Пара для дракона, или просто будь пламенем - Алиса Чернышова

Опасность Жреца маги осознали в полной мере примерно год спустя, когда тот, найдя себе сторонников в лице Наместника и многих не-живых граждан, начал понемногу урезать права боевых магов. Началось противостояние, в ходе которого Чу сотрясался, как больной лихорадкой человек.

Было много в этой внутренней войне и побочных жертв, конечно. В их число вошла и маман Готе — она отказалась платить двойные проценты Главе Боевиков, аргументировав это тем, что девочкам тогда будет доставаться совершенно смешная сумма. "Мы теперь платим городу", — заметила она, и на следующий день Диве нашла её с перерезанным горлом.

Именно тогда, над телом женщины, ставшей ей второй матерью, и случился в её голове какой-то очень сильный перелом.

В борделе шептались, что Жрец вербует себе уши среди девочек. Глава магов во всеуслышание заявил, что убьёт любую, кого заподозрит.

Диве той ночью обслужила его, как полагается, и поулыбалась в ответ на обещание сделать её следующей маман. На следующей день она в мужской одежде пришла к Жрецу и сказала:

— Я хочу работать на вас.

Так началась её новая жизнь.

Если честно, выжить в той авантюре она не особенно рассчитывала. Тем не менее, возможно, Предвечная и впрямь благоволила к Жрецу Чу и его приближенным — Диве выкарабкалась. Сумела сбежать с нужными Жрецу отпечатками аур, оставив после себя догорающее здание, долго бывшее ей домом; сумела сделать так, что маги искренне поверили в её смерть. Так что на порог Храма Тьмы она ступила, держа в руках свою шкатулку, томик "Сказаний о многоликих", некогда принадлежавший Умной Дот, и любимый веер маман Готе.

Правда, после она с дозволения Жреца сожгла их — и книгу, и веер, как сжигали обычно павших в бою. Она поставила девочкам памятники в специальной нише, маленькие и аккуратные, очень красивые. По традиции, конечно, на погребальной церемонии следовало бы сжечь тела, но представительниц их профессии не хоронили, их выбрасывали на помойку за городом, хищникам на радость. Стражу и жрецов в их квартал вызывали только в случае смерти клиента. Диве посчитала разумным, что, если тела девочек выбросили, как вещи, то их вещи стоит упокоить, как тела. Возможно, в этом не было никакой логики, но ей упорно казалось: так правильно. Жрец, как ни странно, не задал ни единого вопроса по этому поводу.

— А что ваш Властелин? — спросил Эт нарочито небрежно. — Она хорошо с вами обращается? Какие чары служения применяет?

— Госпожа Ири всегда добра к подчинённым, — сказала Диве чистую правду. — А что такое чары служения?

— Ну, вы же давали какие-то магические клятвы, когда начали работать на неё?

— Да, неразглашения секретов, — отозвалась Диве. — Это стандартная процедура.

— И?

— И всё.

Эт вытаращился на неё с искренним изумлением, будто не сомневался, что она говорит правду, но не мог в это поверить.

— Давай не будем о работе, — улыбнулась Диве. — Лучше угости меня чем послаще!

Они и впрямь не приносили Властелину никаких клятв.

Строго говоря, даже на Неразглашении настоял Эу-хений. Госпожа Ири была очень умным Властелином, когда дело касалось боевой магии, или войны, или знаний о мировой политике, или переговоров, но в вопросах человеческой подлости и собственной безопасности она подчас бывала той ещё дурой.

Диве несказанно повезло оказаться среди помощниц Властелина, если разобраться. Знай Эу-хений, как всё обернётся, точно выбрал бы других девушек, не таких привлекательных, но более образованных — и тогда у Диве не было бы ни шанса. Но, когда борьба между Жрецом и Главой Боевиков достигла своего апогея, а в окресностях Чу, словно в ответ на молитвы, появился крылатый Властелин, никто и предположить не мог, кто скрывается за сверкающей алой чешуёй. Да и, честно говоря, не до того было. Эу-хений спешно изучал все доступные на тот момент источники знаний о Властелинах; по всему выходило, что те любят получать в подарок в том числе и дев, желательно — непорочных.

Тут была, конечно, проблема. Найти в Чу за короткий срок девиц половозрелых, адекватных, симпатичных, лояльных Жрецу, сговорчивых, склонных к экспериментам (ходили слухи, что Властелины любят навещать своих дам в зверином обличьи), да ещё и могущих хоть в темноте и со спины сойти за непорочных — та ещё задачка с кучей переменных. Неудивительно, что Диве, грезившей крылатыми чешуйчатыми существами, выпал шанс. Она поспешила им воспользоваться — и вытянула счастливый билет: госпожа Ири, отчаянно скучавшая по оставшимся дома компаньонкам, решила сделать несостоявшихся наложниц своими помощницами. Жрец не был в восторге, но удовлетворил это желание.

Так она, Диве, стала кем-то. Не просто временным придатком, подстилкой, которая имеет значение только до тех пор, пока нравится хозяину, пока послушна, пока не состарилась. Нет! Она стала настоящей помощницей Властелина. У неё появилось что-то своё. Будь она одной из этих волшебных крылатых существ, то сказала бы — это как своя пещера (так говорила госпожа Ири, и Диве ужасно нравилось, как это звучит). Нет, она на такое права не имела, конечно, но мысленно так говорила. "Это моя пещера. Это мой секрет".

Но теперь всё изменилось.

Снова.

— Диве, если дело не в приказе Властелина Чу, тогда… что у тебя на уме? — чёрные глаза Эта, удивительно серьёзные, заглядывали в самую душу.

Она не знала, что сказать ему. Как объяснить это… Небо, как всё это можно объяснить так, чтобы понял кто-то вроде него?!

Разумеется, Властелин дождался лишь наивной улыбки.

— Я думаю, что это лучшее свидание в моей жизни, — прощебетала она. Господин Эт, к её удивлению, в ответ только поморщился, будто у него заныли зубы или в роскошной музыке вдруг попалась фальшивая нота.

— Я — твоя пара, — сказал он, переплетая их пальцы. — Ты можешь рассказать мне то, что тревожит тебя. Я на твоей стороне, что бы там ни было.

Она продолжила улыбаться.

Они сидели на терасе модного кафе, все ещё огороженные чарами, и пили горячие напитки, честно украденные Этом с местной кухни. Она почти не соврала насчет лучшего свидания.

Не то чтобы она раньше вообще ходила на свидания, если честно.

— Ладно, скажу по-другому, — Эт устало потёр лоб. — Ты ведь тоже не чистокровный человек, частично оборотень. Ты понимаешь, что такое истинная пара, верно?

— Это вечная любовь, — послушно повторила Диве услышанную от кого-то из клиентов-нелюдей глупую фразу, стараясь не позволить иронии просочиться в голос.

Расхожая поговорка гласит: просто любовь живёт три года, неземная любовь — три месяца, вечная любовь — три недели. Сколько там времени понадобилось Эту, чтобы перестать называть "парой" госпожу Ири и переключиться на кого попроще в лице Диве? Три недели, чуть больше? Вот уж воистину, вечная любовь как она есть!

— Верно, — сказал Эт серьёзно. — Между нами расцвели цветы, и ты теперь — моя пара. Твои проблемы — это моя проблемы.