Земля туманов - Андрей Ивасенко

«Так-то лучше, – подумал он. – Мои косточки не по твои зубки! Эх, что делать теперь? Проще проделать дыру и дальше идти пешком. Все быстрей, нежели разбирать кирпичи, чтоб могла проехать машина».

Джек прислушался. Вой повторился, но уже где-то далеко.

Разобрав часть кирпичной кладки, парень забрал с собой оружие и вылез из каменного жерла наружу. Золото и деньги он завернул в старую ветошь, найденную в багажнике авто, и спрятал в тоннеле под камень.

Пес продолжал завывать. Его печальный, дикий, но странно красивый плач витал в тумане, как призрак.

Джек осмотрелся по сторонам и вздохнул. Кругом лежала знакомая, но враждебная земля, готовая в любой момент сожрать его гигантскими зубами. Только сейчас он почувствовал, как трясутся руки и бешено колотится сердце.

Нужно спешить.

Братья в опасности.

Снаружи все заволокло туманом. Он всплывал из моря, окутывал берег, стлался по низинам, проникая всюду, и такой плотной завесой нависал вокруг, что были видны только ближайшие дома и деревья, застывшие словно призраки. Все вокруг пропиталось его влагой. Он капельками свисал отовсюду: с сучьев деревьев, с камней, с одежды Дикого Джека. Дыхание вырывалось изо рта парня клочьями тумана, как будто и сам он был соткан из него.

Вой дикого пса растворялся и таял в тумане, словно тот гнался за скользящим над Пустошами солнцем.

* * *

Бывшая гостиница «Уинстон Черчилль». Штаб-квартира банды Джека.

– Вперед, засранцы! – рявкнул конвоир, на синем рукаве которого желтели сержантские нашивки. И подтолкнул в спину Джо Снежка стволом автомата, Клима же ткнул по ребрам прикладом – тот согнулся, застонал и зашелся от боли нестройным кашлем.

– Эй, полегче! – грозно буркнул Снежок. Наручники, сковывавшие его руки, еще плотнее вцепились в запястья.

Конвоир презрительно скривил губы:

– Шевелись! Не то и тебе вмажу, чернозадый. Для короля банановой пальмы ты очень много болтаешь.

Около двери комнаты, которую еще два часа назад занимал Джек, стояли два карателя – рослые молодцы в лихо заломленных синих беретах и с укороченными автоматами на груди. Они стояли, широко расставив ноги, и внимательно рассматривали задержанных беспризорников.

– Эти оборванцы – те самые, – сказал конвоир часовым, поправив свой берет.

Один из них молча кивнул, постучал в дверь, приоткрыл ее и доложил тем, кто находился в комнате.

– Заводите обоих! – послышался ответ.

Конвоир снова ткнул стволом Джо и процедил сквозь зубы:

– Веди себя хорошо и говори правду, ниггер, не то шкуру спущу. И приятелю твоему советую. Уверяю, вы недолго продержитесь, сопляки, если я возьмусь за вас всерьез. Ты понял, черножопый? А ты, очкарик?

Снежок ничего не ответил. Пусть оскорбляет меня, подумал он, мое молчание будет ему хуже плевка в рожу.

Клим вздохнул, потупившись в пол.

Конвоир приблизил свое лицо к уху Клима.

– Ты что-то сказал, сладкий ты мой? – спросил он с глумливой усмешкой, пытаясь усилить оскорбление.

Часовой отворил дверь и мотнул головой.

– Вперед! – скомандовал конвоир.

Джо Снежок и Клим вошли в комнату.

В комнате находились двое. Один из них – лысоватый, в элегантном белом льняном костюме – стоял возле огромного глобуса, опираясь на трость и повернувшись спиной к вошедшим. Он что-то рассматривал на глобусе и курил сигару, голубые кольца дыма безмятежно подымались к потолку. Другой, в форме офицера – коренастый, мускулистый, с бобриком черных волос и бычьей, подергивающейся шеей, – напоминал постоянно рвущегося в бой боксера. Лицо у него было обветренное и потемневшее от солнца, левую скулу пересекал грубый шрам. Он сидел за столом, положив перед собой на бумаги пистолет, тонированные очки и широкополую шляпу.

– Задержанные бродяги доставлены, сэр! – доложил сержант, бодро отсалютовав и пристукнув каблуком по полу.

Офицер, сидевший за столом, просматривал какие-то документы.

– Свободен-сержант-больше-ничего-не-требуется, – не поднимая глаз, протянул он с надменной монотонностью.

– Есть, сэр!

Конвоир развернулся и вышел в коридор.

Дверь за ним тихонько прикрылась.

– Кто такие? – Офицер отвлекся от бумаг, разложенных на столе, и уставился тяжелым взглядом на вошедших подростков, словно говоря: мне долго ждать ответ?

Джо немного подождал, чтобы выказать дерзость, но не переборщить, и ответил скромно:

– Меня зовут Джо.

– Сэр! – назидательным тоном напомнил офицер, сдвинув брови. Шея его снова дернулась.

– Меня зовут Джо, сэр.

– Фамилия? Откуда родом?

– Фамилии не помню. Где родился – тоже. Я с малых лет бродяжничаю, сэр.

– Тогда назови свое прозвище. Сколько тебе лет?

– Снежок. Джо Снежок. Я не умею ни считать, ни писать. В школе никогда не учился.

– Сэр! – рявкнул офицер. Лицо у него стало такое, будто он собрался бросить Джо на съедение львам.

– Да, сэр, – тут же поправился Джо, глядя исподлобья на офицера.

– Кто у вас главарь? – последовал вопрос.

– Да вы и сами, наверно, знаете, сэр.

– Я спрашиваю – кто?

– Джек, – ответил Джо. – Но его с нами нет, сэр.

– Где же он?

– Отправился в город и вряд ли вернется сюда. Ваш дирижабль, сэр, видно издалека.

– Ничего. Отыщем.

– Сомневаюсь, сэр.

Клим, опустив глаза, разглядывал затертый паркетный пол.

– Чего! – рассвирепел майор. – Я тебе сейчас вырву кишки и сделаю из них подтяжки к штанам!

– Господин майор, – раздался необычайно вежливый и приятный голос того человека, который стоял возле глобуса. – Это еще дети. С ними нужно несколько иначе обходиться.

Офицер покосился на него и ответил:

– Как вам будет угодно, сэр. Они тут сплошь бандиты. Я бы их всех шлепнул, будь на то моя воля. Но раз уж… Ведите тогда допрос сами.

– С удовольствием, майор, – сказал тот. – Кстати, что у нас сегодня на обед?

– Жареный кабан с ананасами. Коньяк тридцатилетней выдержки. И мороженое с тропическими фруктами на десерт.

– Отлично. Кабан – это не свинья, – сказал он так, будто только что поставил галочку напротив какого-то пункта в своем мысленном ежедневнике.

Клим от этого приторно-вежливого голоса лысоватого человека дрогнул, поднял голову и начал вглядываться в его фигуру. Джо почему-то захотелось попробовать на вкус кабана с ананасами, и он сглотнул слюну, превращавшуюся во рту в подобие клея.