Тайны Полюса - Кристель Дабо

– Милая Софи, – прервала ее Докладчица умильным тоном, – уж не собираешься ли ты диктовать нашим дорогим Матерям, что им следует делать?

Выглянув из-за газеты, Офелия увидела, как грубоватый профиль матери из багрового мгновенно стал бледным.

– О, нет… конечно, нет, – пролепетала та испуганно, как девочка, пойманная на шалости, – я… я не хотела показаться назойливой, просто…

– Никто, даже наши уважаемые Матери-Настоятельницы, не должен сомневаться в необходимости этого брака. Хочу тебе напомнить, крошка моя, что свадебный контракт был одобрен лично госпожой Артемидой и господином Фаруком. Они, и только они могли бы аннулировать свое соглашение в случае, если бы наши голубки́ дали повод к разрыву, что повлекло бы за собой тяжкие дипломатические последствия… Господин телеграфист! – протрубила она, протянув в окошко свой листочек. – Пожалуйста, передайте это сообщение на Аниму. Оно адресовано Настоятельницам нашего ковчега. На-сто-я-тель-ни-цам! – повторила она во весь голос, поскольку телеграфист плохо понимал ее из-за акцента.

Мать Офелии в гневном разочаровании покинула холл. Офелии удалось скрыться от ее бдительного взгляда, но не от флюгера-журавля, который развернулся, нацелил клюв на газету и начал долбить им в шляпу Докладчицы, чтобы привлечь ее внимание к девушке.

– Ага, вот ты где, моя дорогая малютка! Ты не могла бы отложить свою газету? Мне нужно с тобой поговорить.

Поняв, что у нее нет выбора, Офелия оставила газету на диване и подошла к окошку телеграфиста.

– Вот уж совсем неподходящий костюм, – неодобрительно проворчала Докладчица, брезгливо оглядев купальник девушки. – Ты, значит, слышала мой разговор с твоей матерью?

– Так получилось… случайно.

За окошком телеграфист стучал ключом с чисто профессиональным бесстрастием.

– О, да, я тоже случайно вижу и слышу много чего интересного, – отозвалась Докладчица с многозначительной усмешкой. – Ты, верно, поняла, что мне не хотелось подливать масла в огонь, беседуя с твоей мамочкой, но я и сама несколько озадачена отсутствием твоего жениха. Ты можешь мне объяснить, почему он так упорно скрывается от нас?

Лицо Докладчицы, под густой массой завитых волос, подстриженных, как живая изгородь, выразило готовность к сочувствию, а выпученные глаза загорелись жадным интересом: ей не терпелось разузнать самые заветные тайны девушки. Но Офелия меньше всего на свете была расположена поверять их этой кумушке.

– Сожалею, госпожа Докладчица, мне это неизвестно.

Офелия не знала, куда деваться: металлический журавль, торчавший на нелепой шляпе собеседницы, не развернулся в другую сторону, а продолжал хищно целиться в нее своим клювом.

– Ах, моя дорогая малютка! – сказала Докладчица с огорченным вздохом. – Ну как я могу представлять Настоятельницам подробные отчеты, если ты мне не помогаешь? У тебя было достаточно много времени, чтобы как следует познакомиться со своим женихом. Мы с Настоятельницами не хотели мешать тебе, заранее донимая расспросами. А ведь могли бы!..

Растирая озябшие руки, Офелия мельком глянула на часы, висевшие над окошком. Когда же Беренильда вернется с прогулки? Ей вдруг ужасно захотелось вынуть из перчатки анонимное письмо и взмахнуть им, как Докладчица размахивала своей телеграммой. Настоятельницы решили не донимать ее расспросами? Вот пускай теперь и расхлебывают кашу!

– Я внимательно изучила твое досье перед тем, как пуститься в это далекое путешествие, – продолжала Докладчица с едва заметной усмешкой. – И узнала, что ты отвергла двух претендентов на твою руку, кузенов, с любым из которых могла бы спокойно жить-поживать на Аниме, будь ты сговорчивей.

– Прошлое не вернешь, – отрезала Офелия.

Усмешка Докладчицы стала заметнее.

– А почему бы и нет? Может быть, господин Торн не виноват в том, что сегодня мы его здесь не видим? Ты уверена, что сделала все возможное, чтобы ему понравиться? Так вот, моя дорогая крошка, Настоятельницы поручили мне кое-что передать тебе от их имени: если ты расстроишь этот брак, как расстроила два предыдущих, то будешь улаживать эту проблему один на один с Фаруком. Не жди никакой помощи с нашей стороны и даже не надейся вернуться на Аниму, если ты всех нас опозоришь. Ясно?

Докладчица произнесла все это мягким, вкрадчивым голосом, в котором звучало легкое сожаление, словно ей и впрямь было неприятно прибегать к таким мерам.

Офелия не знала, чтό ее терзает сильнее – возмущение или уныние. «Даю Вам время до 1 августа, чтобы принять все необходимые меры», – написал автор анонимки. Значит, у нее осталось всего три дня, чтобы отреагировать на этот ультиматум, а она так и не решила, что ей делать.

– Ваша телеграмма отослана, мадам, – объявил телеграфист. – С вас пять крон.

– Что ему нужно, этому господину? – нахмурившись, спросила Докладчица у Офелии. – Я не поняла ни слова, у этих иностранцев такой ужасный акцент!

– Вы должны заплатить ему за телеграмму, – объяснила Офелия.

– Пять крон, – уточнил телеграфист, показывая растопыренную пятерню. – Обычная цена – четыре, но сегодня были сильные помехи, значит, лишний расход ленты, а она денег стоит.

– Запишите на счет интендантства, – попросила Офелия, надеясь, что эти пять крон не разорят ведомство Торна.

Девушка вернулась на свой диванчик в надежде, что избавилась от навязчивой собеседницы, но с раздражением увидела, что та уселась с ней рядом. Если уж Докладчица с ее нравоучениями нацеливала на кого-нибудь свой флюгер, она хватки не ослабляла.

– Дорогая малютка, я знаю, здешние люди очень неприятны, – сказала она, бросив многозначительный взгляд на телеграфиста, – но ты не должна отталкивать своего жениха под тем предлогом, что он не член нашей Семьи. Знай, что даже сами Настоятельницы, с их безграничной мудростью, радушно открывают двери иностранным влияниям, и это идет на пользу всей нашей Аниме.

– Каким иностранным влияниям? – удивилась Офелия.

– Я не имею права вдаваться в подробности, – прошептала Докладчица с многозначительной миной человека, посвященного в важные государственные тайны. – То, что происходит на Совете Настоятельниц, в высшей степени секретно, и даже меня, при моем статусе Докладчицы, туда не допускают. Могу только сообщить тебе, что наши почтенные, любимейшие Матери иногда принимают у себя одного иноземца… должна сказать, очень странного иноземца. Не знаю, какой Семьей он управляет, не знаю даже, сколько ему лет. О, я, конечно, не подслушиваю под дверью, – добавила она так торопливо, что Офелия тут же в этом усомнилась, – я просто приношу им чай. Но могу поклясться, что наши дорогие Матери придают советам этого иноземца огромное значение. Он появляется нечасто, но всякий раз после его визита они обнародуют какой-нибудь новый закон или отменяют один из старых. Вот тебе прекрасный пример готовности прислушиваться к чужому мнению!

Офелия нахмурилась. Издавать законы по советам случайного гостя, между двумя чашками чая?! Это уже трудно назвать «готовностью прислушиваться к чужому мнению». Офелии хватало проблем с анонимными смертельными угрозами и с предстоящей свадьбой, но она не могла удержаться от саркастического комментария, который так и просился с языка: