Два дня - Рэндалл Силвис

– Шейдитаун – совсем маленькая, крошечная деревушка. По-моему, там нет даже почты. Но чуть в стороне от трассы 18, рядом с каналом, есть одна забегаловка. Я даже не знаю ее названия. Там всего пара столиков для пикника и барбекюшницы. Велосипедная дорожка проходит мимо и через сотню ярдов от нее заканчивается.

– Значит, вы добежали до конца, потом развернулись и побежали обратно. Так?

Дэнни кивнула, снова прикусила губу и уселась, подсунув руки под бедра.

– А Томас был где-то рядом?

– В парке. Он сидел за первым столиком.

– Вы выбежали и…

– Почти на всем протяжении вдоль дорожки тянутся железнодорожные пути. Правая колея – в Шейдитаун. Левая – в обратном направлении.

– А по другую сторону дорожки что? Автострада 18?

– Да, только ее не видно с дорожки. Там везде деревья или кустарники. Если бы не шум машин, вы бы никогда не догадались, что там проходит шоссе.

– И вам не страшно бегать там по утрам?

– Я всегда беру с собой газовый баллончик и свисток.

Демарко улыбнулся: «Хороши средства самозащиты!»

А Дэнни продолжила:

– Возле забегаловки дорожка пересекает большую поляну со столиками. Первый столик стоит как раз там, где кончаются кусты. На самом деле, находясь на дорожке, вы даже не заметите этот столик, пока не окажетесь возле него. От кромки тропы он отстоит всего на три фута.

– И за этим столиком сидел Томас…

– Это было так неожиданно… Я никого там раньше не видела по утрам. И вдруг этот парень.

– И что произошло дальше?

– Он напугал меня. Потому что выглядел как… Он сказал мне, что услышал мои приближающиеся шаги, мое дыхание… И наклонился вперед, чтобы оглядеть кусты. Но стоял туман. У нас тут часто бывают туманы, особенно если ночью льет дождь. И я чуть не врезалась в него. Чуть не налетела на его голову.

Дэнни заулыбалась, глядя в пол. Демарко не стал торопить ее с рассказом. Через пару минут девушка заговорила сама:

– Томас отскочил в сторону вовремя, а я вроде бы вскрикнула. Ну, или громко выдохнула от неожиданности и испуга. Да еще и споткнулась и чуть не упала.

– И что было потом?

– Томас бросился ко мне, чтобы помочь. Но к этому моменту я уже вытащила газовый баллончик, – улыбка Дэнни стала шире. – Он был таким забавным. Поднял обе руки вверх и сказал: «Смотри – я стою на месте и не двигаюсь. Ты только скажи мне, что не ушиблась».

– А вы?

– Я нет, только вывихнула лодыжку.

– И как вы потом вернулись домой?

– Я поставила газовый баллончик на стол. Мы постояли минут пятнадцать; он рассказал мне, как его зовут, где он преподает; сообщил имена своих детей и жены… Даже раскрыл свой бумажник и показал их фотки и удостоверение личности. И, в общем… я согласилась. Я разрешила ему отвезти меня домой.

– И он отвез?

Дэнни покачала головой:

– К тому моменту я уже знала, кто он такой. Я знала, что он – известный писатель. И даже сказала ему, что читала его второй роман на факультативе по литературе.

– В университете штата? – уточнил Демарко.

Дэнни кивнула.

– Старший курс. Специальность – преподаватель начальной школы.

– И что было дальше…

– В нем было что-то такое… с ним было так легко общаться… Мне показалось, что он на самом деле заинтересовался мной. Знаменитый писатель, такая важная шишка… Это было лестно. И когда я спросила, над чем он работает сейчас и он ответил мне…

– Вы рассказали ему о клубе «Уисперс».

– По дороге к моему дому Томас остановился у круглосуточного магазинчика и купил нам обоим по капучино. И потом мы просто сидели с ним в машине возле моего дома и разговаривали. Ну и я рассказала ему о клубе.

– И стали его Аннабел.

– Томас так никогда не говорил. То есть… я хочу сказать, что он проводил со мной больше времени, чем с другими девушками, но он никогда не говорил, что пишет свою героиню только с меня. В любом случае роман – это ведь вымысел…

– Но вы – единственная девушка, за чей приватный танец он платил?

– Насколько мне известно, да.

– Так, может, он делал это не только ради беседы?

Дэнни вскинула на Демарко глаза:

– Томас говорил, что я напоминаю его жену в юности. Только волосы у нее чуть темнее моих.

– Вы не ответили на мой вопрос, Дэнни.

– Он никогда не прикасался ко мне. Даже не пытался.

«А что бы было, если бы попытался?» – захотелось спросить Демарко. Но, поколебавшись, он решил не делать этого: ее ответ не имел особого значения.

– И после той первой встречи в парке Хьюстон приходил в клуб каждый вечер в четверг. И вы проводили с ним двадцать минут в VIP-комнате… просто разговаривали.

– Да, и больше ничего, – подтвердила Дэнни. А помолчав, добавила: – Только не каждый четверг. Один вечер он пропустил.

– Вы помните, какой именно?

Дэнни задумалась.

– Перед его последним визитом в клуб.

– А вы спрашивали у Хьюстона, почему он тогда не пришел?

– Томас сказал, что вынужден был уехать из города по делам.

«Что бы еще у нее спросить?» – напрягся Демарко.

– Можете рассказать мне еще что-нибудь о ваших отношениях с Хьюстоном?

Дэнни немного помолчала, а потом призналась:

– Я дала ему свой номер телефона.

– Да? Когда?

– В его последний визит в клуб. Я просто подумала – зачем ему платить за вход и за все остальное только для того, чтобы поговорить со мной. И сказала Томасу об этом. И дала свой телефон. Томас пообещал поблагодарить меня за помощь в своей новой книге. И сказал, что хотел бы меня познакомить со своей женой, при случае.

На этих словах глаза девушки снова увлажнились слезами.

– А свой телефон он вам дал? – спросил Демарко.

Дэнни кивнула:

– Он сказал: если мне что-нибудь потребуется, нужно только дать ему знать.

– А он вам звонил после этого? Или вы ему?

– Ни разу, – ответила Дэнни.

Демарко задержал на ней взгляд. Девушка сидела, опустив голову и смахивая слезки с уголков глаз. «Почему она плачет? Неужели только потому, что он был таким добрым и участливым? И была ли его доброта искренней?» – на эти вопросы сержант ответа не нашел. И в итоге спросил:

– А почему же вы хотели от меня убежать, Дэнни?

– Не знаю… Вы – полицейский. Семья Томаса убита, а сам он исчез. Я общалась с ним в клубе. Я просто испугалась…