Глубокий омут - Джуллиет Кросс

почти достаточно, чтобы она согнулась пополам и потеряла содержимое желудка. У нее не было выбора.

Она взяла Лоркена за руку.

Другой рукой он схватил ее за талию и крепко прижал к себе, кружа ее по заляпанному черным танцполу, давая участникам торгов возможность рассмотреть ее со всех сторон.

— Мои территории в южной Персии, — раздался чей-то голос.

— Шахта в северной Италии и на острове Кипр.

Лоркен подтолкнул ее к очередному повороту, косясь вниз, как паук на муху. Скрипки наигрывали мрачную, романтическую мелодию, добавляя горькой иронии.

— Все мое Азиатское царство я отдам за нее, — сказал один из них скрипучим голосом, от которого у нее по спине пробежали мурашки.

Комната закружилась, отражая внутреннее смятение Кэтрин. Какому существу она достанется в конце этого мучительного аукциона?

— Я хотел бы сделать ставку, — объявил звучный голос у входа.

Скрипки смолкли. Лоркен остановился на полпути. Лорд Рэдклифф, которого Джордж называл Дамасом, стоял на краю танцпола, потрясающе красивый в своем лучшем вечернем наряде, пристально глядя на Каллибан. За его спиной стоял Александр Годфри. Зачем Дамасу приводить его сюда?

— Дамас. — Каллибан поднялся со своего трона. — Мы вас не ждали. И твоего друга тоже. Я не думал, что вам это интересно.

— Это не более чем забава для меня, брат.

Каллибан усмехнулся.

— Я чуть не забыл. У вас с Истребителем довольно давняя история.

Александр не двигался, стоически стоя за спиной Дамаса, как ребенок за спиной своего отца.

Дамас взглянул на нее с нежностью в выражении его лица, которую она не ожидала, прежде чем он снова посмотрел на своего брата.

— Несмотря на то, что вы исключили меня из партии, я все равно пришел. И я предлагаю все свои владения на земле.

Слышимый вздох наполнил комнату, вес его предложения вызвал напряжение в воздухе. И кое-что еще. Нельзя было отрицать, что эти существа излучали жуткую энергию.

— Все? — переспросил Каллибан, и на его суровом лице появилось выражение неподдельного удивления.

— Все. — Его заявление было твердым и окончательным. — Вы знаете, что я, среди всех присутствующих, владею наибольшим количеством территорий на земле. У меня есть владения в каждом уголке каждого континента, в целом более выгодные, чем любое предложение, которое они могли бы предложить.

Каллибан позволил предложению повисеть в воздухе всего на мгновение, прежде чем опустить подбородок.

— Согласен.

Дамас протянул к ней руку.

— Пойдем, Кэтрин. — Он больше не входил в комнату, что насторожило Кэтрин. Он занял оборонительную позицию, а Александр прикрывал его спину.

Хотя она понимала, что Дамас был одним из этих высших демонов, она не могла не вздохнуть с чувством облегчения, быстро проходя по залу под жесткими взглядами стольких людей. Он был добр к ней и не пялился на нее, как на пир, ожидающий, когда его съедят, как это делали другие. Когда она подошла к Дамасу, он накинул ей на плечи свое пальто, взял ее за руку и быстро повел к выходу.

Глава 21

Джордж

— Смотри! Вон там. — Джуд указал на карету, находившуюся наполовину в канаве, где потные лошади пытались выбраться. Один заржал, когда увидел приближающихся всадников. Джордж пришпорил свою лошадь, когда увидел на кабине кареты герб Торнтона, его зрение уже приспособилось к темноте, поэтому сомнений у него не возникало.

С того момента, как он вернулся в Торнтон, он сходил с ума от страха и беспокойства. Когда за завтраком он получил письмо от отца Эбни, в котором говорилось, что Эмили Фаррелл наконец-то пришла в себя, Джорджу понадобилось успокоить ее от истерики. Джордж был хорош в успокоении встревоженных душ, приводя их к пониманию трудной истины, особенно после использования сущности демона для овладения душой. Они с Джудом сопроводили отца Эбни и Эмили обратно к ней домой, но позволили священнику войти в ворота одному, чтобы доставить Эмили к ее отцу. Джордж был счастлив видеть, как лицо пожилого мужчины озарилось облегчением и любовью при виде его дочери, завернутой в одеяла и находящейся в объятиях священника, живой и невредимой. Или была невредимой насколько это было возможно.

Он приехал домой затемно, стремясь поскорее вернуться к Кэтрин, надеясь, что она чувствует себя лучше, чем этим утром, когда не спустилась к завтраку. Он был так обеспокоен ее самочувствием, зная, что не может посетить ее комнату с ее горничной, что не заметил поведения леди Мэйбл и ее дочери. Только когда он вернулся после короткого, немногословного разговора с Дунканом и прочитал ее письмо, его сердце чуть не выскочило из груди.

Кареты Джорджа больше не было в Харрон-хаусе, и дворецкий Блейкли, Эдмунд, не знал, что случилось с грубияном кучером. Последнее, что знал Эдмунд, леди Кэтрин попросила слуг встретиться с ней на кухне. Но она так и не спустилась из своей спальни. Когда Эдмунд отправился на ее поиски, он не нашел в ее комнате ничего, кроме книги и письма на полу. Эдмунд достал книгу и письмо, что десятикратно усилило страх Джорджа.

Будучи вынужденными как можно быстрее добраться до Харрон-Хауса в Лондоне, они с Джудом перенеслись туда. Прибыв и обнаружив, что она исчезла, они были вынуждены приобрести подходящих лошадей в местной конюшне и отправиться на поиски кареты. Поиски провели их по всем улицам Лондона, поскольку ночь становилась все темнее, а поиски занимали все больше времени. И вот она на окраине города. Джордж натянул поводья своей лошади, ее копыта заскользили по усыпанной галькой дороге. Он бросился вперед и запрыгнул на скамейку для водителя. Он рывком распахнул дверь. Водителя нет и пассажиров тоже.

— Вот он! — крикнул Джуд, уже оказавшийся в канаве, помогая дородному мужчине принять сидячее положение. — Они хорошенько ударили его по голове, но он жив.

Джордж достал из-за пазухи своего длинного пальто флягу с водой. Он вылил воду на засохшую кровь, запутавшуюся в волосах мужчины.

— Барклай, ты меня слышишь?

Он плеснул немного воды себе на лицо. Мужчина дернулся и выбросил кулак, чтобы отбросить Джорджа назад.

— Все в порядке! Это Торнтон.

Он еще мгновение держал кулаки, моргая в темноте.

— Милорд?

— Да. Вот, выпей воды. — Джордж помог ему, но Барклай сам взял фляжку и сделал три глотка.

— Скажи мне. Что случилось? Где леди Кэтрин?

Он тяжело вздохнул и провел большой ладонью по лицу, вода стекала с его подбородка.

— Мне так жаль, лорд Торнтон. Леди попросила меня подождать внизу, что я и сделал. Я пробыл там недолго, когда почувствовал удар по спине. — Он пощупал шишку. — Я повернулся, чтобы дать мужчине пройти, но был потрясен, обнаружив,