Эффект бабочки  - Мария Акулова

– С вас…– паренек занялся распечатыванием чека, а Глеб в этот момент воспользовался ситуацией, снова утыкаясь куда-то в область уха, щекоча кожу дыханием.

– Заплатить-то хоть можно? Или я сегодня совсем в роли мужчины тебя не устраиваю и ужин за счет дамы?

– Можно, – Настя смилостивилась, поглаживая напряженную ногу.

Он ее вполне устраивал в роли мужчины. И его волнения на этот счет – глупы. Просто она все объяснит чуть позже.

Когда, получив теплый пакет, Имагин снова 'задраил люки', Настя с искренней детской радостью выхватила из его рук 'ужин', прижимая к груди, а потом вновь уселась на свое место, руководя, куда рулить дальше.

– На Андреевском вверх, хорошо?

– Хорошо, – не то, чтоб с радостью, но Глеб согласился. Хотя разве у него есть выбор? Бабочка явно что-то задумала, а ему остается только ждать, даже не пытаясь догадаться, что именно. Судя по горящим глазам – ей собственная затея нравится, а ему… А ему, по сути, пофигу, лишь бы с ней.

***

– У тебя ведь есть плед, правда? – выйдя из машины, обойдя ее по духе, Глеб присвистнул, уставившись на лестницу, при взгляде на которую глаза Насти откровенно загорались нетерпением.

– Зачем?

– Хочу устроить пикник, – Настя пошуршала пакетом со снедью, а потом бросила на мужчину полный восторга взгляд.

– Ночью?

– Сейчас вечер.

– В городе?

– Там хорошо.

– С этим? – еще один скептический взгляд достался еде. Если бы картошка с бургерами могли видеть этот самый взгляд, наверняка оскорбились бы.

– Имагин, я бы на твоем месте поторопилась, иначе 'это' остынет, и есть его будет категорически нельзя. Плед есть?

– Есть, – пришлось искать в багажнике плед, а потом … – Ты серьезно, Настенька? – это 'Настенька' прозвучало слишком уж елейно. Если не посчитал больной, то откровенно далекой от состояния 'совершенно здорова'.

Не выдержал Имагин, свернув на третий пролет лестницы, ведущей вверх в неизвестность – вокруг темно, лесисто, а они… прут. Мужчина не то, чтоб запыхался, но откровенно задолбался.

– Еще чуть-чуть, правда, ну пожалуйста, – вот только Настя не задолбалась, а ее глаза продолжали гореть – энтузиазмом и мольбой. Потому пришлось молчать и переть вверх. Переть, ненавидя лестницы, Макдональдсы, свое согласие и ее идеи.

'Чуть-чуть' затянулось, и лестницей не ограничилось. Надо было пройти еще чуть-чуть по песку, потом еще чуть-чуть по кочкам и совсем чуть-чуть уже по траве, зато потом…

– Вот, – довольная собой, Настя выхватила из рук мужчины плед, расстелила его прямо на земле, потянула его за руку, заставляя сесть, села рядом. – Здесь красиво, правда?

Глеб кивнул. Было действительно красиво: горящий уже огнями город у твоих ног, а ты сам будто за его пределами, хотя прекрасно знаешь, что находишься в самом центре. Слышишь доносящиеся издалека звуки мегаполиса, чувствуя при этом мягкую траву под пальцами. Странно.

– Красиво. А мы тут…

– Ты показал мне, как живешь, как красиво живешь. Там, на крыше, с музыкой, с шампанским, и мне очень понравилось. Просто я хочу показать, как умею я – не на крыше, но выше всех, – девушка указала на горящие окна где-то внизу. – Без музыки, зато в непривычной тишине. Без шампанского, зато с колой со льдом.

– То есть тебе не понравилось на крыше? – Глеб снова нахмурился.

– Очень понравилось, – а она вдруг забралась на колени, обвила шею руками, мягко поцеловала, заглядывая в глаза. – Просто ты должен понимать, с кем пытаешься строить отношения. Я не львица, и даже не кошка. Я безумно простая. За меня тебе может быть стыдно перед друзьями. Я ем в Маке и чувствую себя неуютно с бокалом дорогого розового в руках. Но мне очень хорошо с тобой, и я хочу, чтоб тебе было так же хорошо со мной, даже если мы находимся в обстоятельствах, к которым ты не привык. Понимаешь?

– Не очень, – прижав ее тесней, Глеб чуть расслабился. Это не была попытка показать, что она думает о нем, как о мужчине, нет. Просто вот таким странным образом его бабочка пытается перейти на новый уровень. Уровень, на котором она впускает его в свою жизнь.

– Ну и ладно, тогда забудь, – Настя даже не расстроилась. Возможно, идея и была глупой, и он со временем все же поймет, что глубоко заблуждался, выбирая в объекты интереса именно ее. Возможно, когда-то она таки опозорит его перед друзьями, оскорбится, получив подарок, который ему будет казаться простым проявлением внимания, а ей платой за секс, возможно, из-за различия между их мирами, рано или поздно придется расстаться, но сейчас первую проверку они прошли. Она – прошла проверку крышей, он – этим наивным пикником.

Прошел, потому что ему понравилось – Настя знала.

Понравилось целоваться, держа ее на руках, понравилось лежать, считая те же звезды, что на крыше, только теперь находящиеся чуть дальше. Понравилось есть не рулетики из баклажанов, а подостывшую уже картошку.

– Вкусно, правда? – Настя опустила очередную картофельную палочку в горчичный соус, а потом поднесла ее к губам мужчины. Он сопротивляться не стал – вдумчиво прожевал, кивнул. Только на верхней губе осталась капелька горчицы, с которой Настя помогла справиться, даря очередной поцелуй.

– Что может быть вкуснее на свете? – а потом довольно замурлыкала, когда Глеб проделал те же манипуляции, что она сама недавно, потчуя вкусностью уже ее.

– Разве что есть из твоих рук, – когда Глеб говорил, его взгляд был очень серьезным, а вот Настя залилась звонким смехом, чтобы потом вновь прижаться губами к его губам, скрывая румянец на щеках и увиливая от необходимости отвечать что-то, когда все слова вылетели из головы.

Они, наверное, слишком быстро влюбляются. Надо медленней, постепенней, не так рьяно. Нужно больше подтормаживать, реже встречаться, не звонить.

– Поехали ко мне, – иначе сорвутся. Прямо отсюда и в пропасть, а потом оттуда уже не выбраться. Уйдут с головой. Утонут, забудут, забудутся.

– Нет, – Настя еле заставила себя оторваться от мужчины, откидывая голову, шумно выдыхая куда-то в небо.

Пока еще есть силы мыслить здраво, за это нужно цепляться.

– Тогда давай еще посидим…

Они сидели долго. Почти столько же, сколько лежали, а потом еще немного стояли. Не отрываясь друг от друга, целуясь, что-то говоря, шепча, смеясь. Половина пакета с едой осталась невостребованной, зато воду они выпили всю – было безумно жарко. Настолько, что даже комары не рисковали высунуться в поисках жертв. По этому поводу Настя удивлялась уже по дороге домой. Хотя, по правде, там, на холме, они вряд ли заметили бы такую мелочь, как комары. Им было не до того.

– Завтра… – Глеб снова вышел из машины у арки, снова не дал уйти, не попрощавшись.