Сотворение мира в иконографии средневекового Запада. Опыт иконографической генеалогии - Анна Пожидаева

43б. Сотворение мира. Библия из монастыря в Риполле (Vat. lat. 5729, f. 5v), 1015–1020 гг. (фрагмент) (Рис. А. А. Тэвдой-Бурмули)

Обратимся к вариантам существования медальона в памятниках «римского типа» и коттоновской традиции. Здесь необходимо определить разницу между двумя видами медальонов — в зависимости от того, что именно они призваны заключать внутри себя. Сиянием славы будет называться круглая рамка, заключающая внутрь всю фигуру Творца (с Творением в руках или без). Форма сияния славы на протяжении XI–XIII веков крайне лабильна и может помимо медальона становиться также мандорлой, квадрифолием, квадратным полем, совмещать несколько рамок, терять первоначальную связь с сиянием славы и вовсе исчезать. Медальоном Творения мы будем называть круглую рамку, заключающую в себя аниконический «пейзаж» одного из дней Творения. Это менее лабильная форма, восходящая к медальонам коттоновской традиции[402].

Первоначально, в раннехристианской (и, как мы видели в предыдущей части, итало-византийской) традиции эти два типа рамок отчетливо разделены. Однако за Альпами в конце XI–XII веке различить их функционально будет крайне сложно, ибо в инициале I, открывающем первую главу Бытия, или в концентрической схеме медальон Творца и медальон Творения будут равной величины и помещены рядом друг с другом. Ниже мы покажем, как это выравнивание (и смешение) статусов двух видов медальонов произошло.

44а. Сотворение мира. Смирнский Октатевх (сгорел в 1922 г.) (Смирна, Евангелическая школа, Ms. A 1, f. 2r.)

Источником обоих типов медальонов многие исследователи традиционно называют миниатюру Смирнского Октатевха (Смирна, Евангелическая школа, MS A 1, f. 2r[403]; илл. 44а), где Ветхий Деньми изображен восседающим на фоне концентрического сияния славы (заметим, что во флорентийском Октатевхе (Laur. f. IV) внешний медальон славы становится «более современной» (илл. 44б) мандорлой) и держащим в руках концентрический же медальон Творения. Второй источник медальона Творения — изображение Света и Тьмы в виде красного и синего кругов в мозаиках Сан-Марко (илл. 35а, с. 204), а также сферы мира в Разделении вод и звездной сферы в Сотворении светил, повторяющих, как известно, предположительную иконографию этих сцен в Генезисе лорда Коттона. Связаны ли эти два ранних образца между собой каким-то еще более ранним общим протографом, доказать сейчас невозможно[404]. Роль медальонов Творения Смирнского Октатевха и «коттоновского типа» примерно одна — Творец держит их в руках. Различно лишь их положение по отношению к фигуре Творца.

44б. Сотворение мира. Флорентийский Октатевх (Laur. f. IV)

45. Сотворение мира. Адмонтская Библия. (Wien, ONB, Cod. Ser. Nov. 2701, f. 3v), ок. 1145–1150 гг. (Рис. А. А. Тэвдой-Бурмули)

На примере Смирнского Октатевха легче всего показать изначальное различие этих двух медальонов. Зальтен сближает миниатюру Смирнского Октатевха с немецкими гигантскими Библиями начала XII века[405] (в частности, с Адмонтской (ок. 1130 г., Wien, ONB, Cod. Ser. Nov. 2701, f. 3v; илл. 45) и Михельбойернской (Michelbeuern, Stiftbibl., cod. perg. 1, f. 6v; илл. 46), причисляя их к общему типу изображения Творения — Sphaerenschema. Он, однако, не разделяет двух традиций; нам представляется, что все сцены Адмонтской и Михельбойернской Библий очевидно восходят к «римскому» и «коттоновскому» типам, а не напрямую к Октатевхам. В следующем разделе мы постараемся это показать.

46. Сотворение мира. Михельбойернская Библия (Michelbeuern, Stiftbibl., cod. perg. 1, f. 4v), сер. XII в.

Итак, медальоны Творения в коттоновской традиции (в частности, в клеймах Салернского антепендия (см. часть II, илл. 26, с. 175), в мозаиках Сан-Марко раннего XIII века и др.) встречаются в трех случаях из шести: в сценах Отделения Света от Тьмы, Разделения вод и Сотворения светил. Творец изображен рядом с медальонами, или же медальоны изолированы, как в первой сцене Салернского антепендия, зато снабжены подписями Lux и Nox, и их статус Творения не вызывает сомнений.

Подвижность медальонов Творения начинается со второй трети XII века. Они легко проникают в «римский тип» композиции и заменяют «пейзаж Творения» в указанных выше трех случаях; ярким примером этой замены становятся миниатюры Перуджинской Библии (илл. 22, с. 171), а несколькими десятилетиями позже — мозаик в Монреале (напомним, что в обоих циклах их держит в руках не стоящий Творец коттоновской традиции, а Космократор второй сцены цикла базилики Сан-Паоло). Интересно, что в роли медальона во Втором дне Творения может выступать упомянутая выше трехчастная карта мира типа О — Т, восходящая к «Этимологии» Исидора Севильского и упоминаемая в восьмой главе De imago mundi Гонория Августодунского[406]. Это, как мы видели в предыдущей части, происходит в мозаиках Палатинской капеллы и в миниатюре Библии из Перуджи. Сам этот факт уже служит доказательством универсальности формы медальона к второй половине XII века и возможности использования в библейском цикле формы, пришедшей из небиблейского источника.