Бесконечная утопия - Стивен Бакстер

– Ну ты же знаешь, что нет. То, что я тебе описал, – это наиболее вероятные предположения о типичном представителе этой группы миров.

– Хорошо. Но, очевидно, этот мир вообще не так уж типичен, правда? Мы здесь ползаем по земному шару, как муравей по кожуре тыквы. Не знаю, что ты ожидаешь найти.

– Что ж, Джошуа, поразмысли об этом. – Лобсанг посмотрел на голубое небо, на безмятежное солнце. – Даже солнечных часов и маятника Агнес оказалось достаточно, чтобы продемонстрировать: вращение этой Земли ускоряется. И, между прочим, только этой. Я проверил соседние миры – они остались прежними…

– Тогда почему жители Нью-Спрингфилда не уходят? По словам Агнес, они бродят в последовательных мирах. Если соседние миры по-прежнему комфортны для жизни… А я полагаю, они должны постепенно рассинхронизироваться с этим миром по мере того, как дни становятся короче…

Лобсанг улыбнулся.

– Но это центр, Джошуа. Это их мир, где основатели закончили свой поход. Согласно записям, они остановились здесь из-за особенно богатой жилы железной руды, которой нет в соседних мирах. У меня есть предварительная теория, что это побочный продукт странного последовательного сцепления этого мира…

Джошуа кивнул.

– Понимаю. Первопроходческое упрямство.

– Упрямство, которое я разделяю, несмотря на магнитуду бушующего здесь урагана.

– Магнитуду?

– Если данный мир в самом деле ускоряет вращение, то это эффект довольно-таки большого масштаба. Кинетическая энергия вращения планеты уже должна была возрасти на десять процентов.

– Десять процентов? Ого! Хорошо. Так если в этом каким-то образом виноваты серебряные жуки…

– Если нет, то это маловероятное совпадение.

– Тогда они проворачивают какую-то глобальную операцию.

– Такова моя теория, – ответил Лобсанг. – Думаю, когда мы это увидим, то сразу поймем. Даже с точки зрения муравья на поверхности тыквы.

– Хм-м. Я тебе скажу, Лобсанг, какой была первая странность, которую я тут заметил. Луна. В самую первую ночь здесь меня что-то разбудило. Я выглянул в окно – там висел полумесяц – и увидел вспышку на темной стороне Луны. Как будто что-то выстрелило. Я решил, что меня потревожила предыдущая вспышка, а эта была второй.

– Джошуа, ты спишь очень чутко, если тебя может разбудить безмолвная вспышка в небе.

– Лобсанг, я провожу уйму времени в одиночестве в глубинах Долгой Земли. Я живу так уже не один десяток лет. Поверь, ты будешь спать чутко, потому что рано или поздно придет какая-нибудь странность, которая не озаботится тебя разбудить, прежде чем съесть. Аномалии на Луне – куда уж больше? Но Агнес говорит, что заметила их с самого вашего прибытия – когда, три года назад? А ты решил не обращать внимания.

– Говорю тебе, я здесь не за этим, не ради аномалий астрономического масштаба.

– Даже так, разве ты не думал оторвать взгляд от земли? Лобсанг, здесь слишком короткие сутки. Что-то неладное с Луной… Куда еще очевиднее?

– Что, по-твоему, я должен сказать? Я пришел сюда ради Бена и Агнес. Как бы то ни было, сейчас мы здесь, ищем ответы.

– Ладно. Итак, мы ищем что-то большое. Это может занять какое-то время, если мы движемся с такой скоростью.

Лобсанг вытащил из кармана флешку.

– Не бойся. У нас есть фильмы.

– Что там у тебя?

– Классика. «Братья Блюз», «Контакт», «В поисках Галактики»…

– Есть что-нибудь с Джули Эндрюс?

– Прекрати, Джошуа.

Под носом корабля проносился лес, явно бесконечный, ничем не прерываемый.

– Что насчет позднего завтрака?

– Окажи мне честь, Джошуа. Я взял на себя смелость захватить все ингредиенты для супа из моллюсков. Мы торгуем с парой прибрежных поселков в нескольких мирах от нас. Я понятия не имею, на что похож камбуз на этой твоей калоше.

– Я могу играть на нем, как на скрипке. К счастью, не так, как, говорят, играешь ты.

* * *

Они достигли атлантического побережья ближе к вечеру и с высоты уже видели вдали океан.

Джошуа уточнил широту. Все их инструменты были инерционными, основанными на навигационном счислении пути, и хранились в хорошо изолированных коробках. Лобсанг говорил Джошуа, что многочисленные магнитные бури этого мира испортили большинство электронных приборов. Джошуа прикинул, что они пересекут побережье где-то над последовательным Портлендом в Мэне.

Джошуа подумал, что лес под кораблем изменился. Возможно, здесь росли виды деревьев, приспособленные к более влажному воздуху, соленым морским бризам и немного другому климату. Было бы интересно приземлиться, собрать образцы флоры и фауны, посмотреть, отличаются ли популяции древесных и обитающих в норах пушистиков, больших птиц и крокодилов, которые на них охотятся, от живущих в густом лесу вокруг дома Лобсанга. Но у них путешествие иного рода, и они не занимаются исследованиями такого масштаба.

Когда они приблизились к побережью, среди леса начали появляться признаки сильных повреждений. С высоты Джошуа заметил полосы поваленных деревьев. Огромные стволы лежали параллельно друг другу, будто лес прочесали. Повсюду виднелись большие черные шрамы – возможно, следы пожаров, возникших от молний, отметины сильных ветров и бурь.

Затем, на самом берегу, Джошуа увидел обнаженную полосу, вроде отмели, с параллельными черными линиями, и подумал, что эти линии могут быть плавником, прибившимися корягами, возможно, водорослями. Но как только они опустились, чтобы рассмотреть получше, он понял, что сильно недооценил масштаб увиденного. Эта «отмель» вдавалась в глубь берега, наверное, на милю, а «плавник» состоял из целых стволов вместе с корнями: тысячи зрелых деревьев, выдернутых с корнем и уложенных рядами с такой легкостью, с какой ребенок рвет маргаритки.

Джошуа рассмотрел в бинокль очертания давно мертвых рыб: акула, что-то похожее на жирного тюленя с короткими и толстыми задними лапами. И только увидев, что акула лежит поперек поваленного древесного ствола, Джошуа понял, какого она размера.

– Вот это громадина.

Лобсанг печально улыбнулся.

– В этой группе миров обитают самые крупные акулы во всей Долгой Земле. А китов здесь нет – морские млекопитающие так и не выросли до подобных размеров.

– Лобсанг, ты сказал, что ищешь события крупного масштаба. Вот они. Похоже на последствия цунами.

– Побережье было необитаемо. Никто не пострадал, никто этого не видел. Но ты же понимаешь, Джошуа, что это все побочный эффект. Следствие ускорения вращения, выброс всей этой ротационной энергии. Океан бушует, то же самое и с воздухом. Возникают аномальные волны, ураганы. Некоторые из ураганов доходили до нас в глубь суши, но непосредственно мы огромные волны не наблюдали.

– Непосредственно?