По следу кровавого доктора - Александр Тамоников

— Да прикончи ты его, командир! — заявил Виталька, подливая масло в огонь. — Или я сам!..

— Не стреляйте. — Пленный изогнулся дугой. — Я все скажу.

— Тогда не тяни резину, — отрубил Павел. — Я угадал — вы из абвера?

— Меня зовут Абель Майер. Моего напарника — Франк Зейдеман. Я обер-лейтенант, он майор. Мы завербованы английской военной разведкой. Человек, который обратился к нам, представился Робертом Оклендом. Мы собирались сдаться союзным войскам, не видели перспективы продолжать борьбу…

— Опустите детали, герр Майер, — сказал Павел. — Я помогу вам, не возражаете? У доктора Менделя была договоренность с представителями разведки союзников. В ночь с десятого на одиннадцатое апреля его заберет подлодка в бухте Варген. Как он туда проберется — его личная проблема. Но, видимо, в этом не было ничего сложного до начала штурма Кенигсберга советскими войсками. Наступление развивалось стремительно, Красная армия все сделала за три дня, поставила Менделя и англичан в затруднительное положение. Ладно, это полбеды. Но советская разведка обо всем пронюхала. Бухту Варген заперли противолодочные катера. Мендель может пробиться к бухте, но англичане не идиоты, так рисковать не станут. О том, что бухта будет перекрыта, они узнали заранее. Значит, нужно сменить место посадки на субмарину, верно? С этой целью вы с напарником и появились в Кенигсберге в образе офицеров НКГБ. Видимо, вам не впервые выдавать себя за других, дело привычное. Вы говорите, герр Майер. Я вас внимательно слушаю.

— Да, в ночь на девятое апреля мы получили сообщение о том, что субмарина будет ждать. Но не в бухте Варген, а в следующем заливе. Это местечко называется Маане, за поселком Шлезе, где раньше стояла зенитная батарея. Там есть каменный мыс, он вдается глубоко в море, его трудно не заметить, даже если не знаешь эту местность. Субмарина будет стоять напротив мыса, при необходимости ляжет на грунт. Там нет советских судов. Люди Менделя должны развести на острие мыса два костра. Это сигнал. Там пещеры, с суши будет незаметно. Нам вменялось найти Менделя и препроводить в указанное место. Мы не знали, как это сделать, наводили справки, прибыли к филиалу института «Альтверде». Там нам стало ясно, что доктор ушел подземными ходами, а вы его преследуете. Мы должны были сесть на эту лодку вместе с ним.

— Как долго его будут ждать?

— Не знаю. Сутки, двое. Англичане нервничают, они не хотят сталкиваться с представителями советской контрразведки. Это чревато неприятностями. Мы проконсультировались со связным. Это было на Рупертштрассе, 11, в квартире над бывшим ювелирным магазином. Нам рекомендовали добраться до бухты Варген, куда обязательно придет доктор, если с ним ничего не случится.

— Встречаться со СМЕРШ в ваши планы тоже не входило. Можете не продолжать, Майер. Вы поняли, что мы преследуем Менделя, оперативно приняли решение примкнуть к нашей группе, при случае перестрелять нас.

— Нет, это не так, — заявил офицер абвера. — Мы не хотели никого убивать. Я все рассказал. Вы обязаны оставить меня в живых. Я могу быть очень полезен для вашего ведомства.

— Только не сегодня, герр Майер, — сказал Павел и закрыл глаза.

«Напарник Майера уже догнал Менделя. Сейчас он ведет его к месту посадки на лодку. Все случится именно этой ночью, до рассвета. А нам еще топать несколько верст», — подумал капитан.

— Уснул, командир? — Еремеев толкнул его в бок. — Этот крендель уже дал показания, обличающие его?

— Да, вполне. Материал отработан. Отступи-ка, Виталий.

Он выстрелил офицеру абвера в сердце. Глаза немца застыли и остекленели. Павел не хотел его мучить.

Он перевидал немало таких вот экземпляров, неплохо подготовленных, ориентирующихся в воинских званиях и структуре Красной армии, досконально знающих язык, знакомых с реалиями советской жизни. Их выучка была на высоте. Эти люди выполняли самые разные задачи, могли маскироваться под кого угодно. И все равно они проиграли войну!

— И чего стоим, глаза таращим, товарищи красноармейцы? — резко проговорил Павел. — Наших людей не вернуть. Надо, чтобы их смерть не пропала даром. Собрать боеприпасы у мертвых! Через минуту выступаем!

Бойцов оставалось четверо, всего ничего. Противник превосходил их более чем двукратно. Но люди рвались вперед, злоба гнала. Они рассыпались по скалам, двигались перебежками, карабкались на камни, спрыгивали, теряли равновесие.

Море неизменно оставалось справа. Шторм вновь усилился. Мерцала луна. Все тучи ушли на юг, осталась незначительная перистая облачность.

Скалы сглаживались, среди камней торчали кустарники. Впереди проглядывал небольшой кряж, несколько ступенчатых камней.

Павел замер, напряг глаза. На скалах вроде бы не было никаких шевелений.

«Колонтович не может знать, что Лебедев раскололся, — подумал Никольский. — Он может лишь подозревать».

Под кучкой скал, торчащих словно растопыренная пятерня, группа сделала остановку. Павел карабкался на крутые террасы, спешил забраться наверх. Он надеялся, что с высоты что-то увидит.

Дальняя сторона бухты, ломаные, стрельчатые возвышения. Группа крохотных скалистых островков, за которыми начинался следующий залив. Впереди, примерно в полукилометре, серая лента. Грунтовая дорога появлялась откуда-то слева, из леса, пересекала часть скалистой местности, поворачивала и тянулась вдоль берега на запад.

Она шла через небольшой поселок. Различались отдельные крыши. Это был тот самый Шлезе, где стояла немецкая зенитная батарея. За поселком раскинулась та самая бухта, в которую должна была войти британская субмарина.

Он застыл, вцепился в выступ скалы, вглядывался в даль. Есть контакт! В скалах что-то шевелилось. Он их засек!

Метрах в пятистах на запад перетекала через камни цепочка людей. Они двигались плотно, не растягивались. Только невнятные фигуры, ничего конкретного. По примерным прикидкам выходило, что минут через десять немцы могли выбраться на дорогу и войти в поселок. Потом никто не помешал бы им беспрепятственно добраться до места назначения.

Вот же тысяча чертей! Он отвалился от скалы, съехал на нижнюю террасу, спрыгнул на землю.

— Полверсты на запад! — гаркнул Никольский. — Продолжаем преследование, товарищи!

— Товарищ капитан! — Филимонов бросился к нему откуда-то справа. — Посмотрите, здесь овраг. Они его, наверное, не заметили. А если мы слезем вниз да припустим по дну? Вдруг он далеко ведет, товарищ капитан? Мы же их обгоним к чертовой матери!

Авдеев уже светил фонарем, конфискованным у мертвого Лебедева. Впадина в земле глубиной метра три, обрывистые края, вполне проходимая. Мешать будут только невысокие кустики и валуны. Эта трещина в камне тянулась именно туда, куда нужно. Хоть часть пути удастся преодолеть беспрепятственно.

Капитан вскинул руку, глянул на часы. Минут через восемь группа Менделя выйдет к поселку.

— Все вниз! — заявил он. — Рвем, как на пожар, мужики!