Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова

Та хотела едко ответить, но потом сообразила, что вопрос саара может быть и не праздным.

– Не-ет, – выдавила она, прислушиваясь к своим ощущениям.

Аршаг посмотрел на нее, то ли сочувствуя, то ли любуясь. Видя, что девушка не может встать, он поднял ее и поддержал за талию, помогая устоять на ослабевших ногах.

– Ты была права, – сказал он, – попала мархуру прямо в сердце.

Охотники, не теряя времени, принялись разделывать добычу. Одни отрезали голову пожирателя змей – никто не собирался тащить под гору всю тушу, а вот его великолепным рогам суждено было украсить стену пограничной крепости саара рода Зериг. Заодно отрезали задние ноги козла, чтобы зажарить их по пути домой. Другие занялись львом, сноровисто снимая с него шкуру. Хищник был серым, пятнистым, с рыжеватой гривой и темной полосой вдоль хребта. Его, сидящего в засаде, и в самом деле невозможно было отличить от покрытого лишайниками камня. Свернутую шкуру Аршаг торжественно протянул Аюне.

– Потом, когда ее выскоблят и высушат, положишь вместо попоны на спину коня. Когда въедешь в крепость своего жениха, восседая на шкуре горного льва, старейшины рода Афайя забудут имена своих предков…

Аюна весело рассмеялась. Когда прошел первый миг потрясения, мир вокруг расцвел удивительно свежими и яркими красками. Даже усатый коротышка-саар с его сломанным носом на миг показался ей красавцем.

Их отвлек от беседы возглас одного из накхов. Тот указывал куда-то вверх, в сторону нависающих над плоскогорьем заснеженных пиков. Аюна прищурилась, всматриваясь в затянутую дымкой седловину. Там что-то двигалось! Вернее, кто-то. Черные точки одна за другой появлялись из облака и ползли вниз. Да как много!

Теперь уже все накхи стояли, повернувшись к горам, всматриваясь в рассыпанные по белому склону точки.

– Конники, – пробормотал Даргаш. – Клянусь Змеем, целое войско! Кто бы осмелился пройти через Арза Эреди в начале зимы?

Вдруг его глаза сверкнули от радости.

– Я знаю кто! – воскликнул он.

Сияющим зимним утром Аюна вновь стояла у окна своей башни. Заснеженные пики нестерпимо сияли в вышине, но царевна смотрела будто сквозь них. Перед глазами вновь и вновь, ряд за рядом проезжали конные воины в черных плащах, с мечами за спиной, с белыми лентами в косах. Звонко стучали копыта по мерзлой земле, и шкура змеи развевалась на древке копья, раздуваемая ветром… Сперва царевне – да и не только ей – показалось, что Ширам привел настоящее войско. Потом, правда, оказалось, конников было всего полсотни. Впрочем, у Аршага вместе с теми, кто приехал с ним на охоту, набиралось почти столько же. Да больше маленькая сторожевая крепость у границы западных степей и не вместила бы.

Аршаг со свитой встречал долгожданного гостя снаружи, у ворот. Ширам спешился и протянул обе руки, приветствуя родича. Саары обнялись с братской сердечностью. Воины Афайя и Зериг, сперва настороженно поглядывавшие друг на друга, при виде такого взаимного расположения своих вождей тоже оставили подозрительность. Вскоре в крепости стало так оживленно и многолюдно, как не бывало уже долгие годы. Рабы сбились с ног, стараясь устроить и накормить с дороги всех прибывших. А после заката Аршаг закатил в честь саарсана такой пир, что эхо здравиц и песен до глубокой ночи отзывалось в окрестных горах…

Аюна вздохнула. Ей бы радоваться приезду долгожданного жениха – а она наконец нашла смелость признаться самой себе, что ей попросту страшно.

