Призрак в лунном свете - Говард Филлипс Лавкрафт

От навалившихся треволнений хотелось отгородиться сном, но я знал, что приснятся мне одни лишь неизбывные кошмары.

Вскоре я понял, что должен кому-то рассказать эту историю — иначе просто сломаюсь. Я уже пообещал себе не прекращать поисков Тайной Напасти, наивно полагая, что мрак незнания стократ хуже даже самого дурного просветленья. Мне должен кто-то помочь выследить тварь, забравшую двух моих товарищей, — но кому довериться на сей раз? В Лафферт-Корнерс я был знаком преимущественно со словоохотливыми репортерами, иные из которых еще не уехали, охотясь на последние отголоски трагедии. Один из таких упрямцев очень пригодился бы мне в роли помощника, и чем дольше я раздумывал, тем больше склонялся к кандидатуре Артура Монро. То был темноволосый худощавый чело-век лет тридцати пяти от роду, чьи образованность, взгляды и характер выдавали незаурядную натуру, которую не успели проесть насквозь приземленность и избыточный практицизм.

И вот однажды утром в начале сентября я рассказал Артуру Монро свою историю. С самого начала я видел, что он слушает с интересом и сочувствием, а когда я закончил — проанализировал все сказанное мной и рассудил случай со всей возможной тщательностью и непредвзятостью. Он предложил отсрочить маневры на территории усадьбы Мартинса до тех пор, пока мы не вооружимся как можно более точными историческими и географическими данными, — и был, очевидно, прав. Именно по его инициативе мы прочесали окружающую местность в поисках сведений относительно загадочного семейства Мартинсов и вышли на хранителя ценного исторического свидетельства — унаследованного дневника, что проливал свет на многие события. Кроме того, не жалея времени, мы подолгу беседовали с теми из местных жителей, что, несмотря на пережитый ужас, остались при своей земле. Для успеха нашего предприятия были также совершенно необходимы дотошный осмотр всех мест, так или иначе связанных с трагедиями, упоминавшимися в рассказах поселян, и повторное исследование усадебных территорий — с учетом ее проясненной истории.

Результаты наших изысканий не продвинули нас на пути к решению основной загадки, природы Тайной Напасти, но структурированный подход позволил выявить небезынтересную закономерность. Все известные столкновения с потусторонней тварью в подавляющем большинстве происходили вблизи дома Мартинсов или же на тех участках, где чрезвычайно густой лес подступал к нему вплотную. Правда, бывали и исключения; собственно, та трагедия, что привлекла внимание мирового сообщества, произошла на равнинной местности, равноудаленной как от усадьбы, так и от любых густых чащоб.

Что же касается вида Тайной Напасти, здесь нам не удалось ничего вытянуть из запуганных и суеверных оборванцев. Они описывали чудовище то как змею, то как великана, повелевающего громами, то как тварь навроде хищной птицы или летучей мыши, то как ходячее дерево. Мы с Монро решили ограничиться суждением о том, что придется столкнуться с живым организмом, сверхчувствительным к электрическим атмосферным возмущениям, и хотя некоторые рассказы приписывали ему крылья, мы сочли, что нелюбовь к открытым пространствам вероятнее свидетельствует об исключительно наземных передвижениях чудовища. Единственным обстоятельством, которое никак не вязалось с последним предположением, была скорость, с которой эта тварь должна была бы передвигаться, чтобы успевать творить весь тот кошмар, что ей приписывали.

Когда мы лучше познакомились со скваттерами, то неожиданно начали испытывать к ним определенную симпатию. Они были всего лишь людьми, которые из-за несчастливой наследственности и глухой изоляции медленно сходили вниз по лестнице эволюции. Чужаков они избегали, но к нам вскоре привыкли, и даже изрядно помогли нам, когда мы хотели уже было отказаться от идеи прочесывать заросли вокруг усадьбы и все без исключения пристройки к ней. Однако сельский люд очень болезненно воспринял нашу просьбу о помощи в поисках Беннета и Туби, потому что, несмотря на желание помочь, они знали, что этих несчастных уже нет на свете, как и их пропавших соседей. Мы же, зная, сколь много их земляков — загнанных, словно дикое зверье, в угол, — сгинуло в этих краях, предчувствовали, что на том дело не кончится, и ждали дальнейшего развития событий.

Но к середине октября мы с Монро уже и сами не могли себе объяснить, почему нет никакого прогресса в нашем расследовании. Ночи стояли неизменно ясные, спокойные — и потому, видимо, не являла себя злая сила. Ничего не обнаружив ни в усадьбе, ни в ее окрестностях, мы стали склоняться к мысли, что Тайная Напасть — нечто нематериальное, способное к полному развоплощению. К сожалению, приход холодов мог сорвать все наши планы: было замечено, что зимой демон ведет себя спокойно. Последние дни полевого розыска прошли в отчаянной спешке. Мы не покидали селение, опустошенное Напастью, но в нем оставались совершенно одни — никто не рисковал проведать гиблое место, не говоря уже о том, чтобы вернуться сюда жить.

Та злосчастная скваттерская заимка существовала с давних лет, но у нее до сих пор не имелось названия. Изолированно стояла она в безлесной теснине меж двух возвышенностей, прозванных местными Конической Горой и Кленовым Холмом. Заимка притулилась поближе к последнему, и некоторые из жилищ на ее территории представляли собой простые землянки, выкопанные в склоне. Географически она располагалась примерно в двух милях к северо-западу от основания Грозового Холма и в трех милях от окруженной дубравой усадьбы. Между селением и усадьбой пролегали две с четвертью мили абсолютно ровного открытого пространства — учитывая подобную топографию, мы с Монро сделали вывод, что демон, вернее всего, приходит с Конической Горы, лесистый южный склон которой доходил до западного отрога Грозового Холма. Мы тщательно исследовали полосу вздыбленной земли вплоть до места оползня на Кленовом Холме — до одиноко стоящего дерева, высокого и расщепленного надвое ударом молнии дьявольской силы.

Обследовав раз двадцать самым тщательным образом злосчастную деревушку, мы с Артуром Монро испытали сильное разочарование, к коему добавилась еще и невыразимая тревога какого-то жуткого свойства, — в самом деле, разве не странно, что после таких чудовищных событий не осталось ничего, что могло бы указать на их виновника? Вот и сейчас мы уныло бродили под угрюмым свинцовым небом, испытывая смешанное чувство правомочности и одновременно бессмысленности наших действий. Наш осмотр и на сей раз выдался донельзя методичным: мы вновь обошли всякую хижину, прочесали склоны в поисках непогребенных тел или их фрагментов, обследовали каждую яму, каждую дыру в земле — и все будто бы напрасно. А груз тревоги только рос, как будто сам Аваддон, устроившись на горной вершине, насмешливо взирал на нас своими глазами, помертвевшими от зрелищ древних космических бездн.

Перевалило за полдень, почти стемнело. Со стороны Грозового Холма долетел рокот грома. Естественно, в подобном месте сей звук застиг нас врасплох, но не так сильно, как если бы мы услыхали его ночью. В отчаянной надежде мы ждали, что гроза продлится до самых поздних часов, и, отказавшись от блужданий по холмам, направились к ближайшему селению скваттеров — просить их о подмоге. Несмотря на природную робость, несколько вдохновленных нами молодых людей пообещали посодействовать нам.