Блондинка в Монпелье - Наталия Левитина

О, счастье! У нас скоро появится прелестный пупсик!

— Что с вами? — удивлённо покосился на меня Жан-Поль. — Вы чем-то расстроены? У вас такое лицо.

— Внезапный прилив чувств, — всхлипнула я. — Ужасно по дочке соскучилась. И переживаю за неё.

Не стала вдаваться в подробности и объяснять французу, что рядом с ним сидит не роскошная девица, а без пяти минут бабуля.

— Всё будет хорошо, — успокоил Жан-Поль. — Детишки от нас никуда не денутся. Мы скоро их поймаем. Поймаем, отлупим, расцелуем.

Я вновь погрузилась в блаженные фантазии, рисуя картины новой жизни — в компании с хорошеньким пупсиком. Как я набросилась на дочку, когда она объявила мне о беременности! Готова была прибить на месте. А теперь, измученная неизвестностью, я мечтаю дождаться счастливого завершения беременности и взять на руки маленькое существо.

У Жан-Поля зазвонил телефон.

— Посмотрите, пожалуйста, — он протянул мне мобильник.

— Ой, так это меня!

Таня поприветствовала меня тоном, каким зачитывают некролог или сводку новостей с фронта. Сразу стало ясно — похвастаться ей нечем.

— Что? — недовольно буркнула я. — Опять проблемы? Только не говори, что нагрянули налоговики с проверкой.

— Думаю, всё гораздо хуже, — промямлила Татьяна. — Ты ещё не проверила почту? Я пять минут назад тебе кинула ссылку.

— Но ты же знаешь, что у меня под рукой нет Интернета! Днём был, а сейчас уже нет.

— Всё равно не понимаю! Ты же находишься во Франции, а не на необитаемом острове!

— И тем не менее. Мы с тобой уже обсуждали этот казус.

Мне показалось, что Татьяна умышленно тянет время.

— Говори, что случилось?

Подруга сопела в трубку и не решалась начать.

— Вчера в Интернете наткнулась на фотографию с какой-то помпезной вечеринки в Екатеринбурге, — наконец заговорила она.

— Так.

— На ней — твой Володя.

Я насторожилась. Вот это новость! Мой возлюбленный стал звездой Интернета? Невероятно. Володька предпочитает конспирироваться, не любит рекламной шумихи, поэтому не так-то просто найти о нём информацию в Сети.

— И не один. А с юной особой. Едва ли не в обнимку.

Катастрофа!

Это самая настоящая катастрофа!

— Нет! — воскликнула я.

Жан-Поль оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня.

— Лена, ты сама потом увидишь. Там ещё подпись. В таком духе: «Известный предприниматель Владимир Константинов, владелец многопрофильного холдинга «Константа», долго скрывавшийся от взоров публики, наконец-то порадовал нас своим присутствием. Да к тому же он посетил мероприятие не один, а в компании очаровательной спутницы Алины…»

Проклятье!

— Я тебе процитировала близко к тексту.

— А как она выглядит, эта сволочь?

— Алина? Увы, прекрасно. Не хочу тебя расстраивать, но… Ей от силы лет двадцать пять. Очень хорошенькая, стройная, эффектная.

— Таня, ты меня без ножа режешь!

— Прости, я не хотела. Мне продолжать или не надо?

— Продолжай.

— Да и на безмозглую куклу совсем не похожа — вид у неё довольно интеллектуальный. Кстати, написано, что она юрист.

— Юрист, конечно! Так я и поверила!

— Ты в порядке? — уточнила Таня. — Извини. Я решила, что нужно тебя предупредить. Да и сама была удивлена, увидев эту фотографию. Хотя… Давно уже подозревала, что между тобой и Владимиром всё кончено.

— Я надеялась, мы всё исправим…

Вздор! Кого я пытаюсь обмануть? «Мы исправим» — как же! Я не сделала ни одного шага навстречу. Всё ждала, когда Володя сам приползёт на коленях, униженно умоляя снизойти до него. Хотела вырвать у него признание, что он не прав, что его требования непомерны. Встала в позу — ах, тебе не нравится, что я своенравная, резкая и безапелляционная, да ещё и хозяйка большого бизнеса? Ну и пожалуйста! Я такая, какая есть, и угождать никому не намерена!

Вот и получила по башке. Так мне и надо.

Мой любимый мужчина променял неуправляемую стерву на милого ангелочка. Она наверняка и слова ему поперёк не говорит.

Какая же я идиотка… Потерять такого мужика!

— Плохие новости? — с сочувствием взглянул на меня Жан-Поль.

— Ужасные.

* * *

Благодаря непревзойдённой ловкости француза мы опять заблудились и подъехали к заведению в тот момент, когда в сером небе уже повисли жемчужины первых звёзд, а представление давно началось. Погружённая в мрачные мысли, я молчала, повесив нос, а Жан-Поль был ещё более обходителен и деликатен, чем обычно. Он распахнул передо мной дверцу, помог выбраться из автомобиля, и когда наши взгляды встретились, сделал попытку привлечь меня к себе.

— Не холодно?

— Я взяла это.

Синтетический палантин, купленный за два евро, идеально сочетался с цветом моего дорогого платья. Подумав о том, что теперь мне никогда уже не услышать от Володи: «Слушай, какая ты у меня клёвая!», я едва не забилась в истерике. Мне казалось, мои плечи обнимает не воздушный палантин, а траурное покрывало, сотканное из слёз и тоски. Вечная тоска — вот что меня ждёт. Всю жизнь я старалась быть сильной, и у меня это получалось: рвала противников в клочья, уничтожала конкурентов. В результате перестала быть женщиной. Потому что главное достоинство женщины — её слабость, оттеняющая силу мужчины. А я и сама мужик в юбке, любого сотру в порошок. Никто этого не выдержит. Вот Володя от меня и сбежал.

Я — дура.

Проиграла самую важную партию в жизни.

…Кабаре располагалось в скромном двухэтажном особняке, окружённом прекрасным садом с лужайкой. Других зданий в прямой видимости не наблюдалось. Скопление машин на площадке у коттеджа свидетельствовало, что заведение пользуется успехом и не испытывает недостатка в посетителях.

— Лена, что произошло? — не выдержал Жан-Поль.

— Большие проблемы с бизнесом, — солгала я. — Нельзя безнаказанно бросать фирму на попечение дилетантов.

— Вы вернётесь и всё уладите!

— Думаю, будет слишком поздно. Эта поездка мне дорого обойдётся.

Дороже всего обходится собственная глупость.

…Мы открыли стеклянную дверь с тёмным стеклом и вошли внутрь, в холл с красными стенами, увешанными афишами. Из-за тяжёлых бархатных портьер доносились звуки весёлой музыки и игривые повизгивания.

Нас встретил пожилой, сильно накрашенный мужчина в смокинге, и пока я заворожённо рассматривала его напудренное лицо, похожее на алебастровую маску с нарисованными бровями и трёхцветными тенями на веках, Жан-Поль вёл переговоры.