Пока она видела Ширама только со стены, когда он во главе своего отряда въезжал под змеиным стягом в ворота крепости. Издалека она толком и не разглядела его. Ей только показалось, что он стал намного старше. И должна была признать – выглядел царственно. Ничего похожего на молчаливого юношу-жезлоносца из Лазурного дворца, которого она помнила. И которого, наверно, была бы рада увидеть – в память о прошлых днях…

Тогда Аюна так разволновалась, что почти бегом удалилась со стены к себе в покои. И долго ходила туда-сюда, пытаясь справиться с сумбуром в мыслях и чувствах. Однако сумбур этот только усилился, когда ни вечером, ни на следующее утро Ширам не явился, чтобы приветствовать невесту. Все время он уделял своему родственнику Аршагу. С ним-то он был куда любезнее, с досадой думала Аюна. Вечером, на очередном пиру, куда царевну снова не пригласили, они даже песни вместе распевали. Аюна тщетно пыталась заснуть под этот протяжный, поистине волчий вой…

«Похоже, я и довольна, что наша встреча откладывается», – подумала она вдруг со стыдом.

– Ты становишься настоящей накхской женой, госпожа, – заметила Янди смиренным голоском, в котором царевна давно уже научилась различать ядовитую насмешку. – Все время, не отданное управлению землями мужа, накхини проводит, глядя из окна самой высокой башни, не едет ли ее супруг…

– Вот что, Янди, – внезапно сказала Аюна, отворачиваясь от окна. – Мне надо поговорить с саарсаном. Иди и позови его сюда… Хотя нет…

В памяти Аюны промелькнул их с Ширамом разговор, когда он вот так пришел в ее покои во дворце отца, – и чем это закончилось?!

– Нет, не сюда. Скажи, что я буду ожидать его в полдень на западной стене.

– Госпожа, пусть лучше Даргаш сходит, – потупила взор Янди. – А я помогу тебе одеться покрасивее.

Аюна пристально посмотрела на телохранительницу и хмыкнула:

– Что, тоже прячешься? Неловко появляться перед тем, кого тебе было приказано убить? Ха-ха! Ладно, пусть сходит Даргаш.

– Правда, он и так не отходит от своего саарсана, будто пес, – заметила Аюна. – Я и не видала его таким счастливым… Даже не заглянул ко мне вчера…

– Вот и хорошо, – отрезала Аюна. – Значит, все уже рассказал Шираму о наших странствиях и мне не надо будет пересказывать ему заново то, что вообще не хочется вспоминать… Иди – но прежде достань все мои украшения. Я хочу выглядеть как истинная дочь Солнца, а не как беглянка, которую накхи выловили из реки…

* * *

Западная стена крепости была обращена к предгорьям и дороге, ведущей в степи. Когда-то этот край принадлежал свободным землепашцам, но давно уже стал лишь источником рабов, зерна и всего, что только могло понадобиться детям Змея для удобной и сытой жизни. В другой раз Аюна задумалась бы, как так вышло, что один подвластный Аратте народ держит других, точно таких же ее подданных в столь жалком и притесненном положении. Но сейчас ей было не до того. Царевна смотрела вдаль, на заснеженные горы, двумя отрогами обнимающие долину, погружала взгляд в голубое сияние, где земля сливалась с небом, и думала лишь о грядущей встрече.

Порыв ветра заставил Аюну поплотнее закутаться в пушистый охотничий плащ – такой большой и теплый, что в него хотелось спрятаться с головой. Она надела на встречу с женихом все уцелевшие украшения и жалела лишь о том, что их осталось так мало… А ведь царевна должна всегда ходить в золоте – священный металл хранит от скверны и является зримым свидетельством ее божественного происхождения. Ожерелья, серьги, кольца… и пара змеиных браслетов. Царевна почти сроднилась с ними и не замечала их, совсем позабыв, что когда-то в столице назвала их грубыми и дикарскими. Сейчас она нарочно надела их поверх узких рукавов накхского платья. «Ширам будет рад, когда увидит браслеты, которые сам надел мне на запястья. То-то он подивится, как я сумела их сохранить! Они будут знаком моей верности клятвам… Знаком, что я всегда помнила о нем, несмотря ни на что!»