(с)дала на «отлично» - Олли Ро

Горячий душ, поданный прямо в комнату горячий ужин и свежая постель завершили долгий день истинным блаженством.

Завтра. Завтра я разберусь во всем.

Я проснулась невероятно отдохнувшая, ощущая себя принцессой. Яркие лучи сквозь витражные стекла узких окон отбрасывали на мягкий бежевый ковер радужные блики — красные, оранжевые, синие…

Потянулась под толстым теплым одеялом, гадая, который сейчас час. По ощущениям, я проспала часов двенадцать. Потянулась к телефону — 12:30.

Святые угодники!

Что ж меня никто не будет?

Граф, например.

Сразу вспомнила суровые будни у тетушки Маргери, которая сама вставала с петухами, как будто ее ждала утренняя дойка, и меня будила, ибо негоже настоящей леди спать, как бездельнице, она должна привести себя в порядок, пока все спят, и позаботиться о муже и прочих домочадцах. И потом еще весь день бросала на меня смертоубийственные взгляды всякий раз, когда мой рот был готов разорваться от зевоты.

Похоже, что здесь царят более либеральные взгляды на жизнь и женщин тоже принимают за людей. Хотя… вполне возможно, граф просто боится восстания, что не удивительно, при таком-то количестве окружающих его дам! Считай он женщин равными себе, не стал бы мною помыкать, старый хрен!

Так. Надо уже решать как-то свои проблемы.

Пока приводила себя в порядок, пришла Лиля. Вместе обменялись впечатлениями и планами. Затем отправились добывать обед. Ну или завтрак. Потому как по местному времени было еще только одиннадцать.

Зря нам не выдали карту. Блудили минут пятнадцать, пока наткнулись на живого человека.

Вчерашний дедуля поливал орхидеи в прозрачных горшках в просторной комнате, напоминающей столовую.

— Доброе утро, леди, — поприветствовал нас мужчина, естественно, на русском, который всем здесь, очевидно, знаком. И на кой черт, спрашивается, меня заставили учить немецкий?

— Доброе… — протянули мы с Лилей.

— Простите, как к Вам можно обращаться? Боюсь, что вчера не запомнила ни одного имени, — осторожно поинтересовалась я у мужчины.

— Для Вас, леди, дедушка Гера… — улыбнулся добродушный старичок. — Я попрошу подать вам завтрак.

Мужчина вышел, а спустя пару минут пышная розовощекая, невероятно милая женщина раскладывала на столе различные яства.

Ну что ж, как говорится, война войной, а обед по расписанию!

И надо брать «языка», пока не свинтил куда-нибудь. Очевидно же, что дедушка Гера достаточно стар, чтобы знать тут все и обо всех.

— Дедушка Гера, а где же его сиятельство граф? Что ж не выказывает нам радушный прием? Я вроде как невеста долгожданная, а жениха еще в глаза не видела…

Старик хитро прищурился и склонил седовласую голову на бок.

— Молодой граф еще не прибыл. Будет к ужину. Отчего же Вы, Виктория, утверждаете, что в глаза нашего графа не видели? Насколько мне известно, знакомство ваше давнее, романическое…

— Что Вы говорите?! Даже романтическое? Интересно, да… молодой, говорите… А насколько молодой? Ну, хотя бы примерно — от двадцати до тридцати, от тридцати до сорока, от сорока до пятидесяти? У всех, знаете ли, свое понятие на этот счет. И чем старше человек, тем старше и его молодость.

— От двадцати до тридцати, — хмыкнул хитрый лис.

— Уже неплохо. Ну а что же у вас нет фотографии его или, скажем, портретика какого? Посмотреть бы, чтоб, если что, я в обморок не упала при виде его светлости…

— Нет, милая… не располагаю…

— Жаль… Тогда опишите мне его что ли… Пожа-а-а-луйста.

— Высок, плечист, темноволос, кареглаз…

— Это слишком распространенные качества. Даже мой любимый мужчина подходит под это описание.

Старик застыл, словно восковая фигура мадам Тюссо, лишь изредка хлопая маленькими глазками со светлыми редкими ресницами.

— Представляете, да. Люблю другого человека. НЕ графа. Так что зря он это все затеял…

— А правда, что графский род был проклят Викторией Заболоцкой и с тех пор у фон Беренгофов рождаются только девочки? — вмешалась Лиля, почувствовавшая необходимость разрядить обстановку.

— Люди разное говорят… Проклятие… карма… генетика… экология… Но факт остается фактом — за последние семьдесят лет в стенах этого замка не родилось ни одного мальчика.

— Откуда же тогда взялся молодой граф?

— Как же откуда, леди?! Раз вы знаете о проклятии, то знаете и о причине.

— Это потомок пропавшего первенца графа Реджинара?

— Да, это так.

— Как же граф Август нашел его?

— Он и не нашел… В родной дом юношу вернула прабабка, сразу перед тем, как отдала Богу душу.

— Но как же выжил младенец? Его разве не отдали цыганам?

— Хоть Виктория Заболоцкая и находилась далеко от родины, но все же была не одинока. Служанка, которая прибыла вместе с ней из России, чтобы прислуживать молодой графине, младенца втайне переправила к бабке, матери Виктории, в родовое гнездо Заболоцких. Дед и бабка мальчишки официально его усыновили, дали имя Герман, что означает «истинный», «подлинный», «родной», и до конца своих дней хранили тайну его происхождения. Мальчик вырос, женился и обзавелся потомством. У него родились близнецы Альберт и Агата. А у них свои потомки… Вот, собственно, и вся история.

— Прям турецкий сериал!

— Жизнь, юные леди, бывает гораздо запутаннее сериалов. За сим разрешите откланяться, дела-с…

— Поберегли бы Вы себя, дедушка Гера. Не жалеет Вас молодой граф. Еще один минус в копилку его недостатков…

— Ну что Вы, Виктория, поверьте, я быстрее умру, если буду сидеть без дела.

Старичок удалился, а мы с Лилей продолжили завтракать, делясь впечатлениями и эмоциями.

А затем водоворот бабочек и мотыльков закружил нас с неистовой силой. Экскурсия по замку, миллион исторических фактов, куча трудновыговариваемых и еще-хуже-запоминаемых имен, родственных связей, профессий, увлечений, питомцев…

Голова шла кругом.

Мы с Верховской не уставали поражаться тому, что все жены старого графа, к слову сказать, все одинаково бывшие, жили здесь, под одной крышей, вместе с семьями в абсолютном мирном сосуществовании.

Жены, дочки, их мужья, внучки… Замок Винтергартен напоминал собой многоэтажный дом, где все квартиры заселены родственниками.

В жизни бы не поверила, что такое возможно, не увидь все своими глазами…

В суете и веселье незаметно пролетело время. На замок опустились плотные туманные сумерки. Шумное население разбрелось по своим комнатам готовиться к вечернему мероприятию, куда, наконец, и явится этот сказочный потомок голубых кровей.