(не)мой шанс на счастье - Екатерина Звонарь-Елисеева

что ему такое счастье. Тамир и сам до конца не знал, чем обладал. Он догадывался и начинал знакомиться с той особенной частью волчьей сущности, самозабвенно упиваясь ее пьянящей силой и не умея контролировать ее. Вспоминая слова отца, понял — врагу стала известна тайна его семьи. Тамир стиснул челюсть, готовясь всё отрицать. И тогда для него настал ад.

Он не знал, сколько времени провел в этой клетке, но казалось — бесконечность. Пытки на протяжении суток, пара часов отдыха и снова все по кругу. Лабораторные крысы доводили его до бешенства, причиняя физическую боль, погружали в пучину ярости заставляя оборачиваться, но Тамир изо всех своих сил сдерживал себя и старательно скрывал свой дар.

И неожиданно учуял запах отца, и надежда всколыхнулась в нем бурным фонтаном. Как оказалось, Марыкин был готов к такому повороту событий, рассчитывал, что Адам не бросит своего отпрыска. Отца окружили. Ему на помощь рванулась мама — одна из самых бойких и бесстрашных женщин их стаи. Но остановили и ее. Тамир же, находясь в клетке, лишь выл и в попытке вырваться, бросался на прутья, жалящие его током. Отца прямо на его глазах разорвали на части, как жестоко замучили и маму.

С воем, вырвавшимся из горла, полным боли и гнева, на воле очутилась и Тень. Она руководила тогда всеми действиями Тамира, ведь ей оказались нипочем стальные прутья под напряжением. Все наемники от растерянности сначала бросились врассыпную, потом открыли беспорядочную стрельбу. Те, кто растерзал родителей Тамира, пожалел о том, что родились на свет. Равно как и те, то узнал, чем обладает Алдаров-младший. Послышались вопли, выстрелы, а затем Тень привела к клетке одного из наемников. Трясущимися руками он открыл дверь, и упал, хрипя и захлебываясь собственной кровью. Обернувшийся Тамир безжалостно вцепился в горло одного из товарищей Марыкина. Пока Тамир расправлялся с убийцами родителей, Тень люто и методично уничтожала всех, кто не успел сделать ноги. Очнулся Тамир, когда окровавленные по локоть руки дрожали от напряжения, во рту отчетливо ощущался привкус чужой крови и плоти, вокруг него — кровавое месиво, в голове — туман и жуткая боль.

И тогда ему стало по-настоящему страшно.

Услышав звук полицейской сирены, Тамир рванул из этого проклятого места. Тоска внутри разъедала кислотой дыру, как ярость лишала зрения — зачинщик всего этого, хоть и получил серьезные травмы, умудрился все-таки сбежать.

Спустя два дня Тамира, обессиленного и подавленного, нашел брат матери — Карим Мансуров. Он приютил его, выслушал сбивчивый рассказ о том, как утратил контроль над собой, вцепившись в убийц его родителей, утаив часть, касающуюся Тени. Дядя же поведал ему о том с каким трудом они вообще нашли его, как рассказал, что расследования никто не проводил, потому что место было уничтожено сильным огнем. Дядя возглавил стаю Адама, приняв на себя обязанности по опеке племянника. И сколько помнил Тамир, он всегда мог положиться на дядю — тот действительно оказался для него крепким плечом и надежным щитом вплоть до того момента, пока Тамир уверенно не встал на ноги. Да и после никогда не бросал и помогал советом. Постоянно напоминал о том, кто на самом деле вожак двух стай и о том, что пришло время принимать дела.

А Тамир приказал себе забыть о Тени и ее силе, какой бы искушающей она ни казалась. Он никогда больше не допускал ее близко к сердцу, никогда не сливался с волком полностью. Ибо чувствовал на каком-то животном уровне — Тень возьмет след и найдет выжившего Марыкина, и пощады не будет никому. Расправа была бы кровавой и жестокой. И чем больше Тамир сопротивлялся своему дару, тем более ощущал себя расколотым. Неполноценным, что ли…

Боль воспоминаний обжигала, от нее хотелось сжаться в комок, но Тамир продолжал упрямо принимать накопленные Тенью знания за всё то время, когда она вырывалась на свободу и от которых он так глупо закрывался. Как только перед внутренним взором встали ужасные видения других лабораторий и других клеток, между которыми хромая расхаживал сам Роман Марыкин, мышцы наливались смертоносной мощью, и разум заволакивала тяжелая пелена удушающего гнева. На лице Романа лежал отпечаток ярости Тамира — три серые полосы ото лба через щеку до подбородка, так и не регенерировавшие.

А сейчас в этих клетках томились…полукровки. Неужели Марыкину стало известно о том, с какими особенными способностями могли появиться на свет полукровки?! Тамира обдало волной ледяного ужаса, стоило представить дочь в такой вот клетке. Тамир зажмурился, отгоняя страх, жестокими тисками сжавший его сердце. Кулаки Алдарова сжались до хруста, и он уже готов был лететь туда, где от пыток погибали живые существа, те, которых Марыкин не сумел подчинить себе и чей дар остался для него недосягаемым и непознанным. Тамир уже знал, где находятся все эти гадкие места, и стремился крушить вся и всех, чтобы камня на камне не оставить. Чтобы вырвать глотку ублюдочному Марыкину, мучающему этих полулюдей-полуоборотней.

Перед глазами все поплыло, грохот пульса набатом отбивался в ушах, лютая ненависть пожирала нутро, выжигая все посторонние мысли, кроме мести, и пучина ярости глубже засасывала сознание Тамира. Жажда возмездия начала овладевать им, во рту стало тесно от клыков, когти готовы были вспороть кожу; еще миг — и он бы перекинулся. И выпустил бы впереди себя Тень, позволяя ей всё…

Глава 33

Кровавая тьма отступила и рассеялась сразу, как только что-то влажное и прохладное осторожно ткнулось ему в запястье, а теплое — коснулось щеки. Даже с закрытыми глазами увидел обратившуюся Еву и стоящую рядом Иру. И тут же мозг уцепился за эти два образа. Ира! Ева! Тамир глубоко вздохнул, прогоняя багровое марево и улыбнулся — теперь у него прочные якоря имеются, и ничто в мире не пошатнет его уверенности в завтрашнем дне. Тень заняла свое законное место, рядом находилась его истинная пара и их общая дочь. Умиротворение наступило в душе Алдарова и трещина, коробившая его многие годы, исчезла. Весь мир виделся другим. Звуки слышались далеко и настолько четко, что он мог уловить невероятные подробности, отовсюду поступали яркие образы. Он будто находился в режиме реального времени в нескольких точках одновременно. Мудрость второй, более древней сущности, открывала иные горизонты, показывала реальность и противилась насилию над теми, кто был оборотнем только наполовину. Сила Тени заставляла каждую клетку организма вибрировать. Тамир проглотил раздосадованный рык — какой он был дурак, лишая себя подобной мощи. Доверься от Тени, давно