Глоток огня - Дмитрий Емец

Юля через галерею магазинчиков чесанула к метро. Навстречу ей из подземного перехода уже поднимался молодой человек, худощавый, изящный, с выбившимися из-под шапки льняными волосами. Юля посмотрела на него совсем мельком, отметив, впрочем, все это.

«Почему говорят «принцесса на горошине»? На самом деле, «прЫнцев на горошине» куда как больше! Ходят такие вот тютики и мечтают о Василисе Премудрой и Прекрасной, которая все за них разрулит да еще и красавицей будет!» – подумала Юля так или как-то очень похоже, потому что мыслят люди все же не словами, а мгновенными яркими образами, сменяющими друг друга.

Увидев Юлю, принц на горошине на мгновение оцепенел, а затем, шагнув в сторону, расставил руки, загораживая ей дорогу.

– Погоди… стой… погоди! – торопливо крикнул он. – Вот так совпадение! Меня послали за тобой! Я Афанасий! Я из ШНыра! Мы даже как-то виделись!

Юля остановилась. Она вспомнила, что действительно видела его, причем недавно. Надеясь перехватить денег в долг (на что он получил, впрочем, только громкое «ха-ха!»), Макар назначил ей встречу на конечной станции, а из электрички вышел как раз вместе с этим принцем, на шею к которому с радостным воплем сразу кинулась смешная девушка, одетая пестро, как канарейка.

Юля запомнила эту девушку, потому что, ожидая электричку, та все время подпрыгивала от холода и спорила сама с собой, что поезд придет чуть раньше расписания. А еще у девушки в одной руке был соленый огурец, а в другой шоколадка, и она по очереди откусывала и то и другое. Когда электричка уже почти подошла, девушка быстро выкинула недоеденный огурец в урну, а шоколадку спрятала в карман, после чего, видимо не исключая поцелуев, быстро прополоскала рот из маленькой бутылочки, поспорив сама с собой, что не забыла взять эту бутылочку.

Сейчас, задержанная Афанасием, Юля нервно оглянулась, проверяя, не летит ли за ней пчела. Может, и правда отстала, сбитая с толку дымом горящего мусора? Афанасий все еще маячил перед ней. Стоя в ведущем в метро переходе, посреди лестницы, они всем мешали. Афанасий взял Юлю за рукав и, проявляя мягкую властность, потащил ее наверх, в город:

– Идем! Тут рядом, кажется, имеется в наличии некое кафе!

– Я не могу! – сказала Юля.

– Я тоже не могу! – заверил ее Афанасий. – Но НАДО! Идем! Совсем ненадолго!

Юля неохотно подчинилась.

«Некое кафе» оказалось мини-пекарней восточной кухни, выгороженной прямо на улице. Сама кухня обогревалась, а та часть, где стояли столики, нет. Афанасий заказал две самсы, причем такие острые, что после каждого укуса Афанасий и Юля икали и плакали.

– Эх! Вот бы на огонь подышать! Мне кажется, была бы струя пламени! – сказал Афанасий.

В самсе таился бараний жир. Вытекая, он застывал крупными желтоватыми каплями, удивительно похожими на расплавленный воск. Юля ковыряла их ногтем. И правда, натуральная свеча! Когда сестра умерла, она ставила в храме свечи и подолгу стояла, бездумно глядя, как они горят и превращаются в восковые лужицы.

Афанасий мучительно выискивал глазами салфетку. Капли жира на пальцах приводили бедного принца в ужас. Юля же, напротив, только посмеивалась. Как-то, скрываясь от берсерков, она две недели питалась только крысами и голубями. Так что жиром ее было не испугать.

– Не заморачивайся! Оближи пальцы, и все дела! – посоветовала Юля.

– Как?!

– А так… – сказала Юля и, подавая ему пример, облизала свои пальцы.

Афанасий брезгливо отшатнулся, и Юля почувствовала, что он с младенчества устрашен микробами. Небось мама бегала за ним хвостиком, протирая спиртом любую игрушку, за которую он брался.

– Я же после метро, – жалобно сказал он, пытаясь вытереть руки магазинным чеком. – Я так не могу, как ты! Ты же не была сегодня в метро!

– Нет.

– Вот видишь!

– Но я по теплотрассе проползла метров четыреста…

Афанасий задумался, видимо, сравнивая теплотрассу и метро, чтобы убедить себя, что метро грязнее.

– А теплотрасса… она ведь… ну там же горячая вода? – сказал он осторожно.

– Реки горячей воды! – воскликнула Юля. – А еще через каждые десять метров обязательно лежит детское мыло, из трубы выведен кран и висит свеженькое полотенчико… Ну, там, крыски пробегают иногда… трупики попадаются, бомжики спят… Ладно, не смешно… Чего тебе надо?

Афанасий осторожно выглянул из кафе. Отовсюду доносился ледяной звон – это со всех труб, крыш, козырьков, киосков сыпались, разбиваясь, крохотные сосульки. Мимо Афанасия, исчезая в метро, тек бесконечный людской поток. За ними никто не следил. Они были пугающе никому не нужны.

Когда Афанасий вернулся, Юля сидела напряженная и что-то накрывала на столе перевернутым пластиковым стаканчиком, придерживая его двумя руками. Афанасий понимающе усмехнулся.

– Держишь? Не улетит? – заботливо спросил он. – А теперь осторожно тряхни челкой!

Слово «осторожно» Юля восприняла как-то неправильно и так дернула головой, что едва не разбила затылком витрину со свежеиспеченными булками. На стол с ее волос упала золотая пчела. Перевернулась и как ни в чем не бывало поползла по Юлиному рукаву. Афанасий так и впился в нее глазами. На вид пчела была самая обычная. Никаких отличий от любой шныровской пчелы. Ну разве что более новая, яркая, совсем недавно выдохнутая ульем. Жизнь еще не истерла ее.

– Моя пчела чуть поменьше. У тебя она какая-то крупноватая, примерно как у Ула, – сказал Афанасий.

Юля вскинула на него одичалые глаза.

– То есть я ЧТО – шныр, что ли? – спросила она.

– Ну да, – ответил Афанасий просто. – Приятно иметь дело с подготовленным человеком! Никаких маршруток не надо. Никаких похищений. Можно не объяснять, кто такие ведьмари, и так далее. Пустяковое у меня задание!.. Еще самсу?

– НЕТ!

– Я знал, что ты откажешься! – обрадовался Афанасий.

– Почему она меня выбрала? – спросила Юля.

Пчела ползла по ее рукаву и была уже почти у локтя. Юле стоило неимоверных усилий ее не сбрасывать. Она даже вцепилась в столик.

– Почему-то выбрала. Возможно, у тебя есть какой-то дар или талант, – осторожно ответил Афанасий.

– Да? И она меня специально искала? Ну такую одаренную? Бродим с лопатой по кладбищу – отрываем таланты? – спросила Юля.

Афанасий уставился на нее с недоумением:

– А это тут при чем? Говоря про талант, я имел в виду нечто совсем другое. В тебе есть нечто, что может быть полезно ШНыру… Что – не знаю, но что-то точно есть. А так, в широком смысле если рассуждать, бездарных вообще нет.

– Как это нет? Навалом всяких тупиц!

– Неправда. Любого человека возьми, даже самого… ну абсолютно любого – и у него обязательно окажется дар. Это может быть дар силы и защиты, как у Ильи Муромца, дар первооткрывателя, как у Беринга, дар надежды, слова, правды, терпения, сокровенного ума и еще сотни других даров. И самое скверное, что может произойти, – неправильно повернуть свой дар. Изменить ему. Предать.