Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355-1357 - Герберт Хьюит

Принц не участвовал в этой охоте за источниками выкупа, но будет ошибкой считать, что он был выше материальных соображений и терпел ее лишь потому, что это было благоразумно и полезно. В Каркасоне и Периге он отказался от больших денег, которые ему предлагали. Но после Пуатье он очень активно занялся операциями с выкупами. Бейкер сообщает, что принц покупал пленных у их хозяев, а Фруассар пишет, что принц купил у гасконцев большинство пленных французских дворян и заплатил за них наличными. Вероятно, оба утверждения не совсем верны, но принц приобрел многих пленных. К этой теме мы вернемся в одной из следующих глав.

Разгром французов дал англичанам еще две причины быть довольными. Французский король и его дворяне находились в походе с удобствами и везли с собой большие запасы еды. Их богатства и продовольствие были быстро захвачены, так что, кроме выкупов, англичанам достались золото, серебро, посуда, драгоценности, богато украшенные сбруи и очень много различных ценных вещей.

Среди ценностей короля было серебряное изображение корабля, которое захватили несколько чеширских лучников, корона, звезда и две книги – «Библия в рассказах» и «Чудеса Пресвятой Девы». Корабль был куплен принцем, корону и звезду он позже отдал в залог графу Арунделу, Библия находится в Британском музее, а вторая книга – во французской Национальной библиотеке.

И наконец-то у изголодавшихся английских солдат и их пленников была в изобилии еда. Принц велел приготовить ужин для короля Иоанна II и пленных французских дворян, сам исполнял обязанности хозяина и (ирония судьбы!) кормил своих гостей мясом из их собственных запасов. Если верить чьей-то речи или случайно услышанному разговору, то принц заявил, что в тот день французский король превзошел всех в доблести и по всеобщему согласию заслужил за это награду и венок.

Фруассар также находит возможность показать принца с хорошей стороны – описывает, как тот заботился о своем воинственном друге Одли, который после того, как помогал ему, добился разрешения пойти в бой и был серьезно ранен. Принц заметил отсутствие Одли и, узнав о причине, пообещал ему очень большой пожизненный доход. Одли поступил столь же рыцарственно: считается, что он сразу же отдал этот дар своим оруженосцам, и принц высоко оценил его душевное благородство.

На опустевшее поле спустилась ночь, и принцу поставили шатер среди мертвых и умирающих. Пишут, что он мало спал в ту ночь, но это же вполне можно сказать о большинстве тех, кто уцелел, – и победителях, и побежденных, ведь этот день ошеломляющим образом изменил планы обеих сторон. Франция была разгромлена; англо-гасконская армия одержала совершенно невероятную блестящую победу. Фруассар, повествуя о множестве битв, почувствовал, что в рассказе о сражении при Пуатье нужно вводное замечание, и написал: «Зачастую любовные и военные приключения бывают более удачными и чудесными, чем любой человек может подумать или пожелать». Виллани говорит о «невероятной победе» и продолжает: «Судьба была на стороне англичан». Жан ле Бель пишет: «Судьба пожелала вознести одну сторону и растоптать другую». Английский хронист, более набожный, приписывает победу Божьей милости, а не человеческой доблести; еще один английский летописец употребляет почти эти же слова и добавляет, что на следующий день «англичане восхвалили Бога за чудесные дела, которые Он сотворил для них». Всем было нужно несколько часов, чтобы приспособить свой ум к новому положению вещей.

Тем временем необходимо было заняться делами, а именно осмотреть поле боя, чтобы выяснить, кто из знатных дворян убит, составить список пленных, решить, как действовать теперь, когда армии принца больше не нужно ни бежать, ни сражаться; и было желательно и притом приятно как можно раньше сообщить о победе в Англию.

Вначале мы поговорим об отправке сообщения. Не сохранилось ни одного письма, отправленного в день битвы. Но в Issues of the Pells («Издание пергаментных свитков»; пергаментными свитками назывались некоторые документы Казначейства. – Пер.) отмечена уплата денег Джефри Хемлину, «конюху при доме принца, приехавшему из Гаскони с плащом и шлемом французского короля». Значит, в какой-то момент после победы Хемлин был отправлен в Англию с этим интересным и убедительным доказательством, но всю историю его отправки, путешествия и приема читателю придется дописать в своем воображении. (Возможно, раньше его был отправлен Томас, гонец принца, который прибыл в Англию с письмами от принца не позднее 12 октября; но нет никаких свидетельств о времени написания и содержании этих писем. Они вполне могли быть написаны, когда сорвались переговоры или даже еще раньше.) 10 октября король Эдуард III распорядился публично объявить о полученных новостях.

О выборе основной линии поведения мы знаем только, что на следующий день английская армия двинулась в южном направлении. Из хронистов только Фруассар пытается понять мысли ее военачальников. Он пишет, что ни город Пуатье, ни какие-либо другие крепости не штурмовались, поскольку англичане «считали великим подвигом» (leur sambloit uns grans esplois), если они смогут благополучно доставить французского короля, пленных и захваченные богатства в Бордо. Однако, учитывая то, что было известно советникам принца ночью 19 сентября, нужно считать, что принятое решение было подсказано не честолюбием, а здравым смыслом. Возможно, если бы англичане только одержали победу, они бы действовали иначе; но победа и король у них в руках – это была совершенно иная ситуация. С дипломатической и финансовой точки зрения король и его товарищи по плену были (или казалось, что были) огромным сокровищем, но с военной точки зрения – огромной ответственностью. Хотя французы и потерпели сокрушительное поражение, у Франции еще оставались и члены королевской семьи, и дворяне, и конники, и лучники. Король был еще на французской земле и совсем близко от них. Для ордена Звезды было естественно попытаться освободить короля, а для английских военачальников таким же естественным решением было увезти его подальше и под большой охраной. Было незачем делить малочисленную армию принца пополам и посылать одну часть вместе с пленными в Бордо, а другую оставить в Пуату. Могли быть и другие причины для ухода: то, что армия ослабла в результате понесенных в битве потерь, у англичан закончились стрелы и даже не было артиллерии и осадных машин, необходимых для ведения осады. Армия принца была предназначена для рейда, она вышла в поход не для того, чтобы вступать в большие сражения и осаждать города и крепости, тем более не для покорения Франции. Она сделала гораздо больше того, что, казалось, могли входившие в нее воины. И, разумеется, теперь возвращалась на свою базу.

Во вторник были составлены списки пленных и убитых французов. Официального перечня пленных нет, но существует несколько списков (не совпадающих один с другим). Бейкер называет короля, его сына Филиппа, архиепископа Санса и перечисляет имена еще тридцати дворян. Остальные источники называют общее число тяжеловооруженных конников – примерно две тысячи[67]. Несомненно, очень многие из них были отпущены под клятвенное обещание, как мы уже упоминали.