Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945 - Ганс Шойфлер

Из-за мощных атак сибиряков со стороны Каширы наше наступление прекратилось[60]. В тот день в полку осталось всего 23 боеспособных танка.

1 декабря в Хавках состоялось совещание командного состава штаба бригады, посвященное наступлению 2 декабря через Барыбинку, Ревякино – Грызлово к шоссе Тула – Серпухов. Планировалось, что полк соединится с шедшим с запада XXXXIII армейским корпусом и завершит окружение Тулы.

Германн Хосс, обер-лейтенант и начальник связи 5-й танковой бригады

1 декабря во время совещания в штабе 4-й танковой дивизии в селении Хавки близ Венёва настроение было действительно прекрасным, несмотря на неблагоприятную обстановку. В конце концов все части дивизии воссоединились. После того как перед дивизией была поставлена решающая задача, вернулась и танковая бригада. Нас ожидает последнее в этом году сражение, после чего произойдет долгожданный отход на зимние квартиры.

Также настало время и для 2-й танковой армии Гудериана, поскольку стали очевидны многие свидетельства предстоящего зимнего наступления Красной армии, а Тулу, находившуюся у нас в тылу, нам еще предстояло взять. 2-я танковая армия продвинулась вперед на восток, к Оке, в район Каширы. Это место располагается значительно восточнее Москвы. Однако создать плацдарм нам не удалось. Свежие сибирские части давили на нас севера и, особенно, с востока прямо на передовых позициях 10, 25 и 29-й дивизий в Михайлове и южнее Зарайска.

Мы уже сходились с сибиряками в боях в районе Дедилово и Узловой. У них было превосходное обмундирование, дававшее им серьезное боевое преимущество перед нами. В отличие от них мы отчаянно мерзли в наших тонких мундирах. С момента форсирования Буга мы так и не сменили их на зимние шинели. Наши транспортные средства, изведавшие, что такое пески Белоруссии и непролазная грязь дорог на Орловщине, теперь уже не годились для суровых зимних условий.

Мы лишились изрядного количества транспорта. Получение всего необходимого из-под Орла стало главной заботой тыловых служб. Топливо, боеприпасы и продовольствие прибывали к нам в недостаточном количестве. Зимнее обмундирование у нас практически отсутствовало. Это означало, что нам нужно было захватить непокоренную Тулу в точный срок – без пяти минут полночь. Нашей 4-й танковой дивизии надлежало начать наступление с востока. Мы получили приказ сомкнуться с XXXXIII армейским корпусом, наступавшим с запада на Кострово, находившееся на дороге Тула – Серпухов.

2 декабря. Стоял солнечный, но отчаянно холодный зимний день. Танковая бригада после перегруппировки двинулась прямо на запад в сторону Тулы. Дороги были засыпаны снегом, низкое зимнее солнце отбрасывало длинные тени. Иногда возникало ощущение, будто танки едут по бревенчатому настилу. Это были тела мертвых солдат, припорошенные снегом, которых водители танков не могли видеть.

По пути мы захватили несколько русских саней с продуктами. Трофеи оказались не слишком соблазнительными – брикеты супового концентрата и рыбные консервы. Они были неважными на вкус, однако мы все равно взяли с собой эти припасы, поскольку наших пайков нам не хватало. Мне посчастливилось разжиться парой валенок. Они были неуклюжими, но очень теплыми – это самое главное. Валенки принесли желанное облегчение моим измученным ногам, которые до этого ужасно мерзли.

Мы проследовали через Дедиловские Выселки, которые наша мотопехота уже взяла в клещи и сомкнулась с несколькими танками Волльшлегера, а в районе Анишино – с Кенигсфельдом. Они штурмовали деревню вместе с сорока пехотинцами на мотоциклах. Батальон Красной армии тщетно пытался отстоять свои теплые зимние квартиры. Радиообмен в командной машине не оставлял времени для визуальной разведки.

Небо над деревней расцвечивали строчки трассирующих выстрелов, в ноздри бил запах горевших соломенных крыш. Вскоре мы одержали верх над противником. 200 красноармейцев было взято в плен и отправлено туда, откуда мы начали наступление. Мы же двинулись дальше и добрались до большой деревни под названием Волынцево. Здесь мы резко повернули на север в направлении Руднево, до которого дошли днем, по оврагам, причем без боя. Мы хотели заночевать там до наступления темноты, прежде чем поиски штаба не станут слишком опасными. Во время зимних боев еще днем приходится искать подходящее место для ночлега. Тот, кто начнет поиски жилья поздно, рискует оказаться в худших условиях.

Наша командная машина – ВО-1 – доставила нас в Руднево. Мы выехали с неисправным стартером, а это означало, что в том случае, если мотор заглохнет, нам придется выбираться наружу и вручную запускать инерционный стартер. В конечном итоге он все-таки подвел нас. Машина оказалась непригодной для командира бригады. Наш славный водитель Клёц был вынужден вернуться в ремонтную мастерскую в Венёве и все время зорко надзирал за тем, чтобы никто не угробил двигатель. Мы пересели на машину полкового командования. Перенос радиооборудования затянулся до наступления темноты. Штаб бригады разместился в какой-то крестьянской избе. Последнее событие, о котором там стало известно, заключалось в том, что наши передовые танковые части в соответствии с их приказом подорвали железнодорожное полотно в районе Ревякино.

3 декабря. День снова начался ясным утром. На градуснике – минус 20 градусов. Мы должны были выдвинуться как можно раньше, но, как выяснилось, деревня справа от нас была занята врагом. Ее предстояло занять первой. В давно испытанном сочетании танков и пехоты рота танкистов и рота мотострелковая, а также две артиллерийские батареи вскоре заняли Сухотино.

Подразделения наших солдат и несколько танков взяли в плен 260 красноармейцев, а также захватили 5 артиллерийских орудий и 30 пулеметов. Наступление продолжалось до железнодорожной линии в Ревякино, где нас встретил вражеский огонь. Русский бронепоезд и отряд пехоты удерживали это селение и не отступали на юг до тех пор, пока не начался тяжелый бой. Ближе к полудню наши танки переехали через железнодорожное полотно, и радисты доложили в штаб дивизии о наших успехах. Мы получили задание занять участок между Ревякино и Грызлово и выдвинуть вперед наш авангард вместе с 7-м разведывательным батальоном для блокирования железнодорожной линии. Мы вошли в небольшую деревню Грызлово днем. Она располагалась между железнодорожным полотном и шоссейной дорогой.

Авангард возглавлял капитан Нирле. Получив указание командира бригады, он двинулся на север. Радиообмен продолжался до позднего вечера. Небольшой гарнизон противника в церкви неподалеку был уничтожен. Мы достигли назначенной точки рандеву на участке дороги Тула – Серпухов. Однако радость успехов была омрачена тем фактом, что XXXXIII армейского корпуса, который должен был сомкнуть кольцо вокруг Тулы, там не оказалось. Позднее мы узнали, что он не смог продвинуться в назначенный день.