Начало и становление европейской музыки - Петр Мещеринов

поступил на службу к русскому послу при саксонском дворе графу Кайзерлингу. Этот просвещенный аристократ любил музыку и очень ценил Баха. Он страдал бессонницей и попросил композитора написать ему что-нибудь для клавира, чтобы коротать мучительные ночные часы. Бах и написал эти самые вариации, которые играл графу по ночам Иоганн Готфрид Гольдберг, поэтому произведение и получило название «Гольдберг-вариации».

Скорее всего, это легенда: в 1742 году Гольдбергу было всего 13 лет, стать полноценным камер-музыкантом у графа Кайзерлинга в таком возрасте он явно не мог. «Гольдберг-вариации» – одно из самых сложных сочинений для фортепиано во всей мировой музыкальной литературе, и вряд ли с ним мог справиться 13-летний мальчик, пусть даже и такой одаренный, как Гольдберг. В изданных графом нотах нет посвящения графу Кайзерлингу, а оно по принятым в ту эпоху нормам непременно должно было быть, если сочинение было написано по заказу графа. Наконец, для успокоения бессонницы это произведение никак не годится, настолько оно сложное и настолько музыкальный материал требует к себе внимания. Исследователи баховского творчества приходят сегодня к такому выводу: «Гольдберг-вариации» вовсе не подарочное сочинение, а логичный итог всех «Клавирных упражнений».

Первая часть этого сборника, как мы с вами говорили в прошлых лекциях, – шесть партит, предназначенных для домашнего, личного, интимно самоуглубленного музицирования. Вторая часть, «Французская увертюра» и «Итальянский концерт» – взгляд вовне, как бы обнимающий всю европейскую музыку, общеевропейскую культуру. Третья часть, «Органная месса», вводящая нас в сакральное пространство, преисполнена религиозных христианских смыслов. И наконец, четвертая часть «Гольдберг-вариаций», «Ария с 30-ю вариациями», – чистое выражение запредельного музыкального мастерства, в котором сочетаются все цели предыдущих частей «Клавирных упражнений»: и личное интимное самоуглубление, и вместе с этим демонстрация всего богатства европейского музыкального искусства, и насыщенность звуковой ткани религиозной символикой (ею, кстати, очень увлекалась Мария Вениаминовна Юдина, замечательная русская пианистка и мыслитель).

Послушаем фрагменты этого единственного в своем роде произведения. Оно имеет, как и все позднее творчество Баха, многослойную, нелинейную, чрезвычайно сложную и вместе с тем стройную структуру.

Начинается и заканчивается оно арией, медленной, спокойной и достаточно простой. Звучание арии и в начале, и в неизменном виде в конце создает некий круг, что является первым слоем структуры произведения.

Сразу вслед за арией начинается цепь вариаций. Здесь их принцип осуществлен таким образом: гармоническая структура арии оказывается неизменной, а на эту основу в каждом следующем фрагменте нанизывается самый разнообразный музыкальный материал. Каждая третья вариация представляет собой строгий канон. Напомню, это такое полифоническое построение, при котором второй голос, вступая позже первого, с неизменной точностью, нота за нотой повторяет его. Высшее мастерство при написании канона, чтобы полифонических ухищрений не было заметно на слух, чтобы музыка текла совершенно естественно. Бах, как будто шутя, справляется с этим. Здесь надо отметить, что Бах в 1740-е годы увлекся музыкальной математикой, т. е. он воплощал в звуках те или иные закономерности. Ярче всего это видно именно в «Гольдберг-вариациях». Я уже сказал, что каноном служит каждая третья вариация цифра «3» тут не случайно, это еще один слой структуры произведения. Мало того, каноны по своей сути имеют определенную числовую функцию, голоса могут вступать один за другим с разных нот. Расстояние между нотами называется интервалом. Так вот, Бах каждый канон начинает со следующего по порядку интервала, и цепь канонов выстраивается в числовой ряд от 1 до 9. Вот и следующий слой структуры. При этом чередование вариаций и канонов подчиняется еще многим музыкальным и числовым закономерностям. Не буду утомлять вас дальнейшим их изложением.

В итоге получается произведение головокружительно сложное и при этом совершенно естественное на слух, как будто Бах, с полным знанием того, что он делает, отображает в своей музыке основы мироздания одновременно простые и сложные, единые и многообразные, непостижимые и рациональные, объединенные Божественной гармонией.

Давайте послушаем первую цепочку, № 1–7 вариаций и канонов, следующих сразу за арией. Третья и шестая вариации – это каноны, с цифрами интервалов 1 и 2.

С сожалением я прерываю звучание «Гольдберг-вариаций», все произведение длится около часа, и на протяжении этого времени внимание слушателей не ослабевает и постоянно привлекается ко все новым и новым каскадам звуков, которые Бах извлекает из, казалось бы, такой простой арии. И с каждым новым поворотом музыки Бах только усиливает впечатление нашего прикосновения к каким-то кругам мироздания, исполненным мудрости и радости.

К 1740-м годам относится сборник баховских хоралов, который так и называется «Сборник лейпцигских хоралов». Он включает в себя и обработки прежних произведений композитора, и написанные в 1740-е годы хоралы, и, скорее всего, одно из самых последних произведений Баха, хорал «Пред троном Твоим предстаю». Этот сборник, в отличие от прочих сочинений Баха того периода, не представляет собой цикл, т. е. структурное произведение, объединяющее хоралы по тому или иному строгому принципу, как это было в «Органной мессе». Здесь мы видим именно сборник. Очевидно, Бах подводил для себя итог своего мастерства, как в написании церковной органной музыки, так и вообще в искусстве игры на органе. Вспоминается в этой связи шутливое высказывание Баха. Когда его спросили, как он умудряется так играть на органе, Бах ответил: «В этом нет ничего особенного. Нужно только вовремя нажимать на соответствующие клавиши, а все остальное инструмент сделает сам».

Итак, 18 хоралов. Нельзя сказать, что этот сборник вовсе бессистемен, он объединяет хоралы большие, развернутые, которые очень сложно писать. Большие хоралы подстерегает опасность распадения формы.

Бах доводит здесь эту форму до своих границ и дает непревзойденные образцы этого жанра.

Послушаем два произведения из этого сборника. Первый хорал на начало Рождественского поста «Nun komm, der Heiden Heiland» («Гряди, Спаситель народов»). Мы уже неоднократно встречались с этим хоралом, с текстом и музыкой этой богослужебной песни. Для Баха, очевидно, это был один из самых важных богослужебных текстов. Мы слушали с вами написанный на этот хорал вступительный хор из 62-й кантаты, а также я давал вам слушать самый первый маленький хорал из органной книжечки, на те же мелодию и текст. Можно вернуться к прошлым лекциям и сравнить ту органную миниатюру с потрясающей звуковой картиной, которую создает Бах, в последний раз обращаясь к одному из своих любимых хоралов. Напомню его текст:

  «Гряди, Спаситель народов, явленный Сын Девы; тому дивится весь мир, как устрояет Бог Рождество Его».  

И еще один хорал из «Сборника лейпцигских хоралов» – богослужебный лютеранский вариант общецерковного христианского песнопения Великого славословия «Gloria». В католической и лютеранской мессе это обычно радостное, приподнятое, торжественное и, говоря по-простому, громкое песнопение.