Живое - Марина Суржевская

Я прислонился к дверному косяку, слушая болтовню девушки и наблюдая за ее точными и спорыми движениями. Силва всегда хорошо справлялась со своими обязанностями. Образцовая прислужница – умелая и быстрая.

Разложив продукты, Силва насыпала в мельницу кофейные зерна. Повертела ручкой, и кухню наполнил бодрящий аромат. Высыпав смолотое в кофейник, прислужница поставила его на огонь.

– Мне кажется, ты забыла добавить кое-что важное, Силва, – негромко произнес я, останавливаясь за спиной прислужницы. – Змееву траву.

Ее страх – резкий, воняющий гнилью, ударил мне в нос с такой силой, что я отшатнулся. Но повернулась Силва с невинной улыбкой и недоумением во взгляде. Разница между ее эмоциями и выражением лица была разительной.

– Не понимаю вас, февр Стит! Вы хотите, чтобы я добавила что-то к напитку? Сахар или сливки?

– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, – я говорил тихо, не сводя глаз с ее лица.

– Но я не понимаю…

– Ты добавляла мне в кофе опасное снадобье. Поначалу немного, а последний раз – убойную дозу. Видимо, ожидая вполне определенного результата.

– Это какая-то ошибка, февр Стит…

Теперь лицо ее скривилось, глаза наполнились слезами. А страха стало еще больше. К тому же появилась горечь поражения.

– Разве? Думаю, сейчас мы прогуляемся до Вестхольда, Силва. В северном крыле проживает февр Джет Венсон, и он способен увидеть чужие воспоминания. Если ты не виновата, тебе нечего бояться.

Она вскрикнула и закрыла лицо руками. Страх сменился еще более отвратительно воняющим ужасом. И на миг стало жаль девушку. Но лишь на миг. Моя жизненная энергия связана с энергией Двери, вероятно, это спасло меня от губительного воздействия Змеевой травы. Но Силва не знает таких подробностей. Никто не знает, кроме отца, Верховного и… Вивьен.

Имя отозвалось внутри сладкой дрожью, на миг выдергивая из реальности. Имя плавилось в крови и растягивало губы столь неуместной сейчас улыбкой. Имя делало меня счастливым и слабым…

И я тряхнул головой – не время.

– Змеева трава сводит людей с ума, – жестко произнес я. – Усиливает агрессию, злобу, ненависть! Под ее воздействием я мог убить…

Осекся, глядя на трясущуюся служанку. Ну конечно! Убить. Именно это я и должен был сделать! Убить ту, которую так ненавидел!

Свою сестру.

Вот только тот, кто это затеял, не знал о моей связи с Дверью и о том, что ненависть станет чем-то совершенно иным. Змеева трава усиливает чувства, но не создает их! А моя ненависть к Иви давно закончилась, заменившись иными эмоциями.

– Хватит реветь, говори! – я грубо дернул Силву.

Кофе закипел и выплеснулся на огонь.

– Я ничего не знаю… я не хотела дурного… простите меня! Я не знала, что это за настойка! И к чему она приведет…

– Кто тебе ее дал?

– Прислали посылкой… с запиской! Мне угрожали! На большой земле осталась моя сестра и брат, у них никого нет! Мне написали, что о них позаботятся, но я должна каждый день наливать в ваш кофе эту настойку. Я не виновата, февр Стит!

– Где эта записка?

– Она сгорела! Как только я ее прочитала! Вспыхнула, едва не спалив мои пальцы! Простите, февр Стит! Я очень боялась! Моя семья…

– Довольно! – оборвал я, поморщившись. – Что еще тебе приказали? Это ведь не все, так?

– Ссорить вас с госпожой Левингстон, – прошептала девушка. – Рассказывать другим о… мужчинах, которые ее навещают. Везде – в лавках, в оранжерее, в доме прислужников… А еще повесить на дверь багровый бант, как… как…

Лицо Силвы покрылось красными и белыми пятнами.

– Пощадите, февр Стит! Умоляю! Моя семья… я не хотела дурного!

– Замолчи.

Я отошел к окну, хмуро глядя на падающий снег. Ненавижу зиму. Хотя кажется, теперь немного меньше. Раньше зима была для меня темной, стылой и пустой. А теперь…

И видимо это «теперь» дурно влияло на мои решения февра и карателя. Выгонять Силву нельзя, это отпугнет того, кто присылал записки. Но и допустить, что девушка и дальше будет входить в мой дом – невозможно.

Порывшись в ящиках, я вытащил узкий флакончик зеленого стекла. Вылил несколько капель в стакан с водой, сунул хлюпающей девчонке в руки.

– Пей. Да не смотри так, не собираюсь я тебя травить. Ну, почти. Твое состояние ухудшится, будешь ощущать озноб, возникнет кашель. Старшему по прислужникам скажешь, что я дал тебе выходные дни, чтобы выздороветь. Запрись в своей комнате и не высовывайся. Если получишь новую записку с указаниями – немедленно принесешь ее мне. О нашем разговоре не должна узнать ни одна живая душа Сделаешь что-нибудь неправильно – и тебя ждет суд Двериндариума. Или мой личный, что еще хуже. Ты все поняла?

Раздался еще один задушенный всхлип.

– Да, февр Стит…

Горький, вонючий страх сменился робкой надеждой. Так пахнет скошенная осенняя трава.

– Поможешь мне найти тех, кто все это затеял – и я отправлю тебя домой.

– Вы… вы… Февр Стит!

– Убирайся. Пока я не передумал.

Схватив свою накидку, девушка вылетела из дома.

Я посмотрел на телячью вырезку и вздохнул. Похоже, я остался без рагу.

Намочив тряпку, вытер кофейные разводы.

Вонь чужого ужаса до сих пор забивала ноздри, и больше всего хотелось подняться наверх, вдохнуть ежевику и то особенное, свежее, чем пахла Вивьен, и чему я все еще искал название.

То, что Змеева трава и все остальное – дело рук Ардены, я уже не сомневался. Она прислала сюда свою копию для того, чтобы… чтобы я ее убил. Я не видел иных вариантов.

Отшвырнул тряпку и сжал зубы.

Я всегда знал, что сестра меня ненавидит, хотя не понимал причину такого чувства. Но она была. Ардена желала то, что было у меня. Счастливое детство, семью и отца. А еще – наследство.

Старший Левингстон тяжело болен, его сердце стучит с перебоем уже много лет. Я каждый день со страхом ожидаю увидеть его пепел и радуюсь, когда он не появляется. Каждый новый приступ приближает отца к грани. Не потому ли клятая Ардена с такой радостью влипает в неприятности?

Но после смерти отца именно я стану полноправным наследником и опекуном Ардены, вплоть до ее замужества. Именно я буду распоряжаться всем имуществом семьи и жизнью моей сестры. А еще ее будущим, ведь я смогу выбрать ей мужа.

И я не мягкосердечный отец, готовый потакать всем прихотям избалованной девчонки.

Я даже могу решить, что Орвинская обитель – лучшее место для проживания строптивицы.

Но убить меня недостаточно, отец составил слишком хитрое завещание. Моя смерть сделает наследство недоступным, оно отойдет в казну императора. А вот мое безумие может решить эту проблему! Или открытое нападение на сестру. Тогда Ардена станет жертвой, и наследство достанется ей. Только ни меня, ни Вивьен в живых уже не будет.