Встретимся в Силуране! - Ольга Голотвина

– Не человек, да? Очень интересно… Хотя, собственно, мне не он нужен. Он украл одну вещь, доставшуюся нам с мальчиком от близкого человека. Небольшой кинжал с золоченой рукояткой. Грошовая безделушка, но бесконечно дорога как память. Пусть кинжал вернут нам прямо сейчас. В качестве задатка.

– Никаких задатков! – провизжал откуда-то вредный старикашка. – С чего это ты перед серьезным делом заговорил о памятных вещицах? Да, от того типа осталось какое-то тряпье и оружие. Вернешься – заберешь. Только не вздумай нас обмануть, потому что…

Старика перебил доносящийся сверху сипящий голос:

– С-скорее! С-спеши!

Ильен вскинул глаза – и воздух комом застрял в горле. Полнеба над ним закрыла вставшая на дыбы огромная ящерица. Чешуя отливала синевой, пасть ощерилась клыками, два маленьких красных глаза смотрели враждебно и колко. А с середины лба прямо на Ильена пялился третий глаз – громадный, зеленый…

Это было уже слишком. Земля ушла из-под ног мальчика, стена кустов медленно-медленно повернулась перед глазами. И все объяла мягкая, глубокая, уютная темнота…

Почему Ильену плещут в лицо водой, зачем?.. Ах да, это ему снится… Нет, это ему не снится… Он лежит на чем-то жестком, холодном… Над ним склонился учитель с флягой в руках…

Ильен дернулся всем телом: вернулись воспоминания, а с ними – страх.

Учитель не дал ему ни подняться, ни заговорить. Нагнулся еще ниже, жарко зашептал в самое ухо:

– Молчи и делай, что скажу… Мой мальчик, я знаю… Если такую вещь возьмет в руки ребенок… невинная душа… артефакт потеряет вредоносные свойства. Достань ожерелье из выемки. Просто возьми и дай мне.

Страх сжимал душу, шепот учителя становился все горячее, а унаследованный от деда здравый рассудок подсказывал: что-то здесь не то…

Но учитель-то, учитель!.. Если ему не верить – кому тогда верить?

Сделав над собой усилие, мальчик встал, бросил быстрый взгляд на фигуру над каменными плитами (хвала Безымянным, опять воин, а не чудовище!), молча подошел, нагнулся, взял ожерелье…

Айрунги, торжествующе улыбаясь, почти выхватил добычу из рук мальчика.

– Эй, – возмутился было призрак, – ты что, мошенничать вздумал?..

– Не говори ерунды! – твердо и независимо перебил его Айрунги. – У нас уговор – и я намерен его соблюдать. Я сам заинтересован в том, чтобы вернуться с победой и получить награду. Я вам эту Вечную Ведьму за косы приволоку. Но не выношу, когда меня запугивают, давят на меня! Запомни: пес сидящий на цепи, дичи не принесет!

– Да? – хмуро переспросил воин. – Что ж, попробуем поверить… Удачи тебе!..

Ильен на негнущихся ногах двинулся за учителем. Он брел, молча глядя в спину Айрунги. Во рту был мерзкий вкус, в душе – почему-то чувство вины… не перед учителем… может быть, перед самим собой?..

Когда путники оставили развалины Кровавой крепости далеко позади, Ильен заговори:

– Учитель… неужели ты правда будешь им служить? Они же плохие, я читал… они чуть весь мир не погубили…

– Запомни, – веско прозвучало в ответ, – Айрунги Журавлиный Крик всю жизнь служил и служит только одному человеку на свете. И этот человек сейчас перед тобой!

– Но ожерелье…

– …Указывает мне путь, вот и все. Я четко ощущаю, в какой стороне находится Вечная Ведьма. Кому от этого плохо? Тебе, мне, миру?.. Подними голову, мой мальчик, не хмурься! Я человек бывалый, не натворю глупостей, заполучив волшебную вещицу. Держись ближе к Айрунги – не пропадешь!

– Ну и что же мне теперь с вами сделать? – спросил голос.

Первой пришла в себя Аранша. Живот и грудь еще обжигал изнутри пронзительно-ледяной ком ужаса, а руки уже взводили тетиву арбалета.

– Не стреляй, – шепнул Керумик. Он видел жест наемницы: странная, полная огней тьма немного отодвинулась, теперь троих путников окутывало что-то вроде мягкого прозрачного сумрака.

– Кто здесь? – звонко спросила Волчица. – Куда мы попали? Если у этих мест есть хозяин, мы не причиним ему зла…

– Трое… – задумчиво отозвался голос. – Это много. Одного, пожалуй, можно оставить… ну двух… но трое – это уж слишком.

– Стрелять буду! – предупредила Аранша, вскинув арбалет и пытаясь определить, откуда идет голос.

– Какая смешная! – мягко, почти нежно сказал невидимый хозяин – и сразу же за этими словами раздался испуганный женский вскрик. Аранша потрясенно вскинула перед собой опустевшие ладони:

– Как труха… между пальцев… арбалет… Арлина успокаивающе обняла наемницу за плечи и почувствовала, что та дрожит всем телом.

– Она не стала бы стрелять! – крикнула Волчица в круговерть огней. – Не надо ее наказывать! Отпусти нас!

– Вспомнил! – обрадовался в ответ голос. – Вы – люди, да? То-то ваш язык так легко разгадался… ведь я его уже знаю! У меня жили две такие зверушки, называли себя – Подгорные Охотники. Забавные, все норовили удрать. Жаль только, что жизнь у вас, у людей, короткая Что это за домашнее животное – только его завел, а оно сразу дохнет!

– Домашнее животное?! – охнула Аранша.

– Послушай, почтеннейший, – Арлина старалась говорить как можно убедительнее, – произошло недоразумение. Ты принимаешь нас за животных, но дело в том, что люди – существа разумные…

– Это вам так кажется, – перебил ее скучающе-снисходительный голос. – Пожалуй, я оставлю вот эту… которая хотела в меня стрелять.

– А остальных куда? – не без интереса спросил Керумик.

– Ну… не знаю… убью или вышвырну отсюда…

– Вообще-то лучше бы вышвырнуть… – бормотнул Охотник.

– А… почему я? – брякнула, растерявшись, Аранша. Она не ждала ответа, но голос любезно разъяснил:

– Ты скоро будешь размножаться. Вероятно, это будет интересное и познавательное зрелище.

– Чего-о?! – непонимающе рыкнула наемница… и вдруг осеклась, залилась багровым румянцем – даже в полумраке заметно. Вслед за ней ахнула Арлина, негромко выругался Керумик.

Волчица быстрее других пришла в себя и заявила неведомому хозяину:

– Все-таки не повезло тебе с домашними животными, уважаемый. Я Араншу знаю, она в неволе зачахнет…

– Зачахну! – обрадованно подхватила наемница. – Пить не стану, есть не стану… буду сидеть и глядеть перед собой пока не сдохну!

– И разговаривать не будешь? – обеспокоился голос.

Аранша затрясла головой с выразительным мычанием – словно уже откусила себе язык, чтобы ненароком не порадовать гостеприимного хозяина беседой.

– А… кого из вас мне тогда оставить? – послышался недоуменный вопрос.

Гости наперебой начали уверять, что не годятся для плена – такими уж капризными и нежными уродились! Керумик даже улегся на еле видимый в темноте пол и вдохновенно изобразил гибель в лютых корчах.