Джемайма Дж., или Счастливыми не рождаются - Джейн Грин

— Я буду скучать по тебе, — говорит Джеральдина и крепко обнимает меня. — Кто будет развлекать меня целых две недели?

— Ты хочешь сказать, кто будет переписывать твои статьи? — хитро улыбаюсь я, обнимая ее и не упоминая ни слова о том, что ей предстоит вести «Полезные советы».

— И это тоже, — соглашается она. — Серьезно, я буду скучать. Хорошенько повеселись. Ты позвонишь мне?

— Конечно позвоню.

— Как только прилетишь? Я умираю от нетерпения, так хочется узнать, какой он. Господи, вдруг окажется, что он толстый и лысый коротышка?

— Хватит! — возмущенно говорю я. — Я и так нервничаю! — и тут вспоминаю, что, хотя никогда не была коротышкой и лысой, я была толстой. Вспоминаю, как люди судили обо мне, как не хотели со мной общаться. — Ну и пусть, главное, чтобы он оказался приятным человеком, — добавляю я, но тут же скрещиваю пальцы и молю бога, чтобы Брэд не оказался лысым. — Мы же видели фотографию. Я уверена, он бы не стал врать.

— Если ты уверена, то и я тоже, — заключает Джеральдина. — Теперь уже поздно раздумывать, билеты куплены, вещи собраны. Может, я умещусь в один из твоих чемоданов?

Мы обе смотрим на мой чемодан, набитый до отказа и раздувшийся по бокам.

— Вряд ли, — смеюсь я. — Хотя я бы многое отдала, чтобы взять тебя с собой.

Береги себя! — напутствует Джеральдина Джемайму и снова обнимает ее, понимая, что на самом деле будет скучать. Джемайма стала важной частью ее жизни, она заставила Джеральдину вновь поверить в существование женской дружбы. До этого Джеральдина всегда считала, что может общаться только с мужчинами, что на женщин у нее нет времени… Странно, как быстро все меняется…

Я осталась одна, направляюсь к стойке регистрации авиакомпании «Верджин». В одной руке — бутылочка минеральной воды, в другой — сумка от « Луи Виттон» , под мышкой — стопка глянцевых журналов подарок от Джеральдины, «чтобы не соскучиться в пути». Протягиваю девушке за стойкой билет экономического класса. И видно, сегодня судьба ко мне благосклонна или уловка Джеральдины срабатывает, наверное, я действительно похожа на знаменитость. Девушка за стойкой удивляется, что я лечу экономическим классом, говорит, что мест нет, и предлагает мне место в салоне первого класса. Вот это результат!

— Боже мой! Правда? Это же здорово! — восклицаю я, забыв о том, что должна вести себя как кинозвезда и невозмутимо принять ее предложение. — Я никогда раньше не летала самолетом! И вот, сразу — первым классом! Спасибо большое!

Нет нужды говорить, что девушка за стойкой шокирована. Она понимает, что сделала ошибку, но, к счастью для меня, слишком поздно. И мне наплевать, что я веду себя как деревенская лохушка, я же бесплатно попала в первый класс! Мне предстоит убить еще два часа в аэропорту, покупаю книги в книжном магазине, обливаюсь с головы до ног духами в « Дьюти Фри » и завистью разглядываю витрины ювелирных магазинов, мечтая о том, что бы я купила, будь у меня много денег.

Еще я с вожделением смотрю на блок «Силк Кат». Но нет, мне нельзя курить! Нельзя, даже если я так нервничаю, что меня вот-вот стошнит. Нет. Я веду здоровый образ жизни, могу обойтись без сигарет. Слышу, как объявляют посадку на мой рейс и спешу к выходу, изо всех сил стараясь сдержать желание завизжать от возбуждения и восторга.

Одиннадцать часов в самолете — это утомительно. Но для Джемаймы Джонс время пролетает незаметно. Одиннадцать часов проходят быстро, когда летишь первым классом, окруженная роскошью, когда тебе то и дело предлагают напитки и угощение, у тебя есть персональный видеоэкран и любой фильм на выбор. Джемайма Джонс так возбуждена, что не может уснуть. Когда стюардессы опускают жалюзи на окнах и все остальные пассажиры надевают повязки на глаза и начинают тихонько посапывать, Джемайма смотрит фильмы, читает журналы или просто сидит, откинувшись в кресле и размышляя.

Она думает о том, как изменилась ее жизнь, о Брэде, каким он окажется и что о ней подумает, чем будет заниматься в Лос-Анджелесе. И о Бене. Хотя Джемайма старается не зацикливаться на нем, потому что, когда она вспоминает его, то испытывает физическую боль. Как бы она ни старалась изменить жизнь, факт остается фактом — она скучает по Бену. Ей кажется, что она никогда не сможет испытать таких глубоких чувств к другому мужчине.

Джемайма сидит в салоне самолета и обрызгивает лицо минеральной водой, пьет минеральную воду и каждые два часа добросовестно натирает лицо увлажняющим кремом, чтобы предотвратить обезвоживание. За час до посадки идет в туалет и накладывает макияж, красит ресницы, но тут ее вдруг охватывает беспокойство. Она смотрит на себя в зеркало и в недоумении произносит: «Джемайма Джонс, что же ты делаешь?»

Говорят, долгие перелеты изматывают. Но я совсем не устала. Я просто взволнована и счастлива. До си пор эта затея с Интернетом была чем-то вроде забавной игры. Выдумала роман с незнакомцем, и это было весело. Мне было к чему стремиться, но теперь, когда я здесь, в Лос-Анджелесе, мне страшно.

Меня не пугает, что Брэд может оказаться кем угодно — убийцей с топором, педофилом, насильником, — хотя все это приходило в голову. Меня ужасает одно: то что я проделала весь этот путь, и окажется, что я ему не нравлюсь. Знаю, что сейчас сказала бы Джеральдина: а что, если он мне не понравится? Но это не важно. У меня никогда не было возможности выбирать, и хотя теперь я выгляжу по-другому, но все еще не могу предположить, что я кому-то понравлюсь, а он мне — нет.

Что, если я не оправдаю его надежд? Что, если он сможет разглядеть под внешней оболочкой толстую девочку, неуверенную в себе? Ведь недавно я была объектом насмешек, больно даже вспоминать об этом, но это правда. Я понимаю, что большинство моих знакомых, кроме Бена и Джеральдины, которые всегда относились ко мне по-доброму, испытывали ко мне жалость.

И хотя теперь, смотря в зеркало, не узнаю себя, мне почему-то кажется, что это тоже игра, что я лишь на время превратилась в стройную красавицу, но настанет день, когда снова стану толстой. Я знаю, что похудела, потому что покупаю одежду десятого размера (даже она мне немного велика), но внутренне еще не осознала произошедшую перемену. Очень боюсь, что Брэд заметит мою неуверенность. К тому же почему он меня не встречает?

Я получила багаж, прошла через таможню, но ни Брэда, ни кого-нибудь, кто бы даже отдаленно его напоминал, нигде не видно. Я-то думала, он встретит меня прямо у трапа самолета! Если честно, я мечтала — что этот потрясающий парень, увидев меня, подбежит и задушит в объятиях. Но аэропорт кишит встречающими и провожающими , и Брэда среди них не видно.

Что, если он не приедет? Что, если я позвоню, а его не будет дома? Куда я пойду? Что буду делать? Начинаю паниковать, и, как никогда в жизни, мне хочется закурить. Но всюду развешаны таблички, что в аэропорту курение строго запрещено, — подразумевается, что стоит только зажечь сигарету, вас тут же схватят, повесят или четвертуют. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь принять невозмутимый вид. Я — женщина, которая отлично знает, что делает.