Мандарины – не главное. Рассказы к Новому году и Рождеству - Виктория Кирдий

Ленка работала на местном телевидении. Всем подряд: от сценариста до режиссера, от продюсера до ведущей. От мужа она ушла года три назад, забрав свой нехитрый скарб в виде любимых книг и двоих детей. Нет, она была счастлива. Просто немножко устала. А еще этот фильм… По плану уже на монтаж садиться надо, а еще половины не отсняли. Привычный форс-мажор.

Ленка поднялась с дивана, взяла со стола ноутбук и уселась с ним обратно. Ее нещадно тошнило. «Курить надо бросать и спать хоть время от времени», – подумала она. В приоткрытую дверь просунулась голова тоже вечно бодрствующего и при этом жизнерадостного видеоинженера Валерки:

– Не спишь? Что домой-то не поехала?

– Валер, зачем? Чтоб через два часа здесь быть? Нехорошо мне, Валерка, мутит что-то…

Голова снова исчезла за дверью. Ленка открыла ноутбук. В Сети никого не было, даже заокеанских друзей. Да, собственно, и трепаться о чем-то сил не было тоже.

– Эй, Леннон! Я твой добрый фей, – Валерка снова появился на пороге, – лови!

Рядом с диваном на пол упал мандарин.

– Ой, добрый фей, ты бы без резких движений, а?..

Ленка подняла мандарин.

– Да ладно, Лениниана, быстро поднятое упавшим не считается. Жуй-жуй, глотай! И кофе не хлебай больше, а! Если что, приходи в монтажку, я чай зеленый заварил.

Ленка неторопливо чистила мандарин, отрывала корочку и жевала ее медленно. Когда-то давно именно такой способ спасал ее от тошноты. Когда-то очень давно…

– Ты помнишь про нашу встречу?

Ленка вздрогнула. Этот голос прозвучал так отчетливо, что она даже посмотрела на дверь. Поезд, мандарины, Сережа… Она вспомнила все – так ярко, так остро, что даже перехватило дыхание. Машинально посмотрела на календарь. Уже несколько часов как наступило тридцатое декабря две тысячи шестнадцатого года.

«Опоздала, – усмехнулась Ленка, – на десять лет опоздала».

Пальцы быстро забегали по клавишам. «Что я помню? Имя, фамилию? Город, из которого он уехал в Москву? Что я могу найти? Может, он сто лет не музыкант? Спился? Умер? Играет в переходах?» Страничка поисковика грузилась медленно. А потом перед глазами забегали строчки со знакомым именем: «известный музыкальный продюсер…», «обладатель „Золотого граммофона“…», «музыкальный продюсер телеканала…», «владелец студии в Москве…». Ленка уткнулась лицом в клавиатуру и расплакалась. Нет, ничего не случилось. Просто немножко устала.

День не заладился с самого утра. Сначала сорвалась запись в студии: солистка группы простудилась. Потом отменилась встреча с компаньоном. Предновогодняя суета. Сергей давно привык философски смотреть на подобные обстоятельства: по принципу – все наше будет нашим, а если не будет, то оно не наше. До следующей назначенной встречи оставалась пара часов. «Пообедать бы успеть», – подумал он и, увидев неподалеку ресторанную вывеску, стал перестраиваться в правый ряд.

В заведении было безлюдно. Но он все равно выбрал место в углу зала, напротив окна и как бы в закутке. На окне гирлянда, на столе симпатичная картонная елочка. Расторопная официантка быстро приняла заказ и уже было отошла.

– Девушка, – окликнул ее Сергей, – будьте добры, вот тут у вас в «новогоднем предложении» мандариновый фреш, его я тоже возьму, принесите сразу.

За окном ресторана, как муравьи, сновали «понаехавшие». Площадь трех вокзалов в двух шагах. Когда-то давно он сам вышел с Казанского: на плече сумка, в руке гитара.

Казанский вокзал, поезд…

– Ваш мандариновый фреш! – Официантка поставила перед ним бокал.

Мандарины, Ленка!.. Смешная девчонка из поезда, которой он когда-то назначил встречу на Казанском вокзале. Какого числа? Какого года? Лет десять назад, что ли? Он забыл… Да, точно же, это было перед Новым годом, и именно тридцатого! Ну вот, Ленка, я пришел. Сергей широко улыбнулся своим мыслям и удивительному совпадению. Где ты, Ленка? Как ты, случайная попутчица?..

В кармане запел мобильник, возвращая Сергея в реальность.

– Слушаю. Да, Олег… Ну как договаривались. Уже еду.

Он встал, оставил на столе несколько купюр и вышел из ресторана. Прежде чем сесть в машину, Сергей бросил взгляд в сторону вокзала, улыбнулся и глубоко вдохнул. Воздух пах Новым годом и мандариновыми корками.

Владимир Зисман

Тетя Соня из Сианя

– Что будем делать? Осталось всего два дня, а чая нет, – сказал Боря со спокойствием, из-под которого проглядывала паника.

Я абсолютно безмятежно промолчал. Из-за моей безмятежности тоже проглядывала паника. Потому что оставалось всего два дня, а чая не было.

– Ладно, – после паузы сказал я, – завтра будем в Сиане, там и решим. Пойдем к тете Соне.

Китайцы отмечают Рождество и Новый год с ничуть не меньшим удовольствием, чем свой лунный Новый год. По улицам, украшенным наряженными елками и светодиодными оленями, ходят узкоглазые Санта-Клаусы в красных колпаках, гремят и сверкают петарды, а в гостиничных конференц-залах, заранее забронированных для корпоративов и украшенных традиционным для Китая красно-золотым декором, практически одновременно звучат самым парадоксальным образом «Jingle Bells» и Интернационал.

По всему Китаю колесят наспех набранные оркестры и балетные труппы из России. Иногда их маршруты пересекаются, и тогда импресарио устраивает шоу с гигантским оркестром, который исполняет, например, сороковую симфонию Моцарта. Моцарт, конечно, переворачивается в своей безымянной могиле на кладбище Святого Марка в Вене, но за грохотом оркестра этого почти не слышно. Ведь для китайского слушателя рубежа веков главное удовольствие от концерта – это радость узнавания великой европейской музыки, знакомой ему по репертуару мобильника, которым он страшно гордится. Ну и, разумеется, произведения из прежней жизни, вроде увертюры из «образцовой» революционной оперы пятидесятых «Седая девушка» или песни «Радостные вести из Пекина», рассказывающей о трудовых подвигах. Это бисы, которые идут сразу за маршем Радецкого.

Если кто-то думает, что музыканты сбиваются в оркестры под Новый год для того, чтобы концертировать в Китае, то он, безусловно, ошибается. Нет, чисто внешне так оно и выглядит, концерты проходят, и проходят с большим успехом, но целью музыкантов они не являются. Кто-то едет за впечатлениями, кто-то полагает, что купит дешевые вещи, кто-то просто надеется отдохнуть от своего главного дирижера или отпраздновать Новый год в экзотической обстановке.

Но все, кто остался здесь, твердо убеждены, что музыканты летят в Китай исключительно для того, чтобы купить и привезти чай. С гастролей в Китай без чая лучше не возвращаться. Это очень серьезно.

Ты с самого начала знаешь, что избежать этого не удастся, но делаешь вид, что лично тебя это не касается. Все делают вид, что их это не касается. Но рано или