Любовница своего бывшего мужа - Ашира Хаан

Не открывая глаз, он пробормотал:

— Что, мелкий проснулся? Спи, я встану.

Он поймал меня и уложил обратно, а сам откинул одеяло, собираясь вставать.

— Нет, солнц. Мне просто кошмар приснился. Кир спит.

— Оу… — Антон завалился обратно и только тут открыл глаза. Поморгал в полутьме и повернулся ко мне, сгребая в объятья. — Что такое, пушистый? Я тебе говорил не есть соленое на ночь, тебе в прошлую беременность после фисташек Дарт Вейдер снился. А сейчас кто? Волдеморт?

— Нет… — я уткнулась в его горячее плечо и потерлась о него щекой. — Солнц… А ты меня правда-правда любишь?

— О, господи, ну середина ночи самое то время выяснить… — Антон зарылся пальцами в мои волосы, а потом приподнялся и чмокнул куда-то в макушку. — Конечно, люблю. Больше всего на свете. Ты чего вдруг загрустила? Устала? Давай как родишь, найдем няню. Или даже сейчас найдем. И махнем куда-нибудь к морю.

— У нас и так море!

— Холодное, махнем к теплому. В Израиль хочешь?

Я вспомнила Натку из сна и содрогнулась.

— Помнишь… Я говорила, что хочу перебраться куда-нибудь с Кипра?

— О господи, женщина! — раздраженно фыркнул Антон. — Если мужчина сказал, что завтра повесит полочку, необязательно пилить его на эту тему каждые полгода!

Но пальцы его были ласковыми и в голосе угадывалась улыбка.

— Я неделю назад говорила… Просто я подумала, что наверное хочу туда, где красиво. Хочу нового вдохновения для съемок, — я почему-то зажмурилась. Я так и не привыкла к тому, что любую мою просьбу он теперь воспринимает как повеление богини. Не меньше, чем Афродиты.

— Неделю назад! Что можно успеть за неделю? — Антон приподнял пальцами мой подбородок и чмокнул в нос. — Новая Зеландия тебя устроит, госпожа фотограф?

Я смотрела на него, не в силах поверить. Кипр был прекрасным местом — море, кошки, апельсины, но мне хотелось, чтобы зимой было потеплее, а летом солнце не выжигало все окружающее так безжалостно. И мне надоело фотографировать кошек.

— Шутишь?

— Нет, какое шучу. Я подал резюме и уже прошел первое собеседование. Неужели ты сомневаешься в том, что меня возьмут? Только вот что… — он задумался, а потом повернулся с очень коварным выражением лица. Я сразу насторожилась. — Чтобы перевезти тебя с Киром, понадобится все-таки официально заключить брак.

— Ты ведь и не разводился. Вот и убеди их своим паспортом! — фыркнула я, отворачиваясь. Перебьется!

— Ле-е-е-еся… — он снова развернул меня к себе и посмотрел умоляющим взглядом. — Я ведь слетаю в Россию и поставлю чертов штамп!

— То есть технически разведешься со своей беременной женой, я правильно тебя поняла? — я подняла брови.

— Ле-е-е-еся! — взмолился он. — Но в сорок пять мне все равно менять паспорт, и новый дадут без штампа!

— Вот тогда можешь сделать мне еще одно предложение, разрешаю. Только, пожалуйста, на этот раз по правилам — лимузины, цветы, кольцо от «Тиффани» и встать на колени. И оркестр. И розовые лепестки. И… — я не знала, что еще придумать, но до сорока пяти оставалось достаточно времени, чтобы составить полный список.

— Ты невыносимая упрямая вытряхивательница нервов!

— Ты идиот, который чуть не продолбал свое счастье. Пока не отработаешь свою вину, никакого замуж. Выкручивайся как хочешь.

— И сколько мне отрабатывать?

— Шесть лет… — тихо сказала я.

— Прости меня, пушистый… — снова сказал он. Как говорил все прошедшие три года каждый раз, как мы вспоминали ту нелегкую весну. Обе нелегкие весны. И ни разу он не возмутился тем, что я все еще виню его. Если бы он это сделал…

Я не знаю, что бы было. Не стала придумывать заранее. Потому что я тоже кое-чему научилась.

Антон провел кончиками пальцев по моему лицу, скользнул по груди, обводя сосок, и я застонала только от одной этой ласки — в беременность чувствительность кожи повышалась как-то совершенно нереально, и наглец вовсю этим пользовался.

— Ну что, идем дальше спать? Или у меня есть еще одно интересное предложение…

Наглые пальцы спустились ниже, еще ниже и наконец нашли кое-что влажное и очень их ждущее прямо у меня между ног. Я раздвинула бедра, позволяя им войти глубже, почувствовать, как горячо у меня внутри, а потом вернуться к набухшему клитору, одно единственное легкое прикосновение к которому заставило меня застонать против воли.

— Кажется, мое предложение одобрено… — прошептал Антон, нависая надо мной, опираясь на локти, чтобы не придавить случайно будущую дочь.

* * *

Мы все-таки поженились до отъезда.

* * *

Я родила еще двух детей.

* * *

Кошмары о прошлом мне больше не снились, даже в беременность.

Может быть, потому что я не ела соленого на ночь.

Может быть, потому что мы были за половину мира от нашего прошлого.

А может, я наконец поверила своему бывшему — и настоящему — мужу.

* * *

И он приносил мне цветы, даже когда мы стали старенькими.