Дорога королей. Наемник 2 - Олег Валентинович Ковальчук

Ох уж этот Молчун, что там у него в голове? Порой складывается впечатление, что он знает вообще всё и молчит исключительно из чувства тактичности.

Стоило мне сместиться за спину замыкающего, как в активировавшийся щит прилетело сразу три снаряда. Я перевёл взгляд на спину Молчуна и увидел на его доспехах три характерные вмятины. Было видно что прилетело ему не слабо, а он даже вида не подал что ему больно. Да уж, Молчун и этим все сказано…

На холме, чуть впереди, показалась еще одна лысая зелёная голова. Увидев сначала нас, а потом и бегущую за нами группу своих, гоблин выскочил и помчался нам наперерез. Но не успел он сделать и пяти шагов, как рухнул с арбалетным болтом в глазу. Я перевел взгляд на Жмота, тот уже перезаряжал арбалет.

Через пару секунд, Шелия добралась до гоблинского лагеря, и юркнула в промежуток между хлипкими хижинами. Вслед за ней, туда устремились и остальные.

– Сатир, где? – услышал я окрик Бегуна. – Сатир!

Он явно хотел узнать где держали оставшихся пленных женщин.

– В самой большой хижине, где вождь.

Коротко кивнув, он исчез. Главное чтобы в деревне никого не было.

Меня вдруг посетила одна мысль. Те воины, они ведь прочёсывали деревню, странно что они не обнаружили женщин. Они точно осматривали хижину гоблинского вождя.

Может они как-то спрятаны? Мало ли у гоблинов секретов. Хотя Пернатый, женщин сразу нашёл. Эх, нам конечно сейчас не до спасительных операций, но и оставлять их там тоже нельзя. Остаётся надеяться что они живы и здоровы.

Похоже, что у гоблинов пыл поугас. Не смотря на то что они могли бежать быстрее и таки догнать нас, они этого не делали. Видимо хотели сначала закидать камнями, но видя что так никого и не смогли поразить, решили не связываться. Хотя швырять булыжники так и не перестали. Твари Зелёные. Ох, с радостью бы их сейчас перерезал…

Когда погрузился в лагерь зеленокожих, в нос сразу шибануло вонью немытых тел, экскрементов и смерти. К горлу подкатил ком. От неприятного чувства мне захотелось сплюнуть. Аж ностальгией повеяло, когда почти час стоял застыв над детскими скелетиками. Я почувствовал как волосы на затылке стали топорщиться. Такая меня злость начала одолевать, что захотелось плюнуть на все и развернувшись покромсать карликов. Особенно, когда я оказался на той самой площади, где сегодня казнили стольких гоблинов, а потом и расчленили несчастную жертву, внутри меня начал подниматься настоящий гнев. Сам не знаю, как удавалось держаться. В голову лезли мысли о том, как жила та бедная женщина, перед тем как её сожрали.

Но я бежал. Стиснул зубы и пытался выбросить лишние мысли из головы. Перестал, правда, замечать всё что происходит вокруг. Но это не важно, главное бежать. В спину с монотонной стабильностью прилетали новые снаряды, рикошетя от щита. Стучащая в ушах от долгого бега кровь, помогала заглушить вспышки ярости, будто напоминая что я не супермен. Усугубляли ситуацию горящие лёгкие и начинающие заплетаться ноги. Но чёрт, как же хотелось плюнуть на всё.

– Сатир, – услышал я оклик Бегуна, что выскочил из шалаша. Я встретился с ним глазами и взгляд у него был нехороший.

Я вопросительно кивнул ему, в ответ Бегун покачал головой, направившись наперерез отряду, что бы снова влиться в шеренгу. Когда он наконец влился в строй, то как раз оказался между мной и молчуном.

– Что там? – отдуваясь спросил я.

– Убиты, – глухо ответил наёмник. У него был совершенно ровный голос, и дышал он спокойно. Казалось, что он даже не запыхался, будто и не было двух километров этой безумной гонки. – Но это не гоблины. Они там стрелами истыканы.

Уж не знаю почему, но это известие вызвало у меня еще больше злости. Выходит те солдаты, решили не обременять себя, но и гоблинам не захотели оставлять игрушки для развлечения. А что толку то? Всё равно их сожрут.

Не смотря на ужас ситуации, мотивы людей, если очень постараться, можно понять. Проще убить своих, чем оставлять их живыми, грёбанным людоедам.

Сразу за хижиной открылся вид на провал. Двадцать шагов и всё, мы на мосту и мы спасены.

Посмотрев чуть дальше, я с некоторым облегчением увидел что Шелия почти преодолела переправу и скоро окажется на той стороне. Скальп взял из рук Синицы тело Бабника, и они вдвоём осторожно переправляли товарища балансируя на трёх бревнах. Мост был достаточно широкий, но учитывая что у здоровяков были самые тяжёлые рюкзаки, Жмот постарался, переправа давалась им нелегко.

У меня давно вошло в привычку пересчитывать бойцов по головам, но сейчас у меня на это просто не осталось сил.

Я стал замедляться. Когда Бегун ступил на мост, нас уже разделяло шагов десять.

Хорошо что все запыхались, думаю ни у кого и в мыслях не появится желания оглядываться в ближайшие пять минут. А мне больше и не надо.

О чём я думал? Да ни о чём. Безумная гонка, усталость, горящие лёгкие, что до этого сдерживали мой порыв остановиться и дать бой, куда-то делись. Видимо воодушевление, от того что мы наконец-то добрались, влило в меня новые силы. И пускай я поступаю глупо, пускай снова поддаюсь своим капризам и желанию выплеснуть на кого-то накопившуюся злобу, но мне это нужно.

Думал ли я том что кого-то подставляю своим глупым решением? Нет конечно. Кровавая пелена перед глазами, редко способствует конструктивному мышлению. Все мои мысли были направлены на то, как сейчас действовать, чтобы дать хороший отпор преследователям и желательно остаться в живых.

Внутри почему-то росла уверенность, что все будет хорошо. У меня практически непробиваемый щит. Что сможет сделать горстка гоблинов? Даже намёка на то что я принимаю глупое решение у меня не проскользнуло.

Осторожно сбросив с себя рюкзак, я бросил его прямо посреди дороги, и отбежав к куцей постройке, прислонился спиной к стене хижины вождя.

Отдуваясь, я сел на корточки и пригнулся. Как показали наблюдения, гоблины не осторожничают и не смотрят даже сквозь такие просвечивающиеся стены, но это ведь не значит что я теперь могу расслабиться.

Стараясь успокоить дыхание, чтобы не привлекать к