Артефактика. От теории к практике - Любовь Ремезова

Кусочек мифрила, что у меня имелся, я распустила на проволоку. Тонкую, с паутинку толщиной. Для этого мне пришлось напроситься в мастерскую к Дейдрэ, на ее «холодное пламя». При попытке ювелира узнать, зачем я так изворачивалась, что она и сама поняла. Улыбнулась, выложила возле горна все принадлежности и, показательно не пытаясь помочь или проконтролировать, ушла. А когда я, жутко смущаясь, принесла ей деньги за пользование ее мастерской — так же улыбаясь, взяла. И я, и она прекрасно знали — шедевр соискатель очередного ранга должен делать сам. На свои средства и без посторонней помощи. Исключение — только для кровных родственников. Вот родительской мастерской я могла бы воспользоваться свободно. Даже помощь госпожи Асты была допустима лишь потому, что она работала в несколько иной сфере, а моя задумка лежала на стыке направлений. И тут уж я могла воспользоваться консультацией сведущего специалиста.

Мифриловая проволока, вытянутая мной собственноручно, напитанная моей силой и теплом, была переплетена с ярко-синей шерстяной нитью. Шерсти у меня было пять мотков, хотя должно бы хватить и четырех, но запас карман не тянет. А металла — всего один клубочек, маленький, увесистый, приятно греющий ладонь. Но его длины хватило бы и на два свитера, с избытком.

Проблема у меня возникла, как ни странно, не с вязанием и не с нитями. Проблема была со спицами! Они искрили. Кололи пальцы слабыми разрядами. К ним липла шерсть, и от них отскакивал мифрил. Нити путались, приходилось разбирать вязание, теряя настрой. И, наведя порядок, снова вызывать нужное состояние. Хоть с постоянными тренировками это и давалось легче, но нервотрепка умиротворению не способствовала!

Пока я объясняла суть своего затруднения и что уже успела предпринять, чтобы его разрешить, госпожа Аста задумчиво рассматривала злокозненный инструмент.

— Значит, ты пробовала брать каждый раз новый комплект, пробовала работать деревянными и даже хотела заказать гномам набор из пенного камня?

Я кивала, все больше подозревая, что что-то упустила и сейчас получу за это в полной мере. Госпожа Аста вздохнула:

— А смотреть ты на них пробовала?

— Да! — обиженно отозвалась я. Ну что я, совсем уж неумеха? — В первую очередь! Никаких следов негативного воздействия! Да и откуда бы ему взяться на четырех разных комплектах…

Госпожа Аста вздохнула еще раз:

— А не негативное влияние ты искала?

— То есть? — Недоуменно хлопнув ресницами, я взяла в руки спицу. Повертела ее — ну нет на ней никаких следов постороннего воздейст… Я замерла на середине мысли. Постороннего! О боги, светлые и старые, пошлите мне немножечко мозгов!

…Хотя вряд ли это спасет ситуацию, стремительно краснея, додумала я.

Это моя сила. Я же все это время силу не только в пряжу сливала — спицы тоже в руках были! Они заряжались и, перенасыщаясь, начинали стравливать избыток.

Очень хотелось побиться головой о стену. И одновременно провалиться сквозь пол. Так и не сумев выбрать, я просто продолжила сидеть на месте, пламенея щеками, ушами и, наверное, даже носом. Госпожа Аста рассматривала меня с интересом. И правда экземпляр редкостный!

— Смотри, милая, тут можно двумя путями пойти…

Я прекратила терзаться и обратилась в слух.

Проблема, не дававшая мне работать четыре дня, решалась в две минуты.

Отчитавшись о своих успехах (невеликих в связи с войной со спицами) и планах (в которых фигурировал алмазный прииск), я засобиралась домой. Мне предстояло еще найти извозчика, который доставит меня на улицу Зеленщиков, ибо над городом уже сгущались сумерки, а обещания я привыкла выполнять.

И слава всем богам! Потому что, когда я выскочила из наемной пролетки возле своего дома, там меня уже ждал Макс.

А на следующий день в мастерской, куда мы явились, соблюдая повышенные меры конспирации, выяснилось, что можно было и не гнать лошадей, спеша успеть сделать все дела сразу. В Гильдии, оказывается, еще не подготовили наши бумаги, и выезжаем мы не завтра, как планировали, а послезавтра в лучшем случае. Я опечалилась — мне хотелось на прииски и новых впечатлений, да и Макс, поклевывший меня за меры безопасности, вдали от мастерской по логике должен был успокоиться.

Макс опечалился тоже и, решив взять бумажные дела в свои руки, отбыл по направлению к Гильдии артефакторов. Мысленно пожелав ее зданию устоять, я неспешно занялась своими делами — уборкой, бумажками и болтовней, ибо мастер мой, отправляясь на битву с гильдейскими бюрократами, иных указаний мне не оставил. Ну и хорошо — до обеда я себе занятие найду, а после обеда домой отправлюсь. В конце концов, распоряжения про короткий день никто не отменял.

Вечером накануне отъезда Макс ввалился в мою квартирку весь взъерошенный. Неудивительно в общем-то. Ему здорово пришлось побегать и еще больше — погонять всех вокруг, чтобы все необходимые формальности были завершены в срок и поездка не отложилась на еще какое-то неопределенное время. Кажется, мастеру самому не терпелось уже уехать из Лидия.

Никаких сдвигов в расследовании всех происшествий в мастерской по-прежнему не было, поэтому О’Тулл не переставая хмурил рыжие брови и по десять раз проверял замки на дверях, а Максу не давала покоя моя безопасность. На тему чего он не переставал меня долбить.

«И не смотри на меня так! Ты живешь одна, у тебя даже дверь — чистая видимость!..»

То ли он по призванию — лесоруб, то ли по гороскопу — дятел…

Я обреченно вздохнула и пропустила его внутрь. И самого Макса, и сверток в половину его роста, который он чуть ли не волоком тащил за собой. Втащил, разулся и, достав из кармана куртки нож, взялся за таинственную поклажу — срезал веревки, подцепил кончиком лезвия шершавую сероватую бумагу и ободрал многослойную упаковку.

Под упаковкой обнаружилась убойная в своей омерзительности, злобная деревянная рожа, расписанная багрово-синими красками, с губастой пастью и глазами-шарами.

Ритуальная маска квакиутль. Деревянная. Многослойная. Вполовину его роста. На чердак пятиэтажного дома. Пешком. Нет, лесорубы и дятлы тут определенно ни при чем. Баран! В его родословной потоптался упертый баран!

Я бы даже посочувствовала своему мастеру, не будь это целиком и полностью его личной инициативой.

Вырезана рожа была, надо признать, с немалым искусством. Я присмотрелась к ауре предмета, прислушалась к движению магических потоков — артефакт, без вариантов. Не сторожевой, а скорее защитный. Заряженный. Старый, очень старый.

Ну, это ясно и без разглядывания — сейчас такие не делают. Не потому, что не умеют, а потому, что по закону за это полагается смертная казнь. И совершенно правильно. Защита защитой, но она не стоит пыток, страданий и смертей разумных существ, необходимых для изготовления таких тотемов…

Впрочем, использовать древние вполне разрешено.

Их мало, стоят они баснословно дорого, и для того чтобы легально пользоваться таким вот артефактом, нужно пройти через семь кругов бюрократического ада. И я даже не буду спрашивать Макса, где он ее взял. Печать соответствующего регистрационного органа сбоку болтается — и слава богам!