Ведьма - Симона Вилар

Обо всем этом думал сейчас Свенельд, глядя на сгущавшиеся к ночи сумерки. А потом вдруг прислушался, различив голоса за углом, там, где теремная галерея делала поворот, огибая сруб построек. Свенельд сразу узнал голоса Игоря и Ольги. Причем Игорь говорил что-то раздраженно и громко, потом прозвучал голос княгини.

Ольга негромко говорила, что, конечно, витязю негоже отказываться от походов и от битв. Но только глупец ищет набега, чтобы доказать, что он не хуже другого. У войны должны быть иные цели. И наилучшим правителем считают именно того, кто уберег людей, кто сохранил отцов и мужей для родов, при ком внутри владений царил мир. Игорь же готов оставить свой край, когда грядут смуты. А они грозят: она спрашивала предсказания у ведунов, даже ей самой было видение на темной заговоренной воде. Видела же она неладное: море, объятое пламенем, горящие волны, а на них вспыхивающие корабли русов. И отсвет их был кровавый, страшный…

— Да плевал я на все твои видения и предсказания, — неожиданно зло перебил княгиню Игорь. — Ты только одного хочешь, чтобы я подле твоей юбки сидел. Но учти: ни ты, ни ведуны твои с недобрыми предсказаниями мне не указ! Я принял решение — и так и будет!

Стало слышно, как он быстро уходит прочь, как застучали по настилу галереи подкованные каблуки его сапожек, раздался окрик, когда Игорь велел одному из челяди подвести коня. Со своего места Свенельд видел, как князь прямо с крыльца рывком вскочил в седло, развернул коня к воротам и ускакал.

Свенельд проводил его взглядом, выругался нехорошо. Его обуял гнев, а ведь гневаться он не имел права. Ольга, конечно, правительница надо всеми, однако Игорь ее муж и имеет право как лелеять ее, так и ругать. И все равно Свенельду казалось немыслимым, как можно сердиться на такую, как Ольга, — преданную, любящую, советчицу, помощницу, мудрую государыню, величественную красавицу, да еще и носящую дитя…

Какое-то время варяг оставался на месте, потом осторожно выглянул из-за угла. Ольга стояла у перил, подняв к лунному небу лицо. Она была видна варягу вполоборота, ее одежда светилась легким мерцанием, длинное белое покрывало ниспадало на спину, блестели подвески колтов. Ольга казалась легкой, почти невесомой… и удивительно одинокой. Сердце Свенельда болезненно сжалось. Сейчас он с особой силой и остротой ощутил, какую власть приобрела над ним любовь к княгине. Ее радость делала его счастливым, но ее печаль приносила ему непередаваемую муку. А тут еще Ольга вздохнула горестно, с дрожью, и варяг понял, что она плачет. Не выдержав, он подошел к ней.

— Сударыня моя…

Она быстро отвернулась, словно желая скрыть слезы, но сразу совладать с собой не смогла, стояла, всхлипывая, плечи ее подрагивали.

— Я друг тебе, Ольга, — негромко произнес Свенельд. — Открой, о чем печаль твоя.

Она сделала жест, словно прогоняя его, однако он остался. И, видимо, не зря. Пусть княгиня и была редкой по силе и уму женщиной, но и ей было нужно чье-то участие, нужно было выговориться.

— Он даже слушать меня не пожелал, — негромко произнесла она. — Не дает ему покоя, что на Руси Олега Вещего все еще поминают да славят, восхваляя больше Игоря. Вот и задумал он прославиться не менее прежнего князя, а для этого совершить поход на ромеев. Хочет побить их, как и Олег не бивал. Я-то, конечно, понимаю: и договор византийцы нарушают, и хазарский каганат сейчас походу Игоря не помеха, так как хазары увязли в войнах с агрянами[62], не до нас им. Однако… Скажу уж тебе, а ты что хочешь думай. Игорь-то мне не верит, он вообще мало во что верит, но я ворожила и уверена, что не будет славы и победы мужу моему в этом походе.

— Ты боишься за его жизнь? — негромко спросил Свенельд.

Она чуть кивнула.

— Если бы ты только знал, Свенельд, чего мне стоило стать княгиней Игоря, сколько сил было приложено, чтобы приручить его, заставить уважать. Я ведь только добра ему желаю, а он считает меня просто бабой неразумной, голосящей, когда супруг ее на войну собирается.

Свенельд осторожно тронул ее за плечо.

— Он сокол у тебя, княгиня. Ему бы только раскинуть легкие крылья, полететь. Я же подле тебя всегда рядом буду, обороню, заступлюсь, ежели что. Да и с древлянами как-нибудь справлюсь. Не добром, так силой. Не силой, так хитростью. А Игорь… Он ведь уже все решил. Он князь, и его удел высок.

Ольга помолчала, потом повернулась, поглядела снизу вверх на рослого посадника.

— Спасибо, что нам с Игорем добра желаешь, Свенельд. Спасибо, что ты всегда рядом и знаешь, как утешить. Я ценю это.

Она смотрела на него сверкающими в ночи ясными глазами, и от этого взгляда у Свенельда вдруг закружилась голова: ему показалось, что он смотрит в бездонный колодец, полный неведомых тайн. Такое бывало с ним и раньше, когда Ольга находилась так близко, и он хранил в душе воспоминание об этих редких моментах. Рядом с ней каждый миг казался таким настоящим, что вся остальная жизнь словно исчезала, растворялась в обыденной суете.

— Я жизнь готов за тебя отдать, Ольга моя… — почти задыхаясь, вымолвил он, невольно протянув к ней руки, и она вложила в его ладони свои тонкие пальцы. Свенельд притянул ее к себе, приобнял, а когда она склонила на его широкое плечо голову, он стоял, не смея вздохнуть, боясь рассеять это дивное мгновение, боясь спугнуть ее.

Ольга… Она была так близко. И Свенельд не думал, что обнимает сейчас женщину, беременную от другого, могущественную правительницу, жену его князя, служить которому витязь обещал верой и правдой. Он только вдыхал исходящий от нее легкий запах благовоний, ощущал рядом тепло ее тела, слышал у своей груди стук ее сердца… У него вдруг зашумела в ушах кровь, пересохло во рту. Его руки, державшие ее до этого столь бережно, стали тверже, он сильнее прижал ее к себе, склонился… И тут же Ольга резко уперлась ладонями ему в грудь.

— Пусти! Совсем ты стыд потерял, Свенельд. Отпусти, говорю!..

Он повиновался, все еще тяжело дыша. Но мог поклясться, что Ольга улыбается в полумраке. Прикрываясь легким покрывалом, внимательно глядя на него, блестя звездами глаз.

— Что ж это так разобрало тебя, посадник? — негромко, но как-то весело произнесла княгиня.

— Да ты ведь для меня все! Сама ведаешь о том…

Она продолжала смотреть на него и не отступила, когда он вновь стал приближаться.

Но именно в этот миг позади на галерее послышались шаги. Княгиня и варяг тут же отшатнулись друг от друга, даже глядеть стали в разные стороны. А из-за угла уже подходил ключарь[63]княгини, остановился немного в стороне, скинул шапку, поклонился.

— Чего тебе? — спросила Ольга обычным властным тоном.

— Прости за дерзость, государыня, но там прибыли волхвы. Древлянские, похоже. Я не смел тревожить, но они, почитай, уже больше часа ждут.