Оборотни космоса - Александр Белаш

Бойцы кланов быстро организовали разгрузку барж — им, опорожнившим трюмы множества судов, было привычно загребать чужое и властно распоряжаться мужиками-грузчиками. Ликующий, вопящий от восторга кратер вмиг стал деловитой рабочей площадкой, где слаженно действовали и мириады людей, и громады механизмов. Терминалы вертелись как заведённые, контейнеры сновали в воздухе, опускались в захваты транспортёров и проваливались в ямы приёмников. Живые цепи прытко передавали коробки из рук в руки. Кое-что уронили, как велел Папа, но за вычетом запланированных потерь штучный груз перемещался прямиком на склады Окурков и сдавался под охрану.

Выйдя из-под обстрела телекамер в тень баржи и оставшись вдвоём, Мусултын и Борин Хау заговорили проще, без публичной ажитации.

— Подкуримся? — Затянувшись, Папа по-братски протянул Борину вторую папиросу. Тут не стоило сомневаться — братьям Мусултын отраву не подсовывал.

— Давай. Густо намешано? — Борин вдохнул как знаток и, задумчиво глядя барже в брюхо, стал понемногу выпускать дым изо рта.

— Шестнадцатая доля тёртого лишайника. Специально для меня сготовлено, ручной замес. Как раз чтоб до ужина мозги прочистить.

Нависшая баржа зримо полегчала и начала отдаляться от мистера Хау. Лишайник уверенно проникал в сознание, не затемняя его.

— Оружие в третьей барже, — сказал он, любуясь изменяющимся миром. — Контейнеры с двойной маркировкой — синяя и оранжевая, номера с двести седьмого по восемьсот двенадцатый. Пусть твои сверятся по каргоплану и выгружают отдельной бригадой.

— Когда дойдёт до тех контейнеров, я сменю грузчиков командой из арсенала. Вас не досматривали на орбите?

— Как можно?! гуманитарный груз не подлежит досмотру! — искренне возмутился Борин Хау. — Они пытались войти в трюмы, но не слишком рьяно. Мы тотчас пригласили репортёров и встали живым безоружным заслоном. Женщин вперёд — пусть таможенные рискнут их тронуть...

— Верно задумано. Лучший бруствер — из чужих баб.

— У нас эти приёмы отработаны. — Борин следил за причудливо вьющейся струйкой дыма. — Сцепив руки, распевая песни, помахивая цветами... и побольше визга, если заденут. Даже если б они прорвались — куда им отыскать! сто сорок тысяч тонн, в трёх баржах... пять кериленовых боеголовок спрятать можно.

— Провези нам на спор, — пошутил Мусултын, и оба собеседника рассмеялись.

— Кроме того, о чём было условлено, — двадцать танкеток. — Борин блаженно прислушивался к своим ощущениям. — Сделаны на ЛаБинде для хэйранских туземных войск. Газонепроницаемый корпус, противолучевая защита, высокая проходимость... прыжком перескакивают препятствия высотой до двух саженей. Теперь скажи, что дашь взамен.

— Двадцать семь тонн хорошо просохшей плесени. — Папа легко оперировал мерами землян. — Порошок лишайника, восемь тонн. Бледный гриб сушёный — пятнадцать тонн...

— Мало, Папа. Очень мало.

— Борин Хау, зачем обижаешь? Я ведь радировал тебе — неурожай, троглодиты ленивые, мародёры отнимают порошок у троглодитов...

— Это не мои проблемы, Папа. Продай часть стволов троглодитам, пусть учатся стрелять и отбиваются от мародёров.

— Троглодиты — продажные твари, — доверительно сказал Папа. — Их сбивают с панталыку градские. Дают им жетоны на жратву, лекарства; кого поумнее — зазывают в городцы... Из них выходят хитрые и ловкие солдаты. Они знают все подземные ходы и могут обращаться с градской техникой.

— Но не я же должен объяснять тебе, как с этим справиться? Ты — Папа, не сегодня-завтра президент, у тебя полторы сотки боевых кораблей и как бы не мириад боевиков. Действуй методически и поэтапно устраняй эту помеху. Помни, что на тебя сделаны определённые ставки; заинтересованные лица пристально следят за твоими успехами... и за неудачами.

Ни гриб, ни плесень, ни другие средства не лишали Борина Хау здравого смысла и целевой установки на победу. Папа ещё раз убедился, что этот двуногий откормленный свин цепок, как злобная пся.

— В другой раз вместо танкеток привози хай-тэк. Молекулярные сепараторы, химические нанопроцессоры... позарез нужны! а рабсила у меня дешёвая. Мы можем вместо сырья гнать очищенный продукт. Прикинь, для перевозки хватит клипера, баржевоз не понадобится...

— Вам — хай-тэк? а кто его обслуживать будет? Твоё мужичьё в неделю всё сломает, ты на запчастях разоришься. У тебя не народ — пеньки!

— Э, если бы пеньки, а то поганки... Пеньки — древесина, полезная вещь; можно опилки спрессовать, продать. Ладно, повременим с процессорами. Вот разживусь штатом химиков, тогда не откажи в любезности. Но профильные инженеры редко попадаются! а на заказ их красть — накладно...

— Будем считать, что это ты сказал на языке, которого я не знаю. Где и как ты берёшь инженеров — меня не касается.

— Я всё думаю, — с улыбкой поводил головой Папа, — и никак додуматься не могу — которую спецслужбу Федерации ты представляешь на Ньяго?

— А ты, Папа, не думай. Не тяготи мозги, — тихо просиял лицом главный агент «Всеобщего Помилования». — Если ты станешь здесь верховным человеком, тебе придётся создавать свои ведомства и косоухих братков переделывать в специалистов. Тогда ответ на твой вопрос сам придёт.

— Какую девочку ты хочешь после ужина? — спросил Мусултын, изящно сменив тему. — Есть большой выбор.

— Как и в прошлый раз — стерилизованную. — Подмигнув, Борин наполовину вынул из нагрудного кармана гормональный тестер, изготовленный по туанской технологии. — Старый хитрец!.. любишь воспитывать из эйджи сильных боевых рабов, да? Но моего отпрыска в твоей команде не будет.

Друзья захохотали, довольные своим остроумием, но когда Борин изображал похлопывание по плечу Папы, он лишь обозначил движение, не прикасаясь к телу, — тщательно подготовленный к своей миссии, мистер Хау знал обычаи ньягонцев так же глубоко, как их язык и его диалекты.

Они направились к приземистому оголовку лифтовой шахты, ведущей в скрытые от глаз и радаров подземелья Аламбука — там, в глубине, в потёмках низких бункеров, где тайна и уединение, деловые люди могут говорить открыто и развлекаться без стеснения при свете Чёрной Звезды.

Он внезапно появился из бокового прохода и повернул навстречу Борину, шагая быстро и решительно, но при этом держась обочины коридора; руки его были пустыми. Через пару секунд они поравнялись — представитель ВП и долговязый эйджи в поношенном комбинезоне с морально устаревшей нашивкой на плече: «ИГЛАНД — ИМПЕРИЯ, РОДЖЕР ВУЛЬФ — ИМПЕРАТОР!» Борин едва успел подумать: «Заваль явно куплена на распродаже», и ещё: «Куда смотрит охрана?»

Как иллюзионист, долговязый извлёк откуда-то бумагу и тотчас подал её Борину, причём таким умелым жестом, что мистер Хау невольно взял протянутый лист, словно выхватил на бегу агитку у рекламного агента.

На третьей секунде ринулись вперёд охранники — отсекли долговязого от шествия, схватили и убрали с глаз долой; он успел только крикнуть: