Дело житейское - Тимофей Иванов

— Ну так и ты заранее не знаешь к чему у них будет основная предрасположенность — хмыкнул маг, усаживаясь поудобнее — К тому же твоих учеников географии, письму, счёту и геральдике с прочим учу я. Опыта поднакопил, да и не первые они у меня, нескольких не самых худших магов за свою жизнь подготовил.

— Ну вот и будешь вести дополнительные занятия вместе с Силом — хмыкнул я в ответ — Если у них попрёт именно аркана с магией Света вместо ожидаемых мной дисциплин, то будем думать. А пока оставим планы такими, какие они есть.

— Я бы на твоём месте о другом голову ломал — буркнул Гвазирин, смотря, как я беру молот у Гава обратно в руки — Я полуэльф, но дерьмеца успел хлебнуть. А твой первенец полукровка с зеленокожей. Вот об этом действительно стоит беспокоится.

— Беспокоюсь — буркнул я — Не проходит дня, чтоб не беспокоился. Может вообще Тралла придётся в степь отправлять.

— В смысле?

— В коромысле. Я вон в земли людей пришёл и неплохо устроился, даром что сам не человек. А он полуорк и будет знать о зеленокожих куда больше, чем я знал о вас. Впрочем пока это только идея. Может и у людей ему удастся себя хорошо показать.

— Вряд ли — покачал головой Авалий — На севере ещё куда не шло, но не здесь. Уж очень много тут люди с орками своей крови пролили.

— А я не только про Осато и вообще Ахит в целом говорю.

— Пора — тем временем поторопил Гава Гвазирин, а я снова начал бить по металлу.

Меч всё больше походил на себя. Идея его создания пришла ко мне в голову не вчера, а потому успела настояться достаточно, чтобы был шанс на то, что у оружия будет дух, как у Гронда. Вампиры с того времени, когда я укокошил непонятную тварь, как будто залегли на дно, но я помнил о них и о их долгой памяти. Эти ничерта не забывают и не прощают.

Шестопёр был отличным оружием против людей, орков или даже великанов. Но мой тогдашний противник был не только как минимум не слабее меня. С такой силой и несколько меньшими размерами он наверняка был чертовски быстрой тварью, просто я не дал ему разгуляться. А значит тяжёлая палица для боя с подобными существами не лучший выбор. Нужно что-то полегче, чем можно орудовать быстрее. У меня был полуторник с подсаженным туда «недодухом», но всё же не смотря на все свои качества в плане магии Гронду он значительно уступал. Это всё таки уже почти массовый продукт, мы такие на продажу делаем, только что поменьше размером и не так накаченные силой. Чем кстати несколько подбешиваем короля и остальные герцогства, ведь войско Осато получает качественное усиление. Ну да пусть их, из центральных провинций тоже заказов не мало, просто они позже пришли и мы до них ещё не добрались. Не удавятся местные Ланистеры от зависти из-за того, что им «риртского клинка» не обломилось и они со всем своим баблом сидят, как лохи.

Главное, что мне нужен был специальный инструмент для возможной встречи с новым подвидом кровососов. Не верю я, что они затаились из-за того, что я случайно отгрыз голову самому Эдужинсию, как посчитали некоторые больные на голову оптимисты в церковном совете. Так что сейчас мы ковали клинок против нежити. На Земле наверно только совсем уж ленивый любитель фэнтези не знал о Фростморде или Ледяной Скорби, пожалуй самом известном мече неживых. Моя идея заключалась в том, чтобы создать его своеобразный антипод, так что я назвал его в своих мыслях Пламенным Восторгом или Плавосом.

Никаких козлиных или демонических харь на стыке клинка и рукояти, этот меч должен был стать неким эталоном паладинства и иметь в центре гарды изображение солнца, символа церкви Света, в обрамлении ангельских крыльев. Никаких шипов на лезвии, это не кинжал, который должен где-то застрять намертво. Только прямая, элегантная режущая кромка с маленькой гравировкой у основания «Естественный порядок вещей будет восстановлен». Вряд ли Мрачный жнец обращает внимание на такую букашку, как я, но если увидит, то ему должно понравится.

Сейчас, с каждой поковкой, оружие обретало законченную форму, всё более походя на то, что я видел в своём воображении. И начиная вбирать в себя магию всё с меньшим участием с моей стороны. Процесс стал становиться почти самоподдерживающимся, только поддавай жару. День сменился вечером, вечер ночью, замолкли разговоры, но работа продолжалась. Мы как будто чувствовали, что её нельзя прерывать. В какой-то момент в кузне появились фениксы и молча влезли в горн. Никто из нас не задал им вопросов, мы лишь продолжали греть и ковать, ковать и греть. Изначально предполагалось, что гарда будет составной и закреплённой на лезвии, но Гвазирин вдруг в последний момент, действуя по наитию, стал ковать её, как часть самого клинка, присоединяя новые куски металла кузнечной сваркой к раскалённой до бела стали и щедро сыпля флюс. Может быть при прочих равных я бы что-то сказал, особенно учитывая, что металл судя по цвету явно был перегрет, но сейчас его действия казались единственно верными.

На рассвете клинок был готов, полуэльф сам взявшись за щипцы, вытащив тот из горна и опустил его в масло для закалки, которое вспыхнуло, соприкоснувшись со сталью, факелом огня и обожгло ему брови. Через несколько секунд кузнец достал из чана меч и посмотрел вдоль лезвия, убеждаясь, что то не повело в сторону, а потом уселся на пол задницей там, где стоял. Чувствуя, что наваждение проходит, я присоединился к нему, ощущая, что ноги подгибаются сами, а руки с плечами и спиной подвывают от боли после нагрузки.

Полуэльф передал мне меч. Я бездумно взял его рукой и лишь потом подумал, что идея не самая умная, ведь масло охлаждает горячую сталь отнюдь не до комнатной температуры. Но вместо ожога ощутил лишь ласковое тепло. Оглядевшись, я увидел, что Авалий и Гав благополучно похрапывают в углах кузни, а Гвазирин привалился к верстаку и тоже закрыл глаза.

— Учудил ты, младший — раздался тем временем голос одного из фениксов, выбравшегося из горна и встряхнувшегося — Вы что тут сотворили?

— Меч — озвучил я очевидное, снова посмотрев на клинок и с удивлением заметил, что по лезвию пляшут языки пламени. Так бывает, когда меч отполирован до блеска и отражает огонь костра или горна. Только вот мы лезвие ещё не полировали и не точили, да и под таким углом он отражать ничего не мог.

— Вместо мозгов у тебя меч — каркнул второй ночной гость, выбравшись из пламени и перелетев на наковальню — Чуть и себя не угробил, дурень.

— Чего?

— Того. Ты башкой своей думай, а потом замахивайся — буркнул третий визитёр — Сдох бы сейчас и кто бы нам новые сады разбивал?

— Да с чего сдохнуть-то должен был?

— С того, что ты решил создать штуковину, которая не по твоим куцым силёнка, чётко нарисовав в своей деревянной голове критерии того, чему она должна соответствовать, некие обязательные требования к её могуществу — буркнул огненный птиц — Вот её воплощение и тянуло силы из всех сопричастных к своему созданию, к материальному воплощению идеи. Мы не присоединились бы, так вас бы высушило, в этой кузне бы и остались. Дошло теперь?

— Ага — отозвался я, урывками вспоминая процесс, глядя на спящих товарищей, свои собственные потускневшие крылья и чувствуя, как веки становятся всё тяжелее… Стоп, млять. Крылья⁈ Огненные жгуты действительно раскинулись вокруг меня по кузне, хорошо хоть ничего не поджигая.

— Ну хоть со свой природой окончательно свыкся, пока вместе работали. Нет худа без добра даже в твоём идиотизме — раздался глумливый голос с наковальни.

— Вы не обратили внимания, меня видел кто с ними? — поинтересовался я, убирая палевную часть себя на полушаг в навь. Всё получилось как-то естественно и без привычных усилий по контролю.

— Не. С тех пор, как мы прилетели никто не совался, нас же как огня боятся — раздалось новое карканье с горна. Один из фениксов взял, задумчиво посмотрел на него и снова влез в огонь — Кстати хорошая штука. Можешь такие в наши новые гнездовья организовать?

Новые гнёзда у них появились после прошлого урожая, которым они интересовались, когда Килан ко мне приезжал. Птицы подустали жить в коммуналке и пожелали получить отдельные квартиры по ближе к саду. Пришлось с Петром напрячься и «прокопать» новые пещеры в склоне одной из скал. Хорошо хоть раздельных санузлов и забугорной сантехники не понадобилось.