Песни Перна - Энн Маккефри

— Неужели? Нашел свою единственную любовь? — добродушно осведомился Главный арфист.

— Нет, мастер, я нашел подмастерья Петирона.

— Но почему тогда ты говоришь, что нашел ее? Разве подмастерье Петирона — девочка?

Вознагражденный изумлением Главного арфиста, Эльгион схватил Робинтона за руку, готовый, если понадобится, тащить его за собой.

— Она сбежала из морского холда, потому что там ей запрещали сочинять музыку. Это сестра Алеми…

— Ты говоришь о Менолли? — спросила Манора, преграждая Эльгиону дорогу.

— Менолли? — Робинтон сделал Эльгиону знак помолчать. — Та прелестная девчушка с девятью файрами?

— Что вам нужно от Менолли, мастер Робинтон? — голос Маноры прозвучал так строго, что Главный арфист опешил от неожиданности.

— Глубокоуважаемая Манора, — отвечал он, глубоко вздохнув, — старик Петирон прислал мне две песенки, которые, по его словам, написал некий подмастерье, — две самых очаровательных мелодии, которые мне доводилось слышать за все долгие Обороты, которые я занимаюсь музыкой. Он спрашивал меня, может ли из них получиться что-нибудь путное… — Робинтон страдальчески поднял глаза к небу. — Я тут же отправил ответ, но старик тем временем умер. Когда Эльгион прибыл в Полукруглый, он нашел мое письмо нераспечатанным. А подмастерье исчез. Морской правитель кормил его небылицами о воспитаннике, который вернулся в свой холд. Что тебя так встревожило, Манора?

— Менолли. Я знаю, что девочку что-то надломило, но не могу понять, что именно. Может. быть, причина в том, что она больше не может играть. Миррим говорит, что у нее страшный шрам на левой ладони.

— Она может играть, — хором воскликнули Эльгион с Т'гелланом.

— Я слышал, как из пещеры доносились звуки свирели, — поспешил добавить Эльгион.

— А я видел, как она спрятала эту свирель, когда мы наводили порядок в пещере, — вставил Т'геллан. — К тому же она научила своих файров петь!

— Вот это да! — глаза мастера Робинтона сверкнули, и он решительно шагнул в сторону кухонной пещеры.

— Только помягче, мастер Робинтон, — предупредила Манора. — К этой девочке нужен особый подход.

— Да, я почувствовал, когда разговаривал с ней днем. Теперь я понимаю, что ее гложет. Что бы такое придумать, чтобы ее не спугнуть? — Главный арфист нахмурился и так пристально посмотрел на Т'геллана, что бронзовый всадник забеспокоился. что он такого натворил?

— Откуда ты знаешь, что она научила файров петь?

— Да ведь я сам слышал, как они подпевали ей и Охарану вчера вечером.

— Хм-м… очень интересно. Вот что, друзья, мы с вами сделаем… Большинство гостей разъехалось, но Менолли, несмотря на усталость, продолжала сидеть в уголке. Главный арфист все не шел за своими яйцами. Девочка решила во что бы то ни стало дождаться мастера Робинтона. Какой он добрый! Она перебирала в памяти подробности их встречи. Ей с трудом верилось, что сам Главный арфист Перна нес на руках ее, Менолли… Менолли — хозяйку девяти файров. Опершись локтями о стол, она склонила на ладони усталую голову; грубый шрам касался левой щеки, но сейчас она забыла о Нем. Девочка не сразу услышала музыку — мелодия звучала так тихо, как будто Охаран перебирал струны где-то неподалеку.

— Давай споем вместе, Менолли, — негромко предложил бенденский арфист. Подняв голову, девочка увидела, что он усаживается рядом.

Что ж, можно и спеть, никакого вреда от этого не будет. По крайней мере, она не уснет и не пропустит возвращения мастера Робинтона. Менолли запела. Услышав ее голос, проснулись Красотка и Крепыш, но Крепыш, тихонько побрюзжав, тут же задремал снова. Красотка же вспорхнула девочке на плечо, и ее нежные трели сплелись с голосом Менолли.

— Спой еще куплет, девочка, — появляясь из тени, окутывающей огромную пещеру, попросила Манора.

Она села напротив, вид у нее был усталый, но умиротворенный. Охаран ударил по струнам и начал второй куплет.

— До чего же хорошо ты поешь, милая, — сказала Манора. — Просто сердце радуется! Спой еще что-нибудь, да я пойду.

Отказаться было никак нельзя, и Менолли вопросительно взглянула на Охарана.

— Давай-ка споем вот эту, — предложил бенденский арфист и, не спуская глаз с Менолли, взял первый аккорд. Какая знакомая мелодия — у нее такой заразительный ритм… Но только начав петь, девочка поняла, почему песня показалась ей такой знакомой. Она ужасно устала и к тому же не ожидала ловушки ни от Охарана, ни тем более от Маноры. Это была одна из двух песен, которые она записала по просьбе Петирона и которые он будто бы отослал Главному арфисту.

Менолли сбилась и замолчала.

— Пой дальше, Менолли, — попросила Манора. — Какая чудесная мелодия!

— Может быть, она сама сыграет нам свою песню, — произнес человек, стоявший в тени позади Менолли. Главный арфист вышел вперед и протянул Менолли свою гитару.

— Нет, нет! — Девочка приподнялась, пряча руки за спину. Красотка сердито вскрикнула и обвила хвост вокруг шеи Менолли.

— Ну, пожалуйста, — Главный арфист посмотрел на нее умоляющими глазами, — сыграй… для меня.

Из темноты вышли еще двое: улыбающийся до ушей Т'геллан и… Эльгион! Он-то откуда узнал? Арфист так и сиял от радости, но вконец сконфуженная Менолли отвернулась и закрыла лицо руками. Надо же, как ловко ее провели!

— Тебе больше нечего бояться, детка, — поспешно вмешалась Манора. Поймав Менолли за руку, она ласково усадила ее обратно на стул. — Здесь ничто не угрожает ни тебе, ни твоему редкому музыкальному дару. — Но я не могу играть… — девочка вытянула левую руку ладонью вверх. Робинтон взял ее обеими руками и, осторожно поглаживая, стал разглядывать шрам.

— Ты можешь играть, Менолли, — тихо сказал он, не спуская с нее проникновенного взгляда, а пальцы все гладили ее ладонь, как будто это был перепуганный файр. — Эльгион слышал, как ты играла на свирели, когда жила в пещере.

— Но ведь я — девочка… — еле слышно произнесла она. — А Янус сказал…

— Вот что я тебе на это отвечу, — нетерпеливо прервал ее Главный арфист, хотя глаза его по-прежнему улыбались, — сообрази Петирон хотя бы намекнуть мне, что в этом весь камень преткновения, и ты избавилась бы от массы волнений. А я избавился бы от массы хлопот — ведь мы с ног сбились, разыскивая тебя по всему Перну. Разве ты не хочешь стать арфисткой? — Робинтон произнес это так печально и разочарованно, что Менолли ничего другого не оставалось, как разуверить мастера.

— Хочу, очень хочу! Музыка для меня — самое главное в жизни… Красотка на плече мелодично свистнула, и Менолли сокрушенно замолчала.

— Ну, за чем еще дело стало?

— Ведь у меня — файры. Вот Лесса и сказала, что мое место в Вейре.

— Лесса ни за что не потерпит в Вейре девять поющих файров, — не допускающим возражения тоном заявил Главный арфист. А кроме того, их место — в моем цехе, в Цехе арфистов. Ты и меня должна научить кое-каким секретам, — усмехнулся он, при этом глаза его так озорно смеялись, что Менолли невольно ответила робкой улыбкой. — А теперь, — Робинтон с притворной суровостью погрозил ей пальцем, — прежде чем ты придумаешь новые доводы, домыслы или догадки, потрудись, пожалуйста, выдать мне мои яйца, забирай свои пожитки и мы отправляемся в Цех арфистов! День сегодня был на редкость богат не только Запечатлениями, но и впечатлениями.