Самые страшные каникулы - Елена Арсеньева

«Нашим расскажу — поумирают от зависти, — подумала Юля. — Если вообще кто-нибудь еще остался жив, когда узнал, что я сюда уехала!»

Прямо скажем, у ее одноклассников были все основания скончаться от зависти! Ну что у них за каникулы?! Курам на смех. Валерку Черкизова сплавили к дядьке в волжский городишко, Володьку Зиновьева увезли к родне в тьмутаракань, аж на Дальний Восток, Зойка Семенова, наверное, проторчит все лето в городе…

А Юля попала в самый настоящий Париж. В столицу Франции!

Мамина подружка тетя Марина замужем за французом, Морисом Верьером. У них две дочки, Лиза и Таня: как их называет мама — девочки русско-французского производства. В прошлом году на весенние каникулы Лиза и Таня приезжали в Нижний Новгород к бабушке и подружились с Юлей. Они каждый день ходили то в кино, то в театр, то в Крейзи-парк в «Фантастику».

Но шутка в том, что у французских школьников каникулы с нашими не совпадают. Девочки приехали во второй половине апреля, как-то ни то ни се. Сколько уроков Юля напропускала… Потом Мадам Жужу, их учительница французского, спросила: «Надеюсь, Комарова, у тебя благодаря этому общению улучшился разговорный язык?» И как начала гонять ее по формам прошедшего незавершенного времени, которое как раз проходили! А Юля ни бе, ни ме, ни кукареку.

Конечно, поставили двойку…

После этого мама и решила отправить Юлю во Францию на летние каникулы. Улучшать разговорный язык!

Тетя Марина прислала приглашение, Юле оформили загранпаспорт и визу, мама отвезла дочку в Москву, а потом Юля долетела до Парижа под присмотром знакомой стюардессы. В аэропорту Шарль-де-Голль ее встречала вся семья Верьер.

Пока ехали из аэропорта, решали, как Юле называть мсье Верьера. Онкль Мори́с, то есть «дядя Морис»? Так здесь не принято. Французы чуть ли не с первой минуты переходят на «ты» и зовут друг друга по именам, но Юля ну никак не могла называть отца своих подружек на «ты» и просто Морисом!

— У нас менталитет другой, — понимающе кивала тетя Марина.

— А как зовут вашего отца? — спросила Юля у мсье Верьера.

— Викто́р.

— Можно, я буду звать вас Морис Ви́кторович? — предложила Юля.

— Ну что с тобой делать, зови, — со смехом согласился тот. — Морис Викторович — это даже забавно.

— Пап, тебе здорово повезло, что нашего дедушку не зовут Жак или, к примеру, Луи! — хихикали Лиза и Таня. — Или Тома́!

— Тома — нормально, это по-русски Фома, был бы Морис Фомич, — успокоила тетя Марина.

После этого хохотали так, что пришлось съехать на обочину, чтобы автомобиль не потерял управление.

Сначала Юля пожила в огромной квартире Верьеров на рю де Прованс в Париже. Лиза с Таней водили ее в свои любимые места: в сад Тюильри, где поставили грандиозные аттракционы, в красивый парк Монсо, где можно кататься на пони, в Люксембургский сад, где самая лучшая игровая площадка, ну и пони тоже есть.

В чудесном новом аквапарке, который называется «Аквабульвар», провели целый день, не вылезая из воды! До одури вертелись на карусели на холме Сакре-Кер — там была любимая красная лошадка, на которой девчонки катались с тех пор, как себя помнили. Ели мороженое «ром-разан» на набережной Сены, и Юля теперь знала, какое мороженое самое вкусное в мире.

Ну и просто так ходили по улицам, смотрели школу, где останется доучиваться Таня, и коллеж, куда перейдет теперь Лиза [5].

Мама наказывала побывать в Лувре, но там всегда такие очередищи… Вот приедет мама в августе Юлю забирать — может, тогда они и сходят в Лувр. А пока и без музеев дни летят слишком быстро!

Незаметно промчалась неделя парижской жизни, а потом началась невыносимая жарища, которую здесь называют «каникюль» — собачья жара. Мсье Верьер посадил жену, дочек и русскую гостью в автомобиль и увез в Бургундию, в деревню. Там каменный дом, где прохладно даже в каникюль, там огромный старый сад, там чистый воздух!

Сам он вернулся в Париж, а семья осталась в деревне.

В Муляне.

* * *

Призрак врага стоял посреди дороги и озирался по сторонам, пытаясь справиться со своими воспоминаниями.

Они путались, то сбегались, то разбегались. Призрак врага вспоминал себя, свою жизнь и свою удивительную силу. Он был не таким, как все… не зря многие называли его колдуном! Он и был колдуном. Он служил в могучей, прославленной армии. Он мечтал помочь этой армии добиться власти над миром!

Но ему помешали. Его уничтожили! Однако он восстал из мертвых, чтобы достичь своей цели.

Но для этого необходимо тело. Его собственное давно сгнило в распадке, а то, что не сгнило, было пожрано зверьем. Призраку нужно было тело — какое угодно, прямо сейчас, чтобы его мысли и чувства могли окрепнуть в живой крови! Это другие призраки могут летать бестелесно над землей. А он должен действовать — пусть чужими руками — и думать — пусть чужой головой!

Призрак оглянулся на ту мрачную расщелину, где десятки лет гнили его останки. Там еще оставались его рабы… Их он когда-то нашел в этой глухой деревушке, куда его забросили превратности судьбы. Там же, в обломках мотоцикла, валялся флакон со средством, необходимым для того, чтобы вернуть их к жизни и покорности. Флакон был всего один, но этого пока хватит. А потом придется рабам постараться и поискать еще!

«Милые детки, — подумал он ехидно. — Из-за вас я погиб, но теперь вы поможете мне воскреснуть! Погодите, я до вас доберусь, и вы сделаете все, что мне нужно!»

Сейчас он не мог достать их и заставить работать на себя. Но он сделает это, когда получит свое новое живое тело.

Послышался шум приближающегося автомобиля, и призрак увидел его еще издалека: черный, гладкий, сверкающий под луной полированными боками. За окном виднелся силуэт человека.

Если бы человек шел пешком, призрак врага легко завладел бы его телом. Но дух его был еще слишком слаб и медлителен, чтобы проникнуть сквозь металл.

Что же делать? Кровь, ему нужна была живая кровь!

И вдруг из леса наперерез автомобилю метнулась тень. Удар… Что-то отлетело на обочину, и призрак услышал слабый, прощальный писк, с которым душа какого-то незадачливого барсука покинула свое тело.

Вздумалось же ему перебежать дорогу именно в это мгновение!

«Вот что такое судьба!» — философски рассудил призрак.

Автомобиль взвизгнул тормозами и остановился.

Призрак настороженно замер.

Хлопнула дверца, послышались шаги.

Человек шел от машины, освещая дорогу фонариком. Он понял, что кого-то сбил, и отправился посмотреть, нельзя ли помочь.