Саблезубый - Галина Чередий

Стремительно рванувшись, я подхватил ее, пронес несколько шагов, пока она возмущалась и колотила меня по груди, и швырнул на постель, наваливаясь.

– Тш-ш-ш-ш, конфетка, я с Камневым был, клянусь. Но ты ревнуй меня, ревнуй обязательно, у меня от этого встает п*здец как.

– Ревновать больно, – она перестала лупить меня и всхлипнула, а меня как пыльным мешком по башке огрело. Стыдом таким придушило, что не вздохнуть. Я не могу быть тем, кто делает моей девочке больно. Ни за что.

По дороге брат решил остановиться в супермаркете.

– У нас же праздник, Катюш, пошли закупимся, – подмигнул он мне, становясь с каждой минутой все веселее.

У меня еще не выходило справиться с остатками неловкости в его присутствии, и этот возрастающий оптимизм и постоянные пристальные взгляды никак не помогали. Он всматривался в меня так же, как я в него, наверняка все еще поражаясь нашему сходству и привыкая. Набрал он в магазине шампанского, коньяка и всяких почти готовых вкуснях.

– Настрогаем стол по-быстрому, да? – снова подмигнул он мне. – Чего Аньку мою напрягать. И сами справимся, да, сеструха?

– А я вам не помешаю?

– Да с какой стати?! Анька у меня умница, она тебе обязательно понравится,– заверил меня Коля. Себя убеждает или меня?

– Угу. А я ей?

– Эй, Катюха! Конечно понравишься, ты же сестра моя.

Довод тот еще, и что-то мне тревожно. Хотя, может, дело тут совсем не в незнакомой мне Ане, а в моем саблезубом. В том, как он смотрел на меня в окно на прощание. Я вся до костей промерзла от его взгляда, да так и не отогрелась до сих пор. Хожу, говорю, делаю что-то, а мысли все о нем.

Квартира у брата оказалась просторная, в новостройке.

– Анюта! – заорал Коля, только мы ввалились с пакетами. Ну как мы… Мне он не дал ни одного, волок всю эту снедь на целую гулянку сам. – А-а-ань! Нету.

– На работе?

– Пф-ф-ф! Еще чего! Пахать – мужичье дело, сеструха. Пошли, покажу, где ты жить будешь, – поставив пакеты, он потащил меня в глубь жилплощади.

– Коль, я не бу…

– Блин, надо же было шмоток тебе каких прикупить, Кать! – хлопнул себя по лбу родственник, перебивая. – Ты чего промолчала-то?

– Да у меня так-то есть все необходимое. У Андрея.

Николай явно сделал вид, что о Боеве не услышал. Ладно, похоже, с первого раза моего четкого заявления о том, что вмешательства в личное я не потерплю, он не допонял. Только Боев и уловил и сдал назад. А мне от этого только хуже. Вот и пойми себя, сейчас уже хочется, чтобы переупрямил, как всегда, глупую Сомову хитрый саблезубый. Заболтал, заласкал, вымурлыкал из моей головы все обидные дурные мысли.

– А, ерунда. Анька с тобой поделится. У нее шмотья этого уже – за две жизни не перетаскать.

– Коль, лучше будет, если ты меня прямо сейчас услышишь, – почти отчеканила я, не собираясь позволить игнорировать себя.

– Кать, я все еще в офисе услышал, – поморщился он, отводя, однако, глаза. – Только и ты меня услышь и пойми… – мотнул головой и схватил меня за руку, потянув за собой. – Так, давай не насуху только вот это вот все. Пошли на кухню.

Первым делом он открыл бутылку шампанского и разлил его нам по бокалам.

– Теплое еще, зараза, ну да хер с ним. За удивительную встречу, сестренка!

– За встречу! – согласилась я.

– Так, давай, хозяйничай со мной, – велел он, хлопнув весь бокал и поморщившись. – Не в гостях теперь чай.

Достал тарелки, доску, ножи.

– Коль… – опять попыталась начать я, но он поднял ладонь, останавливая.

– Значит так, я понял, что у вас с Боевым, по твоему мнению, все по-взрослому и типа серьезно.

– Без типа.

– А вот это спорный вопрос, и погоди возражать, сестра, дай все скажу уже раз и больше не полезу к вам, клянусь. Андрюха – хороший мужик. Реально хороший. Как друг, как партнер по бизнесу, да хоть как собутыльник и товарищ по компании. Он душа-парень, щедрый, веселый, за любой кипеж, как говорится. Он – мужик-праздник, Катюша. И при всем моем к нему уважении и том, что в случае чего я и под пулю хоть за него, хоть за Яра встану и они за меня, но строить с ним отношения, семью… Кать, тут надо быть или отчаянно влюбленной и заранее по умолчанию прощать ему все грехи, или расчетливой, с холодной головой и вообще все его… хм-м… шалости в упор не видеть. Ты еще молодая совсем, но себя спроси, ты к какому варианту готова.

На этот раз бутылку взяла я и налила бокалы пополнее. Подняли, чокнулись, выпили.

– А в то, что он может стать праздником вечным для одной меня, ты не веришь? Совсем?

– Катюш, тут же вопрос не в том, кем он станет для тебя. А в том, что праздник этот вечный нужен Андрюхе. А совместная жизнь такой не бывает. Вот хоть как старайся, но не бывает, мелкая. И я главную проблему вижу в том, что, пытаясь угодить ему, ты подорвешь себя и все равно все прахом пойдет. Даже если вы оба станете очень стараться, ломать себя, сдерживать. Добра не выйдет. Видел я такое, Кать.

– А я тоже повидала всякой дряни, Коль, но с Андреем мне хорошо. Впервые в жизни хорошо. И я от этого не откажусь только из страха, что потом все пойдет наперекосяк и мне может быть больно. Я с болью знакома слишком близко, она мне как родная и меня ею не испугаешь. Не выйдет у нас ничего – я выстою, не страшно. Но пока не откажусь. Уж не по своей воле.

– Ну… чего уж тогда… – вздохнул Коля и, подтянув меня к себе, чмокнул в макушку. – Дерзай, значит, отчаянная моя сеструха. Но если что – я рядом, тебе всегда есть куда податься, и Боеву наваляю от души, если он…

Входная дверь хлопнула, и уже через секунд тридцать на кухню влетела высокая потрясающе красивая блондинка, бешено сверкая глазами.

– Правду, значит, мне сказали! Пока меня нет, ты девку привел! – заорала она противно-визгливо и ткнула в меня пальцем с длиннющим ногтем. – Я тебе поверила, а ты за старое, Шаповалов!

– Ань, да ты чего! – кинулся к ней Николай и едва увернулся от пощечины.

Блин, эта Аня мне внезапно совсем не нравится, визжит как сирена, руками машет без разбора, но какое мое дело. На всякий случай я отошла подальше к окошку.

– Анют, это сестра моя! Катюша! Нашлась! – схватил брат девушку за запястья, сдерживая.

- Да что ты городишь! Нет у тебя никаких сестер-братьев! Сам говорил – ты у родителей один! За дуру меня держишь?

– Так я и не знал о ней до сегодняшнего дня. Уймись, все объясню!

– Объясняй! – Она вырвала из его захвата руки, плюхнулась на табурет и вперилась в меня ненавидящим взглядом. Боев, я к тебе хочу!

Брат торопливо и в общих чертах обрисовал нашу ситуацию, и взгляд Ани из злобного стал пренебрежительно-недоверчивым.