Нет, детка, это – фантастика! - Анна Селина

Зевая во весь рот, девушка направилась на кухню, где с недавних пор появились продукты, в том числе и кофе, столь ею обожаемый. Сам Генри отмахивался от попыток девушки приготовить что-нибудь, заявляя, что не голоден и дикая жара не способствует аппетиту. Тем более он продолжал придерживаться какой-то мудреной диеты, секрет которой отказывался раскрывать.

Когда по квартире разнесся запах свежесвареного кофе, то сразу стало несколько уютнее. Сделав себе пару бутербродов и прихватив чашку, Лиза переместилась со всем богатством в гостиную, к телевизору. Поставив еду на изящный журнальный столик из светлого дерева, девушка огляделась в поисках пульта. Он вечно прятался от нее, небольшой плоский прямоугольник с парой кнопок. Лиза еще ворчала, что, несмотря на навороченность, он не слишком удобный.

Пульт обнаружился на полу, возле небольшого секретера с тремя довольно глубокими ящичками. Очевидно, там хранились бумаги – Лизка не проявляла особого любопытства.

Сегодня один из ящиков оказался приоткрыт. Видимо, Генри заглядывал в него, уходя по делам, спешил и не заметил, что не закрыл до конца. Лиза подняла пульт и с невольным любопытством покосилась в сторону приоткрытого ящика. После вчерашнего тяжелого разговора она мысленно дала себе слово быть в разы осторожнее и не позволять себе подобных вспышек ревности. Девушка до сих пор не понимала, что такое на нее нашло. Прежде столь сильной и необузданной ревности она за собой не замечала.

Однако кое-что ее очень заинтересовало – с края ящика свисала тонкая золотая цепочка с необычным сложным плетением. Лиза моментально поняла, что сие изделие не просто дорогое, а очень дорогое. Женское любопытство перевесило осторожность, к тому же девушка просто захотела посмотреть, что за кулон может быть в паре с такой цепочкой. Поэтому Лиза осторожно потянула за нее, не решаясь открыть ящик еще больше.

Кулон оказался не сильно большим. Он прохладной тяжестью благородного металла лег в ладонь Лизаветы, тускло поблескивая круглыми боками. В центре него находился довольно крупный бриллиант. И еще кулон явно был полым внутри. Лизка повертела его со всех сторон и вдруг услышала тихий щелчок, а сам кулон раскрылся.

Синие глаза жадно вглядывались в украшение. Внутри оказалась старая черно-белая фотография, уже порядком выцветшая, как будто бы с нанесенным модным эффектом старины, однако лица на ней все еще можно было разглядеть.

Сначала Лиза даже не поняла, что увидела. Просто стояла и смотрела, чувствуя поднимающееся изнутри изумление пополам с непониманием. Затем прижала руку ко рту, пытаясь скрыть крик удивления и испуга, рвущийся наружу.

Кулон захотелось отшвырнуть далеко-далеко, но одновременно он притягивал к себе.

На фотографии были изображены двое: Генри, молодой, во фраке, с длинными волосами, забранными в хвост; он смотрел на девушку, которая в ответ взирала на него с немым обожанием. Сердце Лизы застучало где-то в ушах: ей показалось, что на фото была она сама – так сильно походила на нее незнакомка в старомодном платье и шляпке. Только вот девушка могла поклясться, что никогда в жизни не фотографировалась в таком виде. И уж тем более на момент ее знакомства с Генри, волосы у того сейчас были гораздо короче.

Лизавета медленно села на диван, забыв про еду и кофе. Она жадно вглядывалась в лица на фотографии. Длинные волосы девушки были закручены в крупные локоны, в ушах и на шее виднелись явно дорогие украшения. И этот наполненный любовью и преданностью взгляд – Лизка его узнала! Сама ведь тоже так смотрела на Генри! Восхищение и желание быть вечно рядом с ним.

На второй половине кулона были вырезаны имена: Henry and Elizabeth. А ниже виднелась витиеватая мелкая надпись на незнакомом языке. Еще чуть ниже виднелась дата – 1910. Девушка провела по ней пальцем и вдруг отбросила находку на диван, не в силах сдерживать себя.

– Да что же это такое? – Лиза почувствовала себя Алисой в Стране Чудес. Она решительно не понимала, что происходит.

Что это за фотография, словно выдернутая из конца девятнадцатого столетия? Элизабет? Так звучит ее имя на английский манер, но как это понимать? Как эта вещь оказалась у Генри?

Какие-то обрывки мыслей-воспоминаний запрыгали в голове, но слишком нечеткие, чтобы за них можно было ухватиться. К тому же Лиза была слишком ошарашена находкой.

Свой порыв позвонить Генри и спросить о кулоне она легко подавила. Все-таки залезла без разрешения в ящик, увидела то, что ей явно не стоило видеть. К тому же интуиция девушки вопила о том, что пусть пока мужчина пребывает в неведении.

«Хе-хе-хе, сейчас выяснится, что Генри у нас долгожитель, а это вообще какая-нибудь моя прапрабабка», – мелькнула смешная в своем абсурде мысль. Лиза даже хихикнула, но потом осеклась, кое-что вспомнив.

Ее бабушка-историк увлекалась составлением генеалогического древа и хранила письма и фотографии, оставшиеся от предков-дворян. Когда Лиза была маленькая и гостила у бабушки, она с интересом изучала развесистое дерево их рода. И отчетливо запомнила рассказ о том, что ее назвали в честь прапрабабки, на которую, как выяснилось с годами, она была весьма похожа. Мама и бабушка много лет назад обсуждали этот удивительный факт, когда вместе рассматривали наследие предков и на глаза им попалась фотография Елизаветы Хвощинской.

Девушка прикрыла глаза, вспоминая тот вечер…

Тогда они сидели в уютной бабушкиной гостиной, увешанной портретами ее молодости.

– Прям копия Лизка наша, – удивленно сказала мама, а бабушка согласно закивала – мол, она давно подметила этот факт.

– Да, Карина, ты права. Моя бабушка Елизавета Хвощинская была очень красивой женщиной, яркой и статной, – сказала пожилая женщина, с теплой улыбкой глядя на старый снимок, словно изношенный жизнью. – Ее рано выдали замуж за моего деда – Федора Ивановича Хвощинского, купца первой гильдии. Он был старше Елизаветы на 20 лет, но капитал имел весьма солидный.

– А зачем ее выдали замуж за старика? – поинтересовалась тогда еще не находящаяся в подростковом возрасте Лиза. Прапрабабку было почему-то жалко.

– Не за старика, а за взрослого мужчину в самом расцвете сил, – поправила ее мама. – Я сейчас сама в таком возрасте нахожусь. Что ж я, старая?

– Ты – нет, – улыбнулась тогда Лиза и обняла мать, а та рассмеялась и потрепала ее по волосам.

– Семья Елизаветы обеднела из-за карточных долгов старшего брата Елизаветы. Брак с купцом спас семью. А Федор Иванович, между прочим, супругом был заботливым и любил свою Лизоньку безумно, – продолжала бабушка, поправив очки. – Все ради нее делал. Конечно, он годился ей в отцы, но был хорошим супругом. Елизавета родила ему троих детей, моя мать была самой младшей. Но, увы, свою Елизавету она не помнила.

– Почему же? – удивилась Лизка.

– Когда моей маме было всего лишь два года, Елизавета ушла из дома и более не вернулась, – ответила бабушка со вздохом и поведала одну из семейных историй: – Елизавету соблазнил один молодой красивый англичанин, приехавший в Российскую империю по делам своего отца. Они познакомились в Пятигорске. Его не смущало, что она уже замужняя дама с тремя детьми. Они начали тайно встречаться. Оно и понятно – Федор Иванович все же был мужчиной в возрасте и часто жаловался на здоровье, а англичанин – хорош собой и молод. У него даже был свой автомобиль!