Моя жизнь. Южный полюс - Руаль Амундсен

После того как это было окончательно выяснено и все высказали свое мнение, мы вышли из палатки, чтобы заняться переупаковкой. Счастье, что стояла такая хорошая погода, иначе подсчет продовольствия был бы неприятным делом. Все наше продовольствие было в таком виде, что мы могли его считать, вместо того чтобы взвешивать. Наш пеммикан состоял из порций в полкилограмма. Шоколад, как и всякий шоколад, был разделен на маленькие плитки, поэтому мы знали, сколько весит каждая. Наша молочная мука была насыпана в колбасообразные мешки по триста граммов в каждом, то есть ровно на один раз. Галеты обладали тем же свойством – их можно было считать; но это была кропотливая работа, так как они были довольно мелкие. Таким образом, на этот раз нам пришлось пересчитать шесть тысяч штук.

Наше продовольствие состояло только из этих четырех сортов, и оказалось, что подбор его был правильный. Мы не страдали от недостатка ни в «жирах», ни в «сахаре». Потребность в этих веществах при таких продолжительных путешествиях весьма обычная вещь. Наши галеты являлись превосходным продуктом, состоявшим из овса, сахара и молочной муки. Конфеты, варенье, фрукты, сыр и т. п. были оставлены нами во Фрамхейме. Свою меховую одежду, которой мы все еще не пользовались, мы уложили на нарты. Теперь мы добрались до высот, и может случиться, что она нам пригодится. Температуру в 40 °С, которую наблюдал Шеклтон на 88° южной широты, мы тоже имели в виду, и в случае, если и у нас она встретится, мы сможем выдерживать долго, если у нас будет меховая одежда.

Да и кроме того, в наших личных мешках было немного вещей. Единственную бывшую у нас смену белья мы надели здесь, а старую вывесили для проветривания. Мы считали, что когда вернемся сюда через два месяца, то она проветрится достаточно, чтобы можно было надеть ее снова. Насколько я помню, и эти расчеты оправдались. Больше всего мы взяли с собой обуви. Если ноги будут сухи, то и выдержать можно долго».

«На 85°36' южной широты мы убили всех лишних собак. Это дало возможность устроить пир как нам, так и их оставшимся в живых товарищам.

В палатке у Вистинга все уже было готово, когда мы, закончив свои наблюдения, собрались туда. Горшок стоял на огне, и, судя по аппетитному запаху, скоро уж все должно было быть готово. Котлет мы не жарили. У нас не было ни сковородки, ни масла. Правда, мы всегда могли бы выделить немного жиру из пеммикана, а сковородку измыслили бы как-нибудь, так что если бы было нужно, могли бы и зажарить котлеты. Но мы нашли, что гораздо скорей и легче сварить их. Таким образом у нас получился еще и прекрасный суп. Вистинг справился со своим делом изумительно. Дело в том, что он взял из пеммикана те именно куски, где было больше всего овощей, и теперь подал нам отличнейший свежий мясной суп с овощами. «Гвоздем» обеда был десерт. Если у нас и было хоть какое-нибудь сомнение насчет качества мяса, то теперь, после первой пробы, его как ветром сдуло. Мясо оказалось просто отличным, ей-богу, отличным, и одна котлета исчезала за другой с молниеносной быстротой. Готов допустить, что котлеты могли бы быть и несколько мягче, не потеряв ничего от этого, но ведь нельзя же требовать от собаки всего. В этот первый раз я лично съел пять котлет и тщетно шарил в кастрюле в поисках шестой. Вистинг не рассчитывал на такой блестящий успех.

Этот вечер мы использовали на пересмотр своего запаса продовольствия и распределение его на трое нарт. Четвертые нарты – Хасселя – оставались здесь. Запас продовольствия был разделен следующим образом: на нартах № 1 – Вистинга – было погружено: 3700 штук галет (дневной рацион был сорок штук на человека); 126 килограммов собачьего пеммикана (полкилограмма на собаку в день); 27 килограммов пеммикана для людей (350 граммов на человека в день); 5,8 килограмма шоколада (40 граммов на человека в день); 6 килограммов молочной муки (60 граммов на человека в день). На двух других нартах было почти то же самое, что таким образом давало нам возможность, считая со дня ухода отсюда, продолжать свой поход в течение шестидесяти дней с полным рационом. Восемнадцать наших оставшихся в живых собак были разделены на три упряжки, по шесть в каждой. По нашим расчетам, произведенным здесь, мы должны были достичь полюса с восемнадцатью собаками и покинуть его с шестнадцатью».

В моем описании обратного пути с Южного полюса я нахожу следующие строки:

«20 декабря мы убили первую собаку по пути домой. Это был Лассе, моя славная собака, она совсем обессилела и больше никуда не годилась. Ее разделили на пятнадцать по возможности ровных частей и отдали товарищам. Они теперь научились ценить свежее мясо, и, конечно, эта добавочная кормежка свежим мясом, к которой мы время от времени прибегали по пути домой, имела немалое значение для достижения такого прекрасного результата. По-видимому, они чувствовали себя от такой пищи отлично в течение нескольких дней и работали после нее во много раз лучше».

День спустя мы убили еще одну собаку, а в сочельник – третью. Под датой 29 декабря записано следующее:

«После нашего отъезда с полюса собаки совершенно изменились. Как ни странно и ни невероятно это может показаться, однако, право, они с каждым днем прибывали в весе и становились толстыми и жирными. Я думаю, что такое действие на них оказывала кормежка свежим мясом вместе с пеммиканом».

Не стану больше утомлять читателя подробным описанием нашего благополучного возвращения. Довольно будет сказать, что при проверке правильности курса гурии каждый раз оказывали нам неоценимые услуги, и особенно тем, что позволили быстро отыскать самый важный из всех складов, то есть тот, который находился дальше всех к северу в горах. Если бы нам не удалось найти его, то это могло бы иметь для нас роковые последствия, так как он находился в таком пункте, откуда, как мы знали, можно наверняка спуститься по крутому склону на Ледяной барьер. Здесь наши гурии получили убедительное доказательство важности их значения, так как в силу странного явления, основанного на изменившихся условиях освещения и обратного направления нашего пути, ландшафт показался нам совершенно незнакомым, когда мы подошли к этому складу. Если бы гурии не указали нам правильной дороги к нему, мы не только бы заблудились, но, быть может, и подверглись всяким роковым неудачам при попытках его отыскать.

Разрешите мне еще раз, прежде чем закончить эту главу, подчеркнуть ее значение. Мне особенно хотелось бы отметить, что только самая тщательная выработка планов, здравое мышление и безграничное терпение в разработке мельчайших деталей снаряжения, соединенные с осторожностью, могут обеспечить счастливый результат в Антарктике. Все это, вместе взятое, дает человеку неоценимый «коэффициент уверенности», который необходим для предупреждения запозданий. Победа человека над природой является не только победой грубой силы, но также и победой духа.