Павлик - Олег Иванович Чапаев

– Получается, что сознание позволяет воспринимать опыт жизни, – Павлик торжественно покивал. – Если все вещи именно своими именами называть, то сознание тут – ко всему ключ!

– Ну пусть сознание, – улыбнулся его собеседник. – Любите вы, как я посмотрю, точность формулировок! Иногда, как мне видится, даже чрезмерное ей внимание уделяете!

– Не, чрезмерного в таких делах ничего не бывает! Тут без точности формулировок вообще никак. Но это лирика все. Давайте лучше дальше с живым и неживым разбираться. А то с мироздания начали – живое оно или нет, а теперь вот уже куда приехали! – Павлик улыбнулся и с наслаждением пригубил коктейль. – Пока что итог подведем. Итак, опыт жизни мы получаем за счет сознания – правильно я наши изыскания определил?

– Правильно! – Игорь Сергеевич с великодушной улыбкой кивнул. – Можно и так сказать.

– Ну вот, а теперь можно и к помидорам вернуться! – радостно потер руки молодой человек. – Вот сейчас вы мне и скажите: помидор живой или нет? Опыт бытия помидор получает?

– Помидор? Опыт бытия? Да нет, конечно! – владелец заводов, газет и пароходов громко расхохотался. – Придумаете тоже! Помидор и опыт бытия!

– Отлично! – Павлик, похоже, был в восторге. Он радостно улыбался, кивал и щурился, как кот на весеннем солнце. – Значит, не получает помидор опыта бытия, так и запишем! – он совершил несколько итераций, словно записывал невидимой ручкой в воображаемом блокноте. – Следующий такой вот вопрос: вы про эксперименты музыкальные с помидорами слышали?

– Про что? – брови Игоря Сергеевича сложились удивленным домиком. Он пожал плечами. – Что еще за музыкальные эксперименты с помидорами?

– Да все элементарно, – молодой человек усмехнулся. – Эксперимент такой ученые ставили: музыку помидорам включали на стадии роста. Одним помидорам – грустную, «Лунную сонату», как вариант, часами крутили, а другим – бравурные марши всяческие. Веселую то бишь музыку, мажорную. И что, вы думаете, в результате?

– Понятно, – собеседник Павлика расслабленно заулыбался. – Слышал, конечно, я про эти опыты. Под мажорную музыку помидоры лучше растут, – он махнул рукой. – И что?

– А как они музыку различают? Помидоры, я имею в виду, музыку как различают минорную и мажорную? Они же опыта жизни, в чем вы только что меня заверили, не получают? – Павлик с простодушным интересом смотрел на хозяина жизни, и только в глубине глаз плясали чертенята тщательно скрываемого веселья. – Да ладно – различают! – он опять по-мефистофелевски улыбался оппоненту. – Чтобы минорную с мажорной различать, для начала нужно вообще воспринять музыку эту, правильно ведь? А вы же сами только что утверждали, что помидоры никакого опыта жизни не получают!

Уверенная улыбка его собеседника растаяла бесследно. Он переваривал аргумент молча, затем обескураженно покачал головой:

– Да нет, это я, наверное, неточно выразился. Какой-то опыт, конечно, там есть…

– То есть живые помидоры, выходит? – Павлик радостно хлопнул в ладоши и подмигнул своему визави.

– Да нет!.. Что значит – живые? Тут как-то по-другому получается…

– Ага! И вы после этого меня периодически упрекаете то в логике странной, то в том, что я на ровном месте рака за камень завести хочу! А что на деле выходит? Вы же сами сложности какие-то создаете! Это же ваше определение: «Жить – это значит опыт жизни получать»? Потом вы говорите, что какой-то там опыт бытия у помидоров, безусловно, присутствует, раз они музыку воспринимают да еще и различать ухитряются, где мажорная, а где минорная. А теперь что выходит? Вы ведь сами себе на каждом шагу противоречите!

– Да нет здесь никаких противоречий! – Игорь Сергеевич досадливо поморщился. – Тут опять подвох скрытый! В определениях тут весь вопрос, в терминологии! Вы в этом деле руку набили – доверчивых оппонентов в блуд и смуту вводить, а для меня это поле битвы незнакомое! – он улыбнулся. – Вот и все нестыковки на ровном месте!

– Да не вопрос! – Павлик великодушно кивнул. – Дайте другое определение. Я подожду.

– Слушайте, – Игорь Сергеевич на несколько секунд задумался, а потом рассмеялся. – С определениями я не мастак, конечно, но вот вам нестыковка явная: вы же сами мне доказывали, что опыт бытия при помощи сознания получают! У вас что, помидоры сознанием, что ли, обладают?

– Можно и так сказать.

– Помидоры? Сознанием? – хохот хозяина жизни был больше похож на ржание матерого жеребца. Немного успокоившись, он с надеждой в голосе переспросил. – Вы это несерьезно, я надеюсь?

– Вполне серьезно, – пожал плечами в ответ Павлик и взял в руки бокал с коктейлем. – А что вас смущает?

– При такой постановке вопроса – все, – Игорь Сергеевич коротко звякнул колокольчиком и с наслаждением потянулся, разминая затекшее тело. Он коротким кивком указал Рамзану на свой пустой графинчик и на бокал в руках гостя, подмигнул и повернулся к Павлику. – Сознание, Павел, – это результат деятельности мозга. При всем уважении к вам, данного сложного устройства в конструкции этого чудесного во всех смыслах растения – помидора – не предусмотрено. Так что, – он развел руками, – вывод напрашивается очевидный.

– Напрашивается, – Павлик отпил из бокала и аккуратно промокнул губы салфеткой. – Я вам, конечно, мог бы популярно и доходчиво изложить, почему у вас такой вывод напрашивается, но не буду. Времени это очень много займет, – он вздохнул и посмотрел в стремительно светлеющее утреннее небо над двориком ресторана. – Но вы мне пока еще на один вопрос ответьте: каким образом без сознания можно музыку воспринять, а потом еще и минорную от мажорной отличить? – он какое-то время терпеливо подождал реакции, а, не дождавшись, с улыбкой покачал головой. – Молчите? Правильно, тут не всякий найдет, как этот момент обойти изящно можно. Но вы на досуге над этим поразмышляйте, а заодно и над таким вот еще моментом: вам любой, кто цветы выращивает, скажет, что растение чувствует прекрасно, как относятся к нему. Как пример – товарищ мой один. У него орхидея дома растет, фаленопсис. У нее даже имя есть – Элеонора Захаровна. Так вот, когда он уезжает на несколько дней, за ней мама ухаживает. Хотите – верьте, хотите – нет, но чахнет орхидея без хозяина. Замирает рост ее, стрелки новые она не пускает. А как вернется он, польет ее, поговорит с ней, так она сразу по несколько цветков выкидывает! И это вам, заметьте, любой подтвердит, кто цветами плотно занимается! Вы это как объяснять будете?

– Но уж точно не наличием у орхидеи сознания! Мало ли, какие там еще механизмы работают, – Игорь Сергеевич принял у Рамзана графинчик с граппой, плеснул в стопку и отсалютовал гостю. – Мы вообще о мире очень мало знаем, Павел…

– Золотые слова! – тот отсалютовал своим