Побег - Борис Кантор

Два дня барсук не приходил, а на рассвете третьего дня дядя Коля, подъезжая к зароду, услышал, как верещал барсук, пойманный на крючок, и пристрелил его. Он показывал, как целился и как упал барсук. И весь он был какой-то другой. Он был охотник!

— Дядя Коля, я тоже хочу охотиться, — сказал я ему, когда он закончил рассказ и превратился в обычного дядю Колю.

— Тогда учиться надо. У каждого зверя свои повадки, и их надо понимать. Меня отец и дедушка учили, когда я был такой же маленький, как ты. Вот и учись, а я тебе помогу. Учись понимать всё живое и тайгу, тогда станешь охотником. Но только охотой здесь уже не проживешь — зверя мало, тайгу вырубают. Вот мой Коля и не хочет быть охотником. Он в инженеры хочет идти.

— А как вы сохранили мясо две недели? — спросила мать.

— А мы погреб забиваем льдом с зимы и засыпаем опилками и соломой. Хватает до середины июля, — ответила тетя Паша.

Остальные дети уже давно вышли из-за стола, и Коля учил их играть в шахматы. Мать и тетя Паша разговаривали на кухне о швейных делах, о валенках на зиму и об огороде.

Я тоже хотел научиться играть в шахматы, но сейчас мне было интересней слушать разговор дяди Коли с отцом о всяких житейских делах. Дядя Коля сказал, что он поедет на следующей неделе на главную усадьбу колхоза «Память Ильича», где есть птицефабрика, и надеется купить цыплят и утят. Уток выгодно держать, потому что они летом сами кормятся в согре и на речке. Только за ними смотреть надо, чтоб ястреб не унес. Младшие детишки могут смотреть. Отец попросил купить цыплят и уток для нас тоже, и я понял, что мне придется пасти утят, так как я был младший.

Уже поздно ночью стали благодарить и прощаться, и только тогда я увидел на тете Паше то крепдешиновое платье, которое показывали две Маруси. Тетя Паша сказала, что они обменяли его у городских на барсучье мясо. Это укрепило мое желание начать охотиться как можно скорее, и я решил начать делать лук и стрелы.

ПЕРВЫЙ ЛУК

Перед тем как разойтись, мы договорились, что пойдем за колбой. Коля предупредил, что предстоит дальний поход, так как перейти через реку около нас нельзя, и придется идти через луг в Сухой лог, где сейчас должна быть колба.

Рано утром корову отправили в стадо пастись. Это был первый день выгона коров на Таргайскую гору, где начала расти трава. Аню оставили смотреть за теленком — он был слишком слаб для выпаса. Поэтому Ванька мог надеть старые Анины чуни. Коля сказал, что через луг к роднику у подножия горы есть тропа, а до родника и дальше до лога лучше идти босиком. А в лес босиком ходить нельзя, можно легко напороться на колючки, да и змеи водятся.

Отец и дядя Коля сделали три котомки — мы с Надей, как самые младшие, шли без котомок. Нам всем наточили ножи. У Коли был настоящий охотничий нож в деревянных ножнах. Я очень завидовал ему, потому что у меня был только обломок кухонного ножа.

Дядя Коля дал указания Коле, и мы отправились через дорогу и соседский огород на луг. На лугу уже росла свежая трава, но земля была влажная и прохладная.

Посреди луга стояли какие-то развалины. Коля объяснил, что здесь недавно был колхозный кирпичный заводик. Мы побежали туда посмотреть. От заводика остались развалины печи с лежащей на земле железной трубой, остатки лестницы и огромный железный чан с осью и лопастями. От оси отходили оглобли. Коля сказал, что крутили ось лошади, которые ходили по кругу. Всё было исковеркано и разбито деревенскими парнями, как сообщил нам Коля, но не мог объяснить, зачем разбивали. Рядом с печью лежал штабель разбитых и целых кирпичей.

Мы пошли дальше и оказались у подножия горы, где было мокро. Здесь начиналась болотина, тянувшаяся вдоль горы. Коля подвел нас к роднику в небольшом распадке. Вода была настолько холодная, что ломило зубы. Коля пояснил, что летом многие ходят сюда за питьевой водой, чтобы не пить воду из реки. Этот родник и был началом маленького ручья, из-за которого образовалась болотина.

Коля повел нас по тропинке вдоль подножия горы, и скоро мы оказались в широком устье лога. По некрутым склонам лога рос редкий лес, а в середине бежал ручей, уходивший в болотину. Коля сказал, что за болотиной он впадает в Кинерку и что в ручье есть рыба. Едва мы завернули в лог, как остановились в изумлении. Обе стороны лога, насколько хватал взгляд, были ярко-фиолетовые, с зелеными островками ближе к ручью. Мы долго стояли и смотрели на эти фиолетовые склоны.

— Это кандыки, — сказал Коля. — А по-русски значит «собачий клык».

Мы дошли до кандыков, которые росли так плотно, что некуда было поставить ногу, не потоптав их. Коля сказал, что надо надеть обувь, чтобы не напороться на сухие сучья. Нам очень не хотелось топтать такую красоту, но Коля успокоил нас: не волнуйтесь, они выправятся через пару часов. Мы пошли вдоль ручья, и зеленые островки в фиолетовом море оказались колбой, но она была еще слишком молодая, и мы пошли дальше к началу лога. Скоро нашлась подходящая колба, и мы резали и связывали ее в пучки лыком, которое Коля содрал с растущих вдоль ручья ив. Через час котомки стали тяжелыми, и мы сели у ручья поесть. У нас было с собой по куску хлеба. Мы ели его с колбой и запивали водой прямо из ручья. Всем хотелось посидеть на солнце и отдохнуть среди этой фиолетовой красоты и птичьего пения. Птичьих голосов было столько, что Коля не мог назвать даже половину птиц.

Я рассказал Коле, что хочу изготовить лук и стрелы, но не знаю, из чего их сделать. Мы пошли вдоль ручья и скоро нашли подходящую тонкую иву, из которой вырезали палку. Коля показал мне, как она гнется, и сказал, что на первое лето мне достаточно лука из ивы, а сухой материал для стрел у него есть дома. Летом нарежем новые побеги тальника для стрел. Их нужно сушить в пучке пару месяцев, чтобы они затвердели. А я должен собирать гусиные перья для оперения и консервные банки для наконечников. Оказалось, что надо хорошо поработать, чтобы сделать лук.

Мы пошли домой той же дорогой, по которой пришли, время от времени оглядываясь назад — посмотреть на поля кандыков. Когда мы вышли из Сухого лога и уже не могли видеть цветы и слышать птичий гомон, у меня возникло чувство, что мы побывали в сказке.

Впереди шли Коля и Валя, которые сегодня держались всё время рядом, а за ними я и Надя. Я нес палку для лука, а у Нади через плечо висели два букета кандыков, связанных лыком. Ванька шел последним и часто отставал.

— Коля, а почему этот лог называется Сухим? — спросил я. — Он же не сухой, там течет ручей.

Коля долго думал.

— Не знаю. Все так называют. И правда — почему Сухой, когда течет ручей? Я доходил до самого начала, где бьет сильный родник. Этот ручей никогда не пересыхает. Спросим у тяти.

Мы дошли до первого родника и снова сели отдохнуть. Мои ноги уже очень устали и заплетались, но я не хотел отставать от Нади, которая, казалось, не знала усталости и бежала, подпрыгивая и напевая.

Когда мы дошли до дому, сил у меня уже не оставалось, и я сказал Коле, что лук будем делать завтра, когда он вернется из школы.