину. Голос у подруги был веселый, как будто бы она задумала свою очередную авантюру, а не выходила замуж по принуждению.

Всю дорогу Нина болтала, обсуждала наших общих знакомых, заставляя Антона морщиться – он не слишком любил сплетни, и жаловалась на то, что все вокруг дураки, а она одна хорошая. Я смотрела на подругу с некоторым удивлением и в который раз понимала, что все-таки, несмотря на все свои недостатки, она – сильный человек. Потому что только сильный человек может совладать со своей гордостью.

– А с рукой у тебя что? – поинтересовалась я, обернувшись в очередной раз и увидев на кисти, которой подруга жестикулировала, повязку.

– Синему в рыло вмазала, костяшки сбила, – фыркнула Ниночка. – Зато пятак у него теперь скособоченный.

– Ты шутишь, как бог, – заметил Антон.

– А я и есть бог, – не полезла за словом в карман Журавль.

– Ребята, – вмешалась я голосом кота Леопольда, успокаивающего злопакостных мышей, – давайте вы не будете ругаться?

– Мы не ругаемся, – одновременно ответили они.

– Это обмен мнениями, – добавила подруга и поправила шапку. – Кстати, Тропино, дай ускорение, мы плетемся, как черепахи.

– Не надо ускорения, – испугалась я, вспомнив гонки за городом. Антон, кажется, тоже – он посмотрел на меня и подмигнул.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Нинка притихла на заднем сиденье, Антон сосредоточился на дороге, а я думала, как пройдет сегодняшний день и понравится ли подруге наш подарок.

На лице у Келлы, домой к которому мы приехали, ибо свадебное платье хранилось у него, никаких следов не оказалось, и я заподозрила Журавль во лжи, решив, однако, выяснить, что между ними произошло, после свадьбы.

Барабанщик казался заспанным и явно не был рад нашему визиту. Даже на невесту свою он смотрел широко, как бегемот, зевая. Зато когда Ниночка сняла шапку, Келла едва не поперхнулся. Я, впрочем, тоже весьма удивилась. Единственный, кто оставался спокойным, как удав, был Тропинин.

Волосы Ниночки стали короче, и доставали теперь не до пояса, а до лопаток. Более того, они поменяли цвет: шикарный блонд ушел в небытие, и волосы подруги обрели теперь насыщенный шоколадный оттенок. Более того, несколько прядей она выкрасила в лазурный, и смотрелось это, мягко говоря, смело.

– *Запрещено цензурой*, – только и выговорил Келла, зачарованно глядя на будущую супругу.

– Сам такой, – с достоинством царицы отвечала Журавль.

– Зачем ты это сделала? – изумленно спросила я. Удивительно, но темные волосы шли ей ничуть не хуже, чем светлые.

– Чтобы быть под стать жениху, – засюсюкала Нинка, с угрожающим видом подходя к Келле и ущипнув его за обе щеки. – Иди ко мне, мой малыш. Соскучился по мамочке? – и она, вытянув губы трубочкой, громко зачмокала.

– Отстань от меня, – оттолкнул ее Келла и неожиданно чихнул.

– Будь здоров, мой котик, – тотчас полезла в рюкзак Нинка и выудила из него влажные салфетки. – Давай высморкаемся, Рылочка, – продолжала сюсюкать подруга, зажав салфетку в пальцах и пытаясь тыкать ею ему в нос.

– Отстань! – заорал Келла, которому такие поползновения не нравились. – Психопатка!

Нинка захохотала.

– Тебе, может, успокоительного дать? – спросила я ее с беспокойством.

– Я «скорую» могу вызвать, – предложил Антон, который лениво наблюдал за всем, сидя на подлокотнике дивана и вытянув длинные ноги.

– Мне бы коньяку грамм сто пятьдесят, – тоном профессионального алкоголика отвечала Журавль, и взгляд ее мечтательно устремился в сторону кухни.

– Ага, сейчас, разбежалася, – отозвался Келла с раздражением. – Я еще тебя пьяную в ЗАГС на руках не тягал.

– Ну, я же твоя Королева, мой лупоглазый зайчоночек, – послала ему ослепительную улыбку Журавль.

– Еще раз так назовешь, и в ЗАГС поедешь с кем-нибудь другим, – пообещал хозяин квартиры.

– Ребят, хватит, – почувствовала я себя вновь третейским судьей. – Давайте собираться.

Выпроводив на кухню Келлу и Антона, мы остались с подругой вдвоем.

– Страшно? – спросила я ее со вздохом.

– Мерзко, – отвечала она, дернув плечом.

– А покрасилась зачем? – строго задала я новый вопрос.

Нина пожала плечами, медленно проводя ладонью по платью, висевшему в гостиной. Платье мне нравилось: было нежным, легким и простым – но в этом и крылась его прелесть. Все-таки чувство стиля редко подводило Нину.

– Как говорят французы: «Хочешь изменить жизнь – начни с прически». Хотелось встряхнуться. Измениться. Забыть обо всем. – Она задумчиво коснулась темных прядей.

– Получилось? – с сочувствием в голосе спросила я.

– Еще как. Эта криворукая овца, – явно имела в виду мастера Ниночка, – выбрала не тот цвет. Я из-за нее чуть без волос не осталась – перекрашивать пришлось. Ничего, я ей таких отзывов в Интернете оставлю, сама облысеет, – мстительно пообещала Журавль.

– А мне нравится, как вышло, – сказала я. – Тебе идет.

– Даже если бы я подстриглась налысо, ты бы сказала, что мне это идет, – хмыкнула подруга.

– Подлецу все к лицу, – в тон ей отвечала я.

Я помогла Ниночке надеть платье. Оно было ей впору. Корсет выгодно подчеркивал тонкую талию и женственные формы, а пышная юбка придавала образу воздушности и легкости. Ничего из украшений Ниночка надевать не стала за исключением бриллиантовых пусетов – подарок отца на один из праздников. Прическу она тоже сделала простую – стянула темные волосы в аккуратный пучок, открывая шею. Легкий макияж с выразительными голубыми глазами придавал образу завершенность.

Ниночка казалась принцессой и улыбалась так очаровательно, что на мгновение мне показалось, что она почти счастлива. Однако потом в комнату зашли парни, и ее улыбка превратилась в брезгливую гримасу.

– Другое дело, – окинул ее фигурку плотоядным взглядом синеволосый. – Шикарная малышка.