От хлора и фосгена до «Новичка». История советского химического оружия - Лев Федоров

CR применяется как тонкодисперсный аэрозоль, в чистом виде, в форме пиротехнических смесей или растворов. В сравнении с другими синтетическими ирритантами создает более выраженный дискомфорт. При 20 °C концентрация насыщенного пара CR почти в 400 раз выше его пороговой концентрации [7, 8].

В 70-х гг. в США была создана технология промышленного получения еще одного синтетического ирританта, проходившего в армии США под шифром CH, — 1-метокси-1,3,5-циклогептатриена (табл. 10). Это жидкость с довольно высокой температурой кипения (115 °C), что может быть использовано при выборе специфических видов применения [8].

В Советском Союзе не прошли мимо ни CS, ни других ОВ этой группы. Однако по состоянию на 1997 г. находились на снабжении армии РФ и хранятся на ее складах три ирританта — адамсит (III), хлорацетофенон (II) и CS (VII) [513].

Не менее сложна реальная история и другой группы несмертельных ОВ — инкапаситантов. Эти ОВ обычно предназначаются не для уничтожения живой силы противника, а для выведения ее из строя [6–8]. Состав этой группы веществ неопределенный. Одни авторы относят к ним лишь психотропные ОВ [7], другие — более широкий круг веществ [8]. Столь же неясно, относить ли к этой группе вещества, которые выводят противника из строя не на время [7], а навсегда, но несмертельно (то есть не убивают, а калечат [8]). И уж совсем трудно говорить о целях боевого применения этих веществ, поскольку в данном случае особенно велик объем использования ОВ не только и не столько армией, сколько полицией и спецслужбами.

В отношении использования несмертельных ОВ с инкапаситирующими свойствами СССР не отставал от мировой тенденции. Во всяком случае, от задания РККА по созданию усыпляющего ОВ русский ученый-химик академик А. Е. Чичибабин (1871–1945) отказался еще в 1924 г. [179]. А постановление СТО СССР, которым были намечены задачи по поиску ОВ нетрадиционного типа, в том числе дезорганизующего и деморализующего действия, вышло 14 октября 1931 г. [71] В планах ЦНИЛ московского химзавода № 1 (ныне — ГСНИИОХТ) на 1934 г. значилась обширная работа по «синтезированию веществ, могущих обладать наркотическим действием». Как и было предписано, те вещества были синтезированы и должным образом испытаны [392]. С 30-х гг. о более индивидуальном применении инкапаситантов мечтали также в ГПУ-НКВД.

Впрочем, до Второй мировой войны из всего этого мало что вышло.

В послевоенные годы во всем мире, особенно в США, вновь обратились к поиску эффективных инкапаситантов. Считается, что эта проблема приобрела серьезный характер после того, как химическая служба армии США показала в 1958 г. фильм о действии психотропных веществ на живые организмы [6].

Естественно, из-за рубежа по линии разведки и не только в Советский Союз поступило немало данных об инкапаситирующих ОВ. В частности, среди психотомиметиков на Западе были перепробованы вещества многих типов: симпатомиметики, гликолаты, каннабиолы, диссоциативные анестетики фенциклидинового ряда, наркотические производные группы фентанила [8, 607]. Во флагмане химической войны — ГСНИИОХТе в Москве — еще в 1960 г. была создана специальная лаборатория во главе с Н. Н. Яровенко (в 1945–1960 гг. он служил в военном институте НИХИ-ЦНИВТИ, а после перемещения этого института «в глушь, в Саратов» перебрался в гражданский институт того же профиля). Эта лаборатория активизировала работы по созданию психотропных и родственных веществ широкого спектра действия, в том числе боевых инкапаситантов [159]. И продолжалось это несколько десятилетий.

Первой мишенью для Советской армии могли стать предполагаемые «агрессоры» из КНР. Другими словами, толчок к более активным поискам инкапаситантов задал не только интерес военных США, но и продолжительный советско-китайский конфликт, когда властям пришлось думать над способами нейтрализации «полчищ» недружественных соседей, причем руководители Советской армии не чувствовали себя способными «найти решение проблемы» без большой крови, то есть без применения металла пуль, снарядов и бомб. К счастью, во время реальных событий на Амуре (март 1969 г., остров Даманский) до применения ОВ дело не дошло: хватило наследниц «катюш» и иных форм устрашения. Неудивительно, что многое из разработок по линии инкапаситантов прошло боевую проверку во время войны в Афганистане.

В Советском Союзе поиски шли в том же ключе, что и в отношении ОВ других типов. После энергичного и провокационного демарша начальника Генштаба Советской армии М. В. Захарова [115] вышло постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 17 августа 1967 г. о расширении фронта работ по созданию новых ОВ [117]. Среди прочего было предусмотрено и резкое расширение работ по психотомиметическим (психотропным) ОВ. Было запланировано, в частности, расширение исследований в институтах «большой» академии: ИОХ АН СССР (Казань), Институте химии природных соединений АН СССР (Москва), Институте эволюционной физиологии АН СССР (Ленинград). Не были забыты и национальные академии: ИОХ АН УССР (Киев), Институт химии растительных веществ АН Узбекской ССР (Ташкент), Институт органического синтеза АН Латвийской ССР (Рига) [117]. Обсуждение деталей поисков ОВ из группы инкапаситантов может носить лишь отрывочный характер. В частности, 14 февраля 1963 г. по инициативе КГБ СССР было издано постановление ЦК КПСС и СМ СССР об организации в ГСНИИОХТе опытного выпуска психотропных ОВ [437]. Имелось в виду обеспечение нужд не только армии, но и КГБ. А в 1968 г. в одном из писем, связанных с перепиской советской санитарно-эпидемиологической службы и ГСНИИОХТа по организации поисков новых ОВ в воздушной среде советских военно-химических лабораторий, были названы вещества BZ и LSD [175].

Вещество BZ (IX) — 3-хинуклидиловый эфир бензиловой кислоты — это психотомиметик из группы гликолатов. Получен в 1955 г. в США. Военным это вещество приглянулось после установления высокой психоактивности, и в 1961 г. оно было принято на вооружение армии США. В 1962 г. на военной базе Пайн Блафф (Арканзас) была пущена установка по производству вещества BZ в индустриальных масштабах. Его боевая эффективность была оценена во время полевых испытаний, завершившихся в 1966 г. [8]

Инкапаситант BZ (IX)

Вещество BZ (это шифр армии США) — белые кристаллы с температурой плавления 190 °C, низкой летучестью и высокой термической устойчивостью. Может переводиться в аэрозольное состояние. Интоксикация людей характеризуется выраженным угнетением и нарушением ориентации в окружающей обстановке. Токсические эффекты развиваются постепенно, достигая максимума через 30–60 мин. Через 1–4 часа отмечаются сильная тахикардия, спутанность сознания, потеря контакта с окружающим миром. В последующем возможны нарушения сознания с частичной или полной потерей памяти. Состояние отравления сохраняется до 4–5 суток, остаточные расстройства — до 2–3 недель. Доза, выводящая человека из строя, равна ICt50 = 125–215 мг∙мин/ м3. Одна авиационная кассета с BZ может обеспечить создание выводящей из строя концентрации на площади 1,2 га. Каждый входящий в кассету генератор аэрозолей содержит 6 кг ОВ. Химическая шашка сухопутных войск содержит 5 кг ОВ и горит в течение 80 сек. Наиболее опасно применение в ночное время. Смертельные поражения людей не характерны [7, 8].