Три секунды до - Ксения Ладунка

– Да потому что это видно, – говорю я и утыкаюсь лицом ему в грудь.

Я знаю, папа не терпит моих слез, а потому плачу еще сильнее, чтобы увести его внимание как можно дальше от темы наркотиков и мамы.

– Детка, я же твой отец, как я могу тебя ненавидеть?

– Точно не ненавидишь? – спрашиваю я и поднимаю на него заплаканные глаза. – И… ты веришь мне?

Он смотрит на меня и говорит:

– Конечно, верю. Только не плачь…

– Я тебя люблю, пап, – приподнимаюсь я.

– И я тебя, – кивает он.

Звучит неправдоподобно, но мне достаточно и этого. После он читает мне лекцию о вреде алкоголя, а я делаю вид, что слушаю и соглашаюсь. Когда он заканчивает, я говорю:

– Пап, я собираюсь уехать сегодня.

– Как сегодня? Так быстро?

– Мне надо на… встречу. На встречу с другом.

Отец хмурится.

– С другом? С каким еще другом?

От мыслей о Скиффе подступает тошнота.

– Эм, ну, он… мы с ним… – пытаясь придерживаться своей лжи, я не придумываю ничего лучше, – …гуляем. Ну, это… то самое. Ты понял, о чем я, да? Поэтому уехать надо очень срочно.

Папа прищуривается, словно сомневается в моих словах. Я дожимаю:

– Пап, мне восемнадцать лет, у меня уже может быть парень!

– Ладно-ладно, – сдается он. – Тебе нужны деньги?

Я поджимаю губы и делаю виноватое лицо. Говорю:

– Да, на билет… дай, пожалуйста.

Отец закатывает глаза, но лезет в карман штанов.

– От тебя одни проблемы, Белинда.

Эти слова очень задевают, но я не подаю виду. Папа достает кошелек и отсчитывает купюры.

– Вот, держи. Смотри, если еще раз так напьешься – получишь уже от меня.

– Хорошо, пап… прости. Я обещаю, не буду. И спасибо, – говорю и быстро обнимаю его, забирая деньги.

Внутри бушует ликование, ведь я наконец-то поеду в Окленд, и у меня наконец-то есть деньги, и я наконец-то смогу…

– Том, где Аарон? – спрашивает отец, заставляя меня вздрогнуть и вспомнить, что Том все это время был в комнате.

– Этажом ниже, – отвечает он.

– Спущусь к нему. Договорим с тобой позже, – прощается отец и оставляет нас вдвоем.

Подняв глаза на Тома, я чувствую, как сердце проваливается вниз. Он смотрит на меня таким взглядом… словно я омерзительный кусок дерьма, каким-то образом оказавшийся поблизости. Я сглатываю, ничего не понимая, и чувствую укол боли. Появляется желание скорее сбежать отсюда, и я подрываюсь в спальню, тут же кидаюсь собирать вещи. Застегивая чемодан, я вижу, как Том подходит и встает в дверях.

– Фееричная ложь, – холодно говорит он.

– Тебе какая разница? – выплевываю я.

– Какая разница? Серьезно? Меня ты так же обманываешь?

– Я тебе никогда не вру.

– Что, вообще ни разу? – спрашивает он, поднимая бровь.

Я отчаянно вздыхаю, не зная, что сказать. Том продолжает, медленно подступая ко мне:

– Ты могла бы остаться здесь и хотя бы попытаться справиться с собой, но только подвернулась возможность – и ты сваливаешь, забыв обо всем, о чем мы говорили, и обо всем, что с тобой было!

– В отличие от тебя, я все помню, Том.

– В отличие от меня, ты сидишь на наркоте и выпрашиваешь у родного отца на нее деньги! – рявкает он так, что я вздрагиваю.

Обличая мою ложь, Том словно бьет меня наотмашь по лицу. Невыносимо понимать истинную природу своих поступков, и я начинаю врать даже самой себе:

– Я не просила деньги на наркотики. Я не буду употреблять. Мне надо в Окленд на встречу!

Том подходит ко мне вплотную и смотрит сверху вниз. От того, как он нависает надо мной, тело начинает трястись.

– Я не твой отец, Белинда, я этой херне не поверю!

– Да сам ты херня! – взрываюсь я и огибаю Тома, чтобы выйти из комнаты. Он следует за мной.

– И на кой черт я вообще пытаюсь тебе помочь? – шипит он в спину.

Я разворачиваюсь и надвигаюсь на него. Говорю:

– Знаешь что? Я не просила тебя помогать. Мне не нужна твоя помощь. И вообще ничья помощь не нужна.

– Да? – едко спрашивает Том. – Правда? Тогда не трать мое время, понятно?! Отвали уже от меня и проваливай!

В глазах начинает щипать, губы дрожат. Я тут же жалею о сказанном, понимаю, что погорячилась, но Том в таком бешенстве, что говорить это будет бесполезно. Смотря в его пылающие от гнева глаза, я говорю:

– Знаешь, ты тоже не святой…

– Проваливай, – повторяет он.

Я сжимаю челюсти, чувствую жгучую обиду и подбирающийся к горлу плач. Выкатываю чемодан к двери, но замираю, только коснувшись ручки.

– Том, – разворачиваюсь, – дай мне ключи от своей квартиры…

Он секунду смотрит на меня, а потом пропадает в спальне. Он выносит свою куртку, из кармана которой достает связку и с дребезгом кидает ее на журнальный стол. Я сглатываю, глядя на это. На ватных ногах подхожу к столику и забираю ключи. Когда я снова оказываюсь у выхода, Том говорит:

– Оставь мне сигареты.

Я бросаю на него злой взгляд, отвечая:

– Сам себе купи, урод. – И выхожу из номера.

24

Я захожу в клуб: здесь светло и тихая музыка. Людей немного, ведь еще только десять. Оглядев помещение, я замечаю черно-розовую макушку Скиффа у бара. Почувствовав тревогу, но взяв себя в руки, я направляюсь к нему. Он замечает меня и говорит:

– Плакса. Все-таки пришла. – Разглядывает мою шею, продолжая: – Классные засосы.

Я поджимаю губы, игнорируя его издевки.

– Ну и зачем я так нужна здесь, что мне пришлось лететь аж из самого Лос-Анджелеса? – говорю я в надежде спрятать свой страх.

Скифф усмехается и облокачивается о барную стойку.

– Лететь из Лос-Анджелеса, говоришь… А ты не просто бедная девчонка-наркоманка, правда? Кто ты такая? – хмурится он.

– Никто, – пожимаю плечами.

– Ладно, когда-нибудь я докопаюсь до этого. Пойдем, – кивает он в сторону. Я следую за ним до столика в углу, а потом сажусь напротив.

– Сегодня у нас спецоперация, – говорит Скифф и вытаскивает телефон.

– Какая еще спецоперация?

– Мне нужен кое-какой человек.

– Я тут при чем?

– При том, что без тебя у меня не получится до него добраться.

Я провожу вспотевшими ладонями по своей юбке. Скифф разворачивает ко мне экран телефона и показывает фотографию. На ней – седой мужчина лет пятидесяти с кривой улыбочкой на лице. Одет в голубую рубашку, заправленную в штаны, над ремнем свисает круглый живот. Фотография туристическая и сделана где-то на фоне Биг-Бена в Лондоне.

– Видишь этого мужика? – говорит.

– Ну, – киваю.

– Мне нужно поговорить с ним.

Я свожу брови, ничего не понимая.