Венец одержимых. Золотые миражи Востока - Юрий Ходырев

– Вот и жди от них помощи…

– Я мог положиться только на себя. Сгоряча решил пограбить мусульман и попал в засаду. Отсидел в Алеппо, в плену у Нур ад-Дина, шестнадцать лет, – он поднял вверх палец. – Шестнадцать! Вдумайся, друг Жерар! Для человека с вольной душой и шестнадцать дней – невыносимая пытка. Истинную сладость свободы может понять только тот, кто был ее когда-нибудь лишен. А у меня лучшие годы прошли в неволе! И я готов рубить сарацин без разбора!

Магистр сочувственно покачал головой:

– Ты оказался один на один не только с врагами, но и с самой судьбой.

– Да… Правда, когда Нур ад-Дин умер, король Бодуэн выкупил меня. К тому времени Констанция умерла и в Антиохии правил ее старший сын. И я снова оказался в чистом поле! Король помог мне удачно жениться. Красавица Этьена, знатная вдова, несколько лет не могла выбрать себе мужа. Совет короля пришелся ей по душе и я вместе с новой женой получил во владение сеньорию Трансиордания с крепостями Керак и Монреаль. Я набрал отчаянных храбрецов и сейчас мои крепости – кость в горле султана! Он несколько раз со всей свирепостью осаждал их, но только обломал зубы об их каменные стены…

Сладкоречивый магистр от всей души поддержал старшего товарища:

– Я бы назвал тебя героем, высоко держащим факел войны! Простые воины тебя любят!

– Любят-то может и любят, но что я получил за верную службу? Мне удается только кое-что отщипывать от жирных купеческих караванов, проходящих из Сирии в Египет мимо моих крепостей. Когда я представляю себе длинные пальцы торгашей, загребающих золото, мне хочется отрубить их. И за это нынешний король Иерусалимский грозит мне опалой!

Они замолчали и каждый задумался о своем. Солнце поднималось все выше и выше, жара усиливалась. Де Шатильон снял раскаленный шлем, повертел его в руках и сказал:

– Главное дело моей жизни еще не закончено. Как ты знаешь, несколько лет назад я сделал то, о чем ни один христианин не мог и мечтать. В Кераке мы построили пять галер, разобрали их на части и перевезли через пустыню на берег Красного моря. Там быстро собрали новенькие корабли и напали на порт Акаба! Три наших галеры отправились поживиться по окрестным портовым городам и высадили отряд моих головорезов недалеко от их священных городов Мекки и Медины. Они пограбили паломников и объявили, что увезут в Иерусалим гробницу их пророка. Какой ужас воцарился тогда среди неверных!

Глаза де Шатильона сверкали, лицо пылало, он возбужденно размахивал руками:

– Но мои ребята заблудились в пустыне и вынуждены были сдаться в плен… Их разослали по городам, где посадили задом наперед на облезлых верблюдов и под барабанный бой провезли по улицам. А потом торжественно казнили. Двух начальников отправили в Мекку и зарезали при большом стечении народа, как жертвенных баранов. Я с несколькими воинами чудом прорвался обратно.

Де Ридфор сочувственно посмотрел на друга и подбодрил его:

– Когда-нибудь мы повторим твой путь!

Де Шатильон задумчиво посмотрел в голубое небо и сказал:

– С нынешним королем и его прихвостнями мы ничего не добьемся. Они научились очень ловко морочить нам головы. Все время придумывают новые причины для бездействия и восклицают: «Имейте терпение… Будем вести переговоры… Настанет время расплаты… Представится благоприятный случай…» Эти слова существуют для тупых и ленивых животных. Хищники живут по другим законам. Я знаю интересную притчу…

– С удовольствием ее послушаю!

– Бежал как-то леопард в поисках добычи и увидел гиену, поедающую падаль. Он остановился и спросил: «Почему ты, такая сильная и страшная, питаешься отбросами?» Она ответила: «Потому, что это легко. Для поиска такой еды нужно лишь терпение. И мне не надо ни за кем гоняться, да и меня никто не преследует. Я переживу и тебя, и твоих детей, и детей твоих детей… Если хочешь, попробуй!» Леопард понюхал мертвечину и с отвращением отступил: «Ты права, моя жизнь и вправду коротка. Мне приходится рвать свои жилы в погоне за дичью и из последних сил спасать свою шкуру от хитрых охотников. И все это – из-за куска свежего мяса, сочащегося горячей кровью. Но он того стоит!»

Де Ридфор улыбнулся:

– Правильная история… Истинный воин должен мечом добывать себе пропитание!

Де Шатильон прищурил глаза:

– Нами правят падальщики. Они не хотят ничем рисковать, обирают народ и набивают свои бездонные сундуки сокровищами. С каждой овцы они хотят содрать по две шкуры! Один я ищу добычи у мусульман и не даю им покоя ни днем, ни ночью… – он вздохнул и надел шлем. – Однако пора навестить нашего горе-полководца.

Магистр смотрел вслед де Шатильону и не мог понять: какой смысл говорить с королем, не выигравшим ни одного сражения? Он сделал свое дело, когда дал приказ на выступление и сейчас от него уже ничего не зависит!

Де Ридфор старался ехать помедленнее, придерживая свой отряд и незаметно растягивая походный порядок войска. Он не сомневался, что мусульмане приготовили засаду. И первым в нее попадет авангард во главе с Раймундом, злодеем, сломавшим ему жизнь! Он огляделся вокруг. Длинная колонна крестоносцев медленно ползла по пустыне, поднимая над собой облака красноватой пыли. Опускаясь на землю, она тонким саваном укрывала следы воинства, отправившегося в безвозвратный путь. В бескрайнем белесом небе качалось огненное марево, изнуряя воинов и усыпляя их бдительность.

Днем, после завершения молитвы аз-зухр59, прискакали воины, тайно наблюдавшие за станом христиан у Сефорийских источников и принесли долгожданную весть: с восходом солнца франки выступили на Тиверию! Салах ад-Дин собрал эмиров и обратился к ним:

– Стрела войны выпущена и ее нельзя вернуть обратно! Рыцари вышли навстречу своей смерти. Слабые руки короля плохо держат поводья власти, бароны не ладят друг с другом и каждый ищет своей выгоды. Сейчас они идут по безводной пустыне прямо в расставленный нами капкан. Долго они сопротивляться не смогут: солнце и жажда сделают свое дело. А мы должны сделать свое! Напомните славным воинам: победители получат множество рабов и несметную добычу. Погибшие обретут судьбу мучеников. Они навечно поселятся в зеленых садах рая, будут наслаждаться чистейшей водой и вкушать сладкие плоды райских деревьев!

Черты его лица затвердели и уверенный голос прирожденного вождя бросил эмиров в решающую схватку:

– Пусть каждый займет свое место! И да поможет нам Аллах, милостивый, милосердный!

Эмиры вскочили на коней и устремились к своим отрядам, оставляя за собой клубящиеся полоски пыли. Салах ад-Дин завороженно смотрел на всадников, разлетающихся в разные стороны, подобно выпущенным стрелам. Пока все шло хорошо и его приказы исполнялись беспрекословно!

Он направился на вершину холма, откуда вся местность у Хиттинских гор была видна, как на ладони. Помощник подал ему Коран и он, сидя на коне, углубился в чтение. Он закрыл книгу, когда солнце прошло уже больше половины своего дневного пути. В этот момент на западе появилось облачко пыли. Оно медленно увеличивалось в размерах и двигалось по долине в направлении селения Лубия. Вскоре показалась колонна крестоносцев. Она сверкала мириадами бликов от начищенных доспехов и оружия, напоминая гигантскую чешуйчатую змею. Султан спустился к подножию возвышенности и приблизился к авангарду христиан. Множество знамен, вымпелов и значков украшало войско. Рыцари с большими крестами на одежде и пышными перьями на шлемах ехали на богато убранных боевых конях. Их сопровождали кавалькады оруженосцев и слуг. Отряды пеших воинов, вооруженных мечами и копьями, устало мерили пыльную землю. Терпеливые обозные лошади надрывно тянули тяжелые повозки с амуницией и поклажей.