Это всегда была любовь - Никола Хотель

Ашер уехал сразу после того, как закончилась серия. Мы с Айви долго разговаривали о Ное, моей маме, ее отчиме, о том, как сильно Ашер беспокоится о брате и отце, боится, что они никогда не найдут общий язык. Первая лекция у Айви начинается завтра в восемь утра. Мы вместе расстелили свежее постельное белье на диване, хотя я с большим удовольствием предпочла бы спать на том же белье, что и Ной. Да, знаю, это глупо. Его постельное белье лежит в ванной, в корзине, и пахнет им.

Тейлор прислал сообщение, в котором интересовался моими делами и спрашивал, когда я вернусь в Нью-Йорк. Я не успела ему ответить раньше, но раз мне сейчас не спится… Включаю телефон.

Тейлор ничего не знает о том, что произошло на той вечеринке. Его не было с нами. Он случайно зашел в мою комнату следующим утром, когда мне было плохо. Интересно, разговаривал он с Дженнифер или слышал только слухи? Я обдумываю, как сформулировать свой вопрос, когда приходит сообщение от Ноя. Я немедленно просыпаюсь.

Галочки под сообщением окрашиваются в синий цвет, и в ту же секунду телефон начинает вибрировать от звонка.

– Привет. – Его голос звучит глухо, будто он только что пробежал стометровку.

– Привет, – странно, мой голос звучит так же, – я думала, ты уже спишь.

– Нужно было немного поучиться.

Точно. Мне не стоит забывать, что я здесь единственная лентяйка, которой ничего не нужно делать по учебе.

– Из-за моего брата… – начал Ной и вздохнул, – еще раз извини за ссору и испорченный ужин.

– Все в порядке. Это Ашеру надо было извиниться перед тобой. Он вел себя как настоящий осел. Ты ничего не можешь с этим сделать.

– Я ничего не могу сделать? Вау, это что-то новенькое для меня. – Он смеется, но я слышу горечь в его смехе.

– Айви говорит, Ашер боится, как бы вы с отцом окончательно не разругались. Думаю, что если бы вы могли спокойно поговорить обо всем…

– Ты рассказала ей?

– Что? Нет. Я… ничего не рассказала. Совсем ничего, но Айви спрашивала меня.

– Ладно, – тихо шепчет Ной, – тебе не кажется, что ты уже можешь ей все сказать?

– Серьезно? Уже? Она…

– Секунду, – прерывает он меня, – черт, мы точно говорим об одном и том же? Я имел в виду то, что произошло с тобой в Нью-Йорке. Ты ведь не рассказывала ей о наркотиках.

– Нет, э… – Мои пальцы крепко сжимают телефон. – Я имела в виду, она спросила меня, случайно ли я не… – мой голос колеблется, и наконец я замолкаю.

– Ты не…? – повторяет за мной Ной.

– Ах, забудь, неважно.

– Хорошо, – говорит он, – теперь я понял. Ты говоришь о нас. Значит, Айви все знает?

«О нас». Мне срочно нужно откашляться.

– Она что-то заподозрила, но я сказала, что ничего не было. – Пока ничего.

Ной тяжело дышит.

Его молчание смущает меня. Я поворачиваюсь на бок, и пружина впивается мне в поясницу. Проклятый диван!

– Все в порядке?

– Нет, – отзывается Ной, – чертовски несправедливо, что я здесь один, а ты лежишь этажом ниже на диване.

– Радуйся, что у тебя удобная кровать. Мне очень неудобно лежать здесь.

– Не то слово Обри, не то слово!

Что он подумал?!

– Я имею в виду, неудобно из-за этих жутких диванных пружин. Ты был прав, здесь невозможно спать, и я скучаю по твоей кровати. Это лучшая кровать, в которой я когда-либо спала.

– Не продолжай, – произносит Ной.

– Мне нравится, когда ты так говоришь, – я краснею. Хорошо, Ной не видит меня сейчас. – Неважно. У тебя есть удобная кровать, а у меня есть Гровер.

– Великолепно.

Я смеюсь. Но мое веселье тут же стихает, потому что Ной двигается, и я по шороху понимаю, что он уже лежит в своей удобной кровати. Мне представлялось, что во время разговора он сидит за столом. Хотя, конечно, он лежит на кровати, да и звонить лежа гораздо удобнее.

– Ты выбросила зубную щетку? – спрашивает меня Ной.

Мне стоило озадачиться этим, но я так привыкла к неожиданным вопросам от него, что уже ничему не удивляюсь.

– Нет, я оставила ее, буду пользоваться и дальше.

– Ладно, – он тихо выдыхает. – Значит, ты не считаешь это мерзким?

– Нет. – Он ведь тоже, или…? Иначе он бы не стал ей пользоваться.

– С большим удовольствием посмотрела бы на тебя, – говорю я и прикусываю язык. Обри, это же так глупо звучит!

– Как я чищу зубы? – тихо смеется Ной. – Я тоже хочу посмотреть на тебя за этим занятием. И не только когда ты чистишь зубы. Я хочу увидеть, как ты красишь глаза в ванной, или посмотреть еще раз, как ты ешь куриные крылышки. – Его голос становится тише и ниже. У меня в голове все мутнеет от его слов. – Теперь ты.

Не знаю, что сказать. Да и вообще, я и так наговорила достаточно глупостей, поэтому решаюсь только сказать что-нибудь безобидное.

– Я бы хотела посмотреть, как ты гладишь Вудстока.

– Не вопрос. А я хочу увидеть, как ты катаешься на нем. Хочешь попробовать?

На этом огромном коне? Не особенно, но голос Ноя звучал с таким энтузиазмом, как будто он действительно хочет научить меня.

– Почему бы и нет?

– Хорошо, – говорит он. Только в голове звучит совершенно другое: «Хм, это вкусно».

– А еще я хочу увидеть, как ты воспроизводишь звуки поцелуев на руке, как говоришь что-то в микрофон, без разницы что.

– Даже если это будет что-то скучное? Например, реклама налогового консультанта или что-то в этом роде?

– Неважно. Я все равно хочу это увидеть и услышать.

– Ну ладно. Но только если я смогу посмотреть, как… как ты боксируешь.

Ной вздыхает. По его колебанию я понимаю, что он хочет отказать, но потом все же уступает.

– Если нужно, то ладно. Но, честно говоря, я тогда не смогу сосредоточиться и точно получу по морде. Вот Куин поржет.

Я морщусь.

– Я хочу смотреть, как ты боксируешь, а не как получаешь по морде.