Стеклянный суп - Джонатан Кэрролл

Маленький мальчик знал, что женщина, которую он видел, была его тетя Лени. Но он еще плохо представлял, что значит быть мертвым, и поэтому захихикал. Он как раз начал учиться читать, но только по-немецки. Он не знал, что означают английские слова «glass soup». Вот он и хихикал над ней и глупыми непонятными словами, которые она ему показывала. Он спросит у тети Лени, что они значат, когда увидит ее в следующий раз.

Взрослые реагировали на видение неодинаково. Их лица выражали удивление, испуг, некоторые были в ужасе, другие — в восхищении, ведь все они верили в разных богов и были уверены, что видение живой Лени на собственных похоронах — знак свыше. Но никто из них, ни один человек, даже Джон Фланнери, ни на миг не подумал, что виденное им видели и другие. Вот что удивительно.

Некоторые виновато озирались, как будто другие участники церемонии могли заглянуть в их головы и подсмотреть потустороннее видение, которое им только что было. Однако никто из присутствовавших на похоронах пока даже не подозревал и не мог представить, что другие видели то же, что и они. Люди смущенно отводили глаза, кто вниз, кто в сторону, а кто в небо, чтобы осушить слезы, или даже на гроб, чтобы убедиться, что он никуда не делся.

Но что же такое стеклянный суп?

Джон Фланнери знал, что такое стеклянный суп. Едва увидев, как Лени подняла свою надпись, он повернулся кругом и заспешил прочь. Вид у него при этом был как у человека, которому срочно понадобилось в туалет. Глаза вытаращились; кулаки то сжимались, то разжимались. Добежав до машины, он долго мучился, пытаясь вставить ключ в замок, пока наконец не вспомнил, что машина открывается нажатием кнопки на ключе зажигания. Забравшись в машину и усевшись на сиденье, он первым делом пукнул. Раньше за Фланнери такое не водилось, но сейчас вышло смачно. Он так спешил по дороге с кладбища, что наглотался воздуха, и его встревоженное тело поспешило избавиться от него таким способом. Вздрогнув, он обернулся и посмотрел вниз, на свою задницу, как собака, которая только что пукнула; собаки, когда пукнут, часто делают вид, как будто то, что случилось, не имеет к ним ни малейшего отношения. И они удивлены этим шумом не меньше вашего.

Запахи газов, новой машины и дорогой кожи наполняли пространство вокруг него. Фланнери сидел, уставившись прямо перед собой, и знал, что надо двигаться, но не мог, так его поразило случившееся. Противник только что нарушил правила. Какая-то огромная новая динамика на подходе. Знай он, что все до единого на кладбище видели то же, что и он, испугался бы не на шутку.

В человеческом облике Джон Фланнери никогда не пукал и ничего не боялся. Да и чего ему бояться? Что может напугать такого, как он? Ему не нужно было есть, разве только для того, чтобы убедить других в том, что он тоже человек. Его сердце не билось, а если и билось, то исключительно с той же целью. Дышал он только потому, что, если бы кто-нибудь заметил, что он не дышит, могли возникнуть проблемы. Он здесь по делу, а тело — униформа, необходимая для его работы. И до сих пор он справлялся с ней отлично. Но за все случаи, когда ему приходилось воплощаться в человека, такого, как сегодня, он не помнил. Сегодняшнее событие его глубоко потрясло.

У живых был один мир, у покойников — другой. Граница между ними определена раз и навсегда, и никто ее никогда не нарушал. Когда-то этот закон был священен и нерушим для всех, кроме Хаоса. Он как не признавал никаких границ и запретов, так и не признает. Хаос творит, что захочет, потому-то Фланнери и порхал между жизнью и смертью с такой легкостью. А потом Изабелла Нойкор и Винсент Этрих тоже совершили переход. Но еще опаснее было то, что Лени Саломон, перейдя в другой мир, сумела послать четкое и ясное сообщение в этот. Для тех, кто его понял, в нем содержался ответ на главную загадку бытия, что не дает покоя человечеству с самого начала его существования.

Но поскольку Фланнери не подозревал, что другие тоже были свидетелями того, как передавала свое сообщение Лени, то он не знал, что видели они всего-навсего английские слова, которые для них означали «стеклянный суп», и ничего больше. Лени обращалась к живым на языке мертвых. А он не переводится. Вот и получилось, что живые увидели лишь два слова, которые по отдельности были им понятны, но вместе не имели никакого смысла, разве что складывались в сюрреалистический образ без содержания.

Вот почему в толпе не было заметно никакой реакции на видение, когда оно произошло. Большинство решили, что само событие — это какая-то жутковатая чушь и смысла в нем не больше, чем в том, что Лени сообщила. Мертвая женщина показывает листок с надписью «стеклянный суп». Ну и что? Что теперь, повернуться посреди похорон к мужу или соседу и объявить: «Знаете, я только что видела мертвую Лени! Она показала мне какую-то бессмысленную надпись». То-то остальные были бы в восторге; а уж сколько торжественности добавилось бы похоронам! Даже лучшие подруги Флора и Изабелла промолчали, хотя обе мгновенно поняли, что их видение означает что-то серьезное.

Вообще-то Изабелла так глубоко задумалась об увиденном, что некоторое время даже не замечала, что Винсента нет рядом. Обнаружив его отсутствие, она тоже не слишком удивилась. Это было в его духе — мистер Непоседа. Винсент никогда не мог долго стоять на месте. Он сам называл себя КСНВ — Король Синдрома Недостатка Внимания. Она решила, что он где-то рядом.

Но она ошиблась. Потому что, как и Джон Фланнери, Винсент Этрих знал, что значит «стеклянный суп». Когда Лени подняла свое рукописное знамение, он прочел эти два слова, и его глаза слегка расширились. Этрих не почувствовал ни страха, ни радости. Ему не захотелось бежать куда глаза глядят. На языке мертвых «стеклянный суп» обозначает и объясняет Мозаику, а Мозаика — это Бог. Один из первых уроков, которые человек получает после смерти, — что это такое и что означает.

Покидая похороны, Этрих мысленно был уже в Посмертии, медленно озирая все, что в нем есть. Выходя за ворота кладбища, он понял, что теперь может сделать очень многое; куда больше, чем раньше.

* * *

— Черт.

Саймон Хейден и Лени Саломон смотрели на медведя Боба.

— Что такое?

— Не сработало.

— В каком смысле?

— Откуда ты знаешь?

Медведь потер голову и сердито сказал:

— Черт, черт, черт. Не сработало, ясно? Это моя работа, знать такие вещи. Не сработало.

Хейден и Лени переглянулись, в глазах у обоих стоял один и тот же невысказанный вопрос — почему он так уверен?

Хейден отвернулся, бормоча ругательства. Во-первых, ему стоило большого труда добраться до Лени. Найти Лени и ее мир снов на бескрайних просторах смерти. Но этого мало, найдя ее мир, надо было еще придумать, как попасть внутрь и отыскать там ее саму.

Но Хейден сумел. Более того, он все сделал в одиночку. Без помощи Боба или кого-нибудь еще. Искать Лени Саломон было сначала скучно, потом страшно и утомительно. Дороги то и дело заводили его не туда, надежды обманывали, но он все-таки нашел. Он понятия не имел, сколько его поиск занял бы в мире живых — тысячу лет или десять минут? Ведь это смерть, здесь время идет по-другому. Хейден был ужасно горд собой, пожалуй, он еще никогда так не гордился. Даже когда показал себя храбрецом перед миссис Дагдейл или не спасовал перед Воскресными Костюмами в школьном спортзале.