Завоеватель - Шари Энтон

Спать Бернард улегся в караульной на тюфяк, но сон не шел. Он скучал по Клэр. Завтра утром он приедет в Дассет, снова увидит Клэр, а послезавтра выступит против того, кого Одо выберет ему в противники.

А что будет потом, когда Клэр станет наконец-то его? Неважно, где они будут жить. Главное — Клэр с ним. Епископ Уолтер считает, что ковчег Святого Вавилы стоит больших денег, которых хватит, чтобы купить где-нибудь землю, построить каменный дом, сеять пшеницу и заниматься соколиной охотой. И еще растить детей. Целый выводок. Это будет место, где процветает любовь.

Но, прежде всего, он должен завоевать Клэр, так как без нее все остальное не имеет никакого значения.

Скоро его мечта осуществится… или его ждет полный крах.

Гарт ехал на муле с таким гордым видом, словно под ним был боевой конь. Он едва не подпрыгнул от радости, когда Бернард попросил его стать оруженосцем. Бернард не располагал временем на обучение своего новоявленного оруженосца и поэтому объяснял Гарту его обязанности по пути в Дассет. Самые ответственные моменты будут во время состязания, когда надо следить за пиками и подавать их. Гарт клялся собственной жизнью, что ничего не пропадет, а Бернард надеялся улучить момент и вечером показать Гарту, как положено подавать пики. Если же урока не будет, остается надеяться только на наблюдательность Гарта, который увидит, как это делают другие оруженосцы. Скорее всего, выход Бернарда будет последним — так всегда бывало, когда решались споры между рыцарями.

Бернард издалека заметил большие яркие шатры на полях, окружающих замок. Вымпелы с рыцарскими эмблемами развевались на ветру.

Его одежда не была какого-то определенного цвета, и эмблему он не выбрал, полагая, что ему вполне подходит серый плащ крестоносца с нашитыми на нем черной розой и красным крестом.

— Держись ближе, — велел он Гарту, направляя Кабала по разводному мосту к воротам.

Там он увидел машущего ему Генри.

— Эй, Бернард! Ты уверен, что хочешь попасть внутрь?

— Уверен. Делаю это в последний раз. Как твоя рука?

— Работает. Отыщи старого Питера — он покажет, куда поставить твоего жеребца.

Пока он ехал от ворот до конюшни, на него нахлынули воспоминания о том, с какой надеждой он прибыл в Дассет и в каком гневе его покинул.

На этот раз Бернарду пришлось с трудом пробираться через толпу людей в главном дворе замка. Старый Питер с озабоченным видом давал указания конюхам. Конюшня была переполнена лошадьми.

— Попытаешься опять получить свое? — спросил старый конюший.

— Да. Но на этот раз постараюсь не сжечь твою конюшню.

Питер улыбнулся.

— Все обошлось, и в результате соорудили новые денники. — Старик кивнул в сторону замка. — Ты знаешь, где его найти, — злыдень там, в зале.

— На этот раз меня ждут — я уверен.

— О да, мой мальчик, можешь в этом не сомневаться. Оставь-ка лучше здесь свой греховный клинок. Нет смысла проливать кровь до завтра.

Бернард отстегнул саблю и отдал ее Гарту.

— Хорошенько следи за моими вещами. Кроме тебя и меня, до них никто не должен дотрагиваться. Особенно до пик.

— Ты боишься предательства? — спросил Гарт.

— От Одо Сеттона всего можно ожидать.

Гарт понимающе кивнул и сказал:

— Будь поосторожней внутри замка.

Бернард повернулся к Питеру.

— Джулиус приехал домой?

— Ни он, ни Джеффри, ни Джин. Какой стыд!

После того, что рассказала ему Клэр об отношениях между детьми и отцом, Бернард не удивился тому, что они решили не приезжать, хотя надеялся на возвращение Джулиуса.

Из конюшни Бернард направился в замок. В горле у него стоял ком — опять придется просить Одо Сеттона о вознаграждении, но на этот раз разговор будет идти только о Клэр. И он добьется своего. Должен добиться!

Переступив порог, он оглядел залу и увидел богато разодетых мужчин и усыпанных драгоценностями женщин. Сквозь хохот и болтовню собравшихся гостей доносились звуки арфы — детская мечта Клэр о шикарном дворе.

К Бернарду направился епископ Уолтер, одетый в отороченную золотом белую мантию.

— Вот и вы, наконец, Фицгиббонз, — произнес он. — Я уже начал беспокоиться.

— Я заезжал за оруженосцем в Факстон. Его мул двигается медленнее, чем лошадь. Скажите, как здесь обстоят дела?

Епископ окинул взглядом залу и наклонился к Бернарду, словно собирался сообщить ему какой-то секрет.

— Все очень возбуждены. Я уже забыл, как быстро распространяются слухи среди бездельников.

В зале вдруг все замолкли — не только епископ заметил появление Бернарда. Но Бернард ни на кого не смотрел.

— Где Клэр?

— Наверху с матерью и служанками. Я не видел Клэр после вчерашней стычки с Сеттоном. — И сердито добавил: — Ей лучше держаться подальше от него.

— Сеттон не был рад встрече с дочерью?

— Хм. Радости что-то никто не заметил.

— А Маршалл?

Епископ наморщил лоб.

— Трудно сказать, что у него на уме. Он хорош собой, вежливый, опрятный человек… хотя слишком невозмутимый.

А в зале так никто и не нарушил тишину. Вдруг людская толпа разделилась пополам, и все увидели Одо Сеттона и Клэр, стоящих лицом к лицу в разных концах залы.

Бернард знал, к кому ему следует подойти, но его тянуло в другую сторону. К счастью, Клэр все решила за него. Своей королевской походкой она пошла ему навстречу. При свете факелов ее янтарного цвета платье и вуаль блестели и переливались.

Красивая. Бесценная.

Она, должно быть, смотрела в окно своей комнаты, поджидая его. Черт возьми! Ему было приятно ее внимание. Значит, он чего-то стоит, иначе она не захотела бы стать его возлюбленной и женой.

Несмотря на окружавших его людей и забыв о предстоящих испытаниях, он едва не поддался желанию обнять Клэр и поцеловать ее. Но с этим придется подождать, пока он не сможет увести ее в уединенный уголок и там уже насладиться потрясающим телом. Он должен верить в их будущее, а иначе сойдет с ума.

На Клэр со всех сторон сыпались комплименты, но она продолжала идти и остановилась лишь в нескольких шагах от него. Клэр протянула Бернарду обе руки. Он взял ее за руки и… заметил синяк на щеке, который она тщательно запудрила. Темный круг все равно был виден, и Бернарду показалось, что его ударили прямо в сердце.

— Сукин сын, — процедил он сквозь зубы.

Клэр сжала ему ладони.

— Не обращай внимания. Щека уже не болит.

Бернард бросил на епископа Уолтера уничтожающий взгляд.

— Вы же собирались оберегать ее.