В постели с тираном. Книга 2. Опасные связи - Диан Дюкре

Вскоре после этого, радостного для Хомейни, поворота событий, а именно в конце лета 1929 года, друг Рухоллы Лавасани организует небольшую церемонию, в результате которой Рухолла и Хадижа становятся супругами. На Хадиже черно-белое одеяние с тонкой узорной вышивкой. Хомейни, прежде чем вернуться в Кум, где ему необходимо подыскать дом, наконец получает возможность увидеть лицо молодой супруги. Она спрашивает у него, чего он ждет от нее как от жены. Его ответ прямой и откровенный. «Он сказал, что он не мракобес, который стал бы требовать от меня, чтобы я полностью взяла на себя всю работу по дому. Единственное, что он от меня хотел, – так это чтобы я соблюдала правила ислама», – вспоминает Хадижа.

Рухолла, женившись, всячески старается обеспечивать семье тот уровень жизни, к которому с детства привыкла его супруга. Она не должна работать, а только руководит прислугой. Сейчас она для него таинственная девушка, вдохновляющая на написание стихов, которые вряд ли кто стал бы ожидать от этого сурового священника; она для него – «невеста сада».

Наступила весна,

и миндальное дерево начало цвести.

Конечно, невестой сада является миндальное дерево.

Вид, который дает отдых усталым глазам […].

Миндальное дерево – послание Создателя,

В котором говорится: красота и жизнь рождаются

Из грязи, несущей на себе зловещий отпечаток зимы.

Молодежь и старики беззаботно и радостно

устремляются в сад,

Наивно полагая, что цветы вечны[154].

Рухолла женится 27-ми лет от роду. Хадижа же дарит ему весну своей жизни. Земная любовь, которая описывается в стихотворении, всего лишь отражение любви, которую вызывает у него Бог. Цветок миндального дерева, как и любовь, становится вечным лишь в Боге, и горе тому, кто думает, что лепестки никогда не увянут! Хомейни осознает, что любовь – даже самая романтическая – мимолетна.

Вдруг небо мрачнеет, надвигается гроза,

На миндальное дерево обрушивается дождь,

заставляя осыпаться его цветы.

Невеста сада стоит обнаженная и дрожащая,

Как старая нищенка, которую прогоняют с улицы.

Момент забвения, момент неблагодарности,

И Бог гонит прочь тех, кто забывает.

В январе 1930 года Хадижа приехала в Кум. Она рассталась со своими близкими, но вскоре у нее появятся новые близкие: она беременеет через некоторое время после своего прибытия в этот город, где живут самые что ни на есть консервативные люди. В Куме нет ни кинотеатров, ни каких-либо других мест, где можно развлечься, и вся жизнь города концентрируется исключительно на изучении исламских традиций. По состоянию на начало 1930-х годов в Куме имеется множество медресе – мусульманских духовных школ, в которых ученики – талибы – объединены вокруг наставника – аятоллы. Вся общественная жизнь города крутится вокруг святилища сестры восьмого имама. Сторожа мавзолея день напролет окропляют его розовой водой. Женщины приезжают в священный город Кум, чтобы вымолить семейное счастье и плодовитость. В этом городе, построенном на высохшем соленом озере, имеется недостаток воды, а потому на санитарно-гигиенические цели – например, на поддержание чистоты улиц – ее расходуется очень мало. Система водостоков здесь архаическая: использованная вода вместе с жидкими бытовыми отходами попросту течет по центральной части извилистых улиц – улиц, на которых можно увидеть всевозможных приезжих. Горбатые, слепые, хромые, психически больные и просто немощные приезжают за чудесным исцелением в этот иранский аналог Лурда[155].

Нетрудно понять, какие сомнения охватили молоденькую девушку из зажиточной семьи, когда она приехала в это место, находящееся на расстоянии ста пятидесяти километров от столицы. Ее отец заботился об образовании дочери до того, как та вышла замуж, и девушка успела доучиться до четвертого класса школы. Рухолла пообещал, что супруга не будет отставать от сверстниц, и он это обещание выполняет: на протяжении первых восьми лет супружеской жизни он лично обучает жену, что дает Хадиже возможность достичь такого уровня образованности, который отнюдь не характерен для иранских женщин той эпохи.

Рухолла во многих отношениях проявляет себя как муж, заботящийся о благополучии своей половины. «Он всегда предлагал мне самое лучшее место в гостиной и не ел сам до тех пор, пока и я не садилась за стол. Он проявлял ко мне большое уважение и не хотел, чтобы я выполняла работу по дому. Он повторял мне: «Не подметайте!» Когда я хотела постирать одежду в тазу, он подходил ко мне и говорил: “Не надо, вы не должны этого делать”». Как ни странно, этот имам считает, что работа по дому недостойна его жены. «Если я в силу необходимости иногда делала такую работу, он всегда смущался, поскольку считал, что это является проявлением несправедливости по отношению ко мне». Чтобы его беременная жена не утомлялась, он не позволяет ей даже чуть-чуть напрягаться: «Даже когда я заходила в комнату, он никогда не говорил мне «Закройте за собой дверь». Он дожидался, когда я сяду, а затем вставал и закрывал дверь сам»[156]. Сомнения, поначалу терзавшие Хадижу относительно замужества, быстро развеиваются, и ее брачный союз кажется ей очень гармоничным: «Я чувствовала себя свободной, как птица»[157].

Забота, которой Рухолла окружил супругу, не спасла ее от беды. Молодой женщине пришлось пережить удар несколько месяцев спустя: Хадиже не удается благополучно выносить и родить их первенца. Духота, царящая в Куме в теплое время года, рои надоедливых мух и плохая питьевая вода подточили ее физические и духовные силы. Она оказывается в исключительно сложной ситуации, поскольку женщина, которой не удается родить, считается обузой, к ней прилепляется ярлык «бесплодная». К женщинам, которые рожают только девочек, относятся немногим лучше, их называют «производительницами девочек». Только женщины, родившие двух мальчиков, пользуются большим уважением и занимают привилегированное положение среди других жен. В те времена каждый ребенок должен участвовать в работе по дому и тем самым облегчать жизнь родителям, поэтому женщины стремятся рожать как можно больше детей. Не рождающая детей воспринимается как бесполезное существо. Если же рождаются девочки, то им рано или поздно предстоит покинуть родительский дом и перебраться вместе со всем, что имеется ценного, в дом мужа, в котором они становятся домашними хозяйками.

К счастью, менее чем через год у Хадижи рождается сын, и это избавляет ее от незавидного статуса. Рухолла дает первенцу имя «Мустафа»: так звали его отца, которого он никогда не видел. Предки отца аятоллы участвовали в завоевании Индии персами в XVIII веке и обосновались в Кашмире, где дед Рухоллы впоследствии создал медресе. Им пришлось вернуться в Иран после завоевания Индии англичанами. Обосновавшись в небольшом городке под названием Хомейн, отец Рухоллы Мустафа занимается сельским хозяйством на небольшом участке земли, унаследованном от одного из доблестных предков. Он живет со своей женой Садиккой и четырьмя детьми в маленьком глинобитном домике, зажатом между другими такими же домами